Он родился и вырос в Барнауле. Здесь, в этом городе, восемнадцать лет на одном и том же металлзаводе работал бухгалтером отец. Учился в 27-й школе. Знают его и в планерном кружке, где он был завсегдатаем. Помнят его и на заводе, где он работал токарем.
Простая, но типичная биография молодого человека нашей эпохи. Девятнадцать лет прожил Владимир Смирнов, но какая это была богатая и яркая жизнь!
В предвоенные годы Володя увлёкся планерным делом. А надо сказать, когда он чем-нибудь увлекался, то уходил в дело с головой. Ему ещё не было семнадцати, когда вопреки всем действовавшим возрастным нормам он добился права самостоятельного полёта на планере. Как молодой орлёнок, парил Владимир над родным городом и в эти незабываемые минуты видел себя за штурвалом замечательной машины, совершающим перелёты по меньшей мере чкаловские.
Но грянула война и из подоблачных высот Владимир спустился на землю, — к реальной действительности. В армию, в дорогую сердцу авиацию пойти он не мог, — рано, молод. А так хотелось чем-нибудь быть полезным Родине в трудную годину! И Володя идёт работать на завод. Правда, у него нет специальности, но зато упорства сколько угодно.
За два месяца парнишка становится квалифицированным токарем, а скоро он, ещё недавний ученик, получает к себе в обучение таких же точно ребят. На заводе за Владимиром Смирновым прочно закрепляется слава хорошего работника, умелого токаря.
Настал момент гражданской зрелости, — в августе 1942 года Владимира Смирнова призывают в ряды армии. Полгода овладевает он сложным военным ремеслом в родном городе. А в феврале 1943 вода, в те самые дни, когда у деревни Чернушки вершился великий подвиг Александра Матросова, из Барнаула уходил на фронт эшелон, и в одном из вагонов ехал Владимир Смирнов.
Впервые покидал парень свой родной город. Впервые перед ним открывалась далёкая дорога, дорога в будущее.
Владимир Смирнов знал точно: нет ему жизни, нет у него будущего, пока на русской земле будет хотя бы один вооружённый немец.
Потянулись фронтовые будни. Сначала усиленная учёба, затем бои. В письме любимой сестре Лиде, писал Володя так:
«...Сейчас нахожусь на передовой, на одном ответственном направлении. Впереди нас держат оборону немцы-штрафники, которые часто пытаются ходить в атаку, но, конечно, ничего у них не выходит и не выйдет, — кишка тонка прорвать нашу оборону».
В другом письме мимоходом сообщал:
«..жизнь наша фронтовая протекает неплохо. Щиплем фрицев».
О себе лично, о своих делах, ни слова. И только 10 августа, когда соединение готовилось перейти в наступление, полушутя, полусерьёзно писал Володя:
«...не сегодня, завтра мы вступим в бой. Если останусь жив, то напишу, а что случится, так вспомните, что был де такой ротный агитатор, кандидат ВКП(б), яростный защитник правды. Но об этом думать, крайне не охота. Будем надеяться на благополучный исход».
Замечательные человеческие документы, письма Володи Смирнова. Когда-нибудь историки, изучая события наших дней, многое почерпнут из таких вот писем. Официальные документы дадут им представление о героической стороне, творимой сейчас истории, а по таким письмам они поймут душу русского народа, стоявшего насмерть, выстоявшего и победившего...
В одном из боёв, 6 сентября, гвардии старший сержант Владимир Смирнов был ранен осколком снаряда в ногу. В госпитале пробыл недолго. Как писал он сам, — «...жил весело, кормили хорошо, одним словом:
...Належался лежнем,
А нога, как говорят,
Станет лучше прежней...»
Цитировал Володя стихи Твардовского.
Эго было последнее письмо, которое получила сестра. 13-го октября Владимир Смирнов уже выписался из госпиталя и направился в свою часть.
18-го ноября Владимиру Смирнову должно было исполниться девятнадцать дет. Впереди — целая жизнь, но к этой жизни один путь — через смертный бой. Накануне дня своего рождения гвардии старший сержант Владимир Смирнов вместе со всем своим подразделением пошёл на штурм сильно укреплённой высоты. Для немцев это была важная ключевая позиция, они её хорошо укрепили и готовились остервенело защищать. Стремительным рывком гвардейцы ворвались на восточный склон высоты. А там, в кