Я спешно сунул в рюкзак драгоценную икону, покидал разбросанные вещи. Нужно было срочно уходить… Никита наблюдал за моими действиями с убитым видом. Я понимал, что он сам еле жив после случившегося и ему, возможно, тоже требовалась врачебная помощь. Но в ту минуту я мыслил чисто практически. И эти соображения не вселяли надежды. Я не представлял, как смогу тащить их обоих на себе. Это физически было бы невозможно.
- Никита, ты идти сам сможешь? – спросил я.
- Я… я думаю, что смогу… хотя голова кружится и болит… и спина тоже…
Я почувствовал укол совести. Ведь это благодаря мне он сильно ударился головой и спиной о камень. Возможно, у него было сотрясение. Дай Бог, чтобы не что-то худшее…
- Ты попробуй на ноги подняться… я бы помог тебе, но мне Ваньку придется на себе тащить… еще рюкзак… даже не представляю, сколько мы выбираться будем из леса…
С трудом, но Никита поднялся на ноги. Казалось, его мутит. Я не ошибся: беднягу вырвало, едва он выпрямился. Я понял, что хорошего мало.
- Я… я постараюсь не отставать… я не буду обузой… либо оставьте меня здесь… я как-нибудь выберусь…
- Не говори ерунды! Вместе пойдем. Я не брошу ни тебя, ни Ваньку. Если суждено, значит вместе умирать будем.
- Я не хочу умирать… - простонал Ванька, - я пожить еще хочу… эй, что, все так плохо, да?
Я присел на корточки, завязывая рюкзак. Внезапно рукой я нащупал что-то стеклянное в боковом кармане. Это оказалась…
- Что это? Водка?
- Она самая! Заветный пузырек… - проскрипел Ванька, - так ты, хитрец, себе в рюкзак ее перепрятал…
Я совсем забыл, что накануне вечером переложил бутылку в свою поклажу.
- Не зря, как видишь, приберег!
- Дай глотнуть… в глотке пересохло… нога болит, не могу…у-у-у…
Ванька умоляюще протянул руку за напитком. Я подошел к нему, присел рядом и плеснул половину из бутылки на его рану.
- А-а-а! Ты что, обалдел?!
Он скорчил гримасу и заревел в голос.
- Прости, друг. Но так надо. Рану нужно дезинфицировать.
- Не таким же… зверским способом… а-а-а… у-у-у… прибить тебя мало!
- Будет время, прибьешь. А сейчас надо идти.
Никита подал голос.
- Я знаю, как отсюда на шоссе выйти… в другую сторону надо… обратным путем очень долго… не осилим…
- Покажешь дорогу?
Он кивнул.
- Тогда давай. Медлить нельзя: Ваньке становится хуже.
Я заметил, что на лбу моего друга выступил холодный пот. Он сильно побледнел. Я в спешном порядке вытащил из своего рюкзака бутылку с водой, где оставалось еще немного и поднес горлышко бутылки к губам Ваньки. Он жадно начал глотать, но я не позволил ему допить все до конца.
- Пить! Пить хочу! Дай еще!
- Нельзя много.
- Почему-у-у?! Не могу, пересохло во рту…
- Потерпи, я дам тебе позже. Нельзя, чтобы кровь сильно разжижалась.
- Кровь?! Ее так много?
Ванька приподнялся, с ужасом глянул на свою окровавленную ногу и потерял сознание. Этого я и боялся. Теперь мне нужно было полностью тащить его на себе, ведь он не в состоянии был опираться даже на здоровую ногу.
- Все, Никита, надо идти. Нам бы хоть до темноты из леса выбраться. Шоссе далеко?
- Точно не скажу… но ближе, чем наш путь сюда. Идти через лес нужно, а не через болото.
- Это уже хорошо.
Я открыл уполовиненную бутылку водки и допил ее всю до дна в несколько приемов.
- Ну вот и все. Допинг принят. Без него сейчас не обойтись.
Никита смотрел на меня как-то испуганно и затравленно. Но мне уже было неважно, кто и что подумает обо мне. Моей задачей было спасти друга…
- Пошли.
Я взвалил Ваньку себе на спину, пристроив рюкзак наоборот, на животе. Никита отыскал себе какую-то палку, вроде посоха, чтобы легче было держаться на ногах, и мы двинулись в путь.
Как сказал Никита, забирали сильно влево, на запад. Через некоторое время не замедлило себя ждать действие чудо-напитка. Чувство тяжести притупилось, боль в собственной ноге отошла на второй план. Я сконцентрировался и мысленно видел перед собой только конечную цель: шоссе.
Если бы не моя выдержка, не мое спортивное прошлое и не настоящее, держащее в постоянном тонусе, я бы точно не справился. Не донес бы Ваньку, не сдюжил. Просто не смог бы. Но Господь был тогда с нами рядом, я не сомневался. Чудотворная икона направляла нас свыше, отцовский крестик оберегал, как и было завещано. Когда начало смеркаться, издалека донесся шум шоссе. Судя по всему, машины там проходили нечасто, ведь это была не федеральная трасса. Скорее всего, шоссе соединяло деревни с райцентром. Но это уже была победа!
Мы присели ненадолго отдохнуть. На пару минут. Я еле держался на ногах и видел, что Никита тоже едва жив. Несколько раз по дороге его рвало. Ему точно требовалась врачебная помощь, как и Ваньке, который так и не приходил в сознание…
Из леса на шоссе мы вышли, когда уже почти стемнело. Машин не было. Фонарей, естественно, тоже. Я уложил Ваньку в траву на обочине и в надежде выскочил на дорогу, готовый броситься к любой проезжающей машине с мольбой о помощи. Но прошло около четверти часа, а ни одного автомобиля так и не появилось.
- Да что ж это такое?! – в отчаянии вскричал я. – Господи, помоги! Помоги спасти Ваньку!
И Он помог. Из-за поворота показалась пара желтых фар, и я выскочил на середину дороги, в ожидании, что сейчас лучи дальнего света сделают меня заметным для водителя. Машина была уже близко. Она слепила меня своими фарами, я делал знаки руками, чтобы водитель остановился, но он скрылся из вида, едва не раздавив меня. Я плюнул ему вслед и выругался. Ну не до этики уже было в тот момент.
Никита, наблюдавший за мной с обочины дороги, встал на колени и начал молитву. Прошло еще с четверть часа, пока он окончил креститься и падать ниц, и тут… заветный шум приближающегося мотора нарушил тишину. Это шел рейсовый автобус до райцентра. Я выбежал на дорогу, под свет приближающихся фар, и поднял обе руки вверх, готовый во что бы то ни стало остановить его…
ЭПИЛОГ
Прошло немало времени, прежде чем Ванька отлежал положенный срок в больнице и смог полноценно вставать и передвигаться. Передвигался он пока что с костылями, но худшее было позади. Ему предстояла еще реабилитация в Москве, в хорошей клинике, которую выбрала его мама. Она примчалась из столицы ровно через сутки после того, как ей сообщили о случившемся. Моя мама тоже хотела приехать, но я умолил ее не срываться с места. Ведь я, слава Богу, был здоров. Мне все равно нужно было возвращаться на работу, в Москве ждали дела. Я собрался домой и твердо обещал Ваньке, что вернусь к моменту его выписки.
Никита застрял на больничной койке с сотрясением и ушибами, но, к счастью, ничего худшего у него не нашли. В данном случае у меня большее беспокойство вызывало его моральное состояние. Парень был напуган и подавлен, каждый раз извинялся передо мной, когда я приходил его навещать.
- Да перестань ты, Никита, виноватым себя считать! – сказал я перед отъездом, - Здесь нет виноватых среди нас… с каждым случиться могло… хорошо, что ты выкарабкался! Ведь могло закончиться плохо…
- Я мог покалечить или убить вас, - плакал парень, - я никогда себе этого не прощу! Надо быть сильнее, как ты, и духом тверже!
- Да что я? Я совсем не образец.
- Ты спас, спас нас всех! Я тебе благодарен! Если б ты тогда не отчитал до конца молитвы, страшно подумать, чем бы все закончилось…
- Давай о хорошем, Никита. Я в скиту уже был, с батюшкой говорил. Он обнял меня, как родного. За тебя благодарил, за то, что мы смогли вернуть тебя к жизни. Изгнать из тебя… ну ты понял… все плохое. Я икону и книгу ту старинную ему оставил. В скиту у вас теперь будут находиться.
- А как же… дед Егор? Это ведь его образ?
- Он сам образ в скит передал… я рассказал ему историю иконы, и все, что произошло. Хороший он, добрый старик. Плакал, когда слушал. Сам велел ее батюшке отвезти. В святое место. Ну, я и отвез.
Лицо Никиты просияло. Он явно обрадовался возможности постоянно видеть образ в стенах родной церкви. И я понял, что оставить чудотворную икону в скиту было правильным решением.
- А ты приедешь в деревню еще?
- Конечно. Вот, сейчас мне на работу надо возвращаться. Я и так отпуск себе незапланированно продлил. Но вернусь. Приеду за Ванькой, когда его выписывать будут. Ему же потом реабилитацию в Москве проходить. Тут пока мама его в деревне останется, за стариками заодно присмотрит. Они же переживают за внука, им тоже поддержка нужна.
- И… вы уедете насовсем? Навсегда?
Никита напряженно сглотнул. Он не задавал прямо вопрос, но я понимал, что он привык к нам за все это время и, конечно, хотел бы увидеться еще.
- Навсегда не получится. Тут же старики Ванькины, мы их не бросим. Лекарства опять же возим из Москвы. Так что, увидимся еще, не переживай!
Я хлопнул его по плечу. Парень смущенно улыбнулся.
- Я… я был бы рад… я молиться за вас буду, чтобы Ваня поправился быстрее и у тебя все тоже хорошо было.
- Спасибо, Никита. Думаю, после всего того, что случилось, удача нам не помешает! Ну, а ты сам-то что? Вернешься в скит? Или теперь в мир пойдешь обратно, в деревню к себе?
- В скит вернусь. Знаешь, Максим, я сейчас как никогда четко понимаю, чего хочу и что должен делать. А должен я в скиту остаться. Пока послушником, а потом, Бог даст, монашеский путь изберу…
Парень задумчиво улыбнулся. А мне почему-то стало грустно, хотя я прекрасно понимал, что это только его выбор и никто не вправе отговаривать его от этого шага. Вот Ванька, если б был рядом, точно бы ввернул пару своих фразочек. Я же промолчал.
- Ну, я поехал, будем связь держать! Номер телефона тебе оставил. Если хочешь, позвоню из Москвы! Только тут в области перебои со связью-то…
- Звони, конечно, звони! Я пока что здесь, в больнице… все равно ничем не занят.
- Ну, до скорого! Вернусь – обязательно увидимся! К старикам тебя свозим: баба Дуся тебе специально пирожков напечет.
Я вышел из больничной палаты, оставив Никиту откинувшимся на подушке и глядящим в окно с мечтательной улыбкой…
А за окном, захлебываясь в лучах августовского солнца, догорал теплый, на удивление погожий день уходящего лета…
Дорогие читатели! Благодарю вас за прочтение повести "Черный монах". Оставляйте комментарии, делитесь своими впечатлениями! Ваши лайки помогают развитию канала!
Предыдущая глава или Читать сначала
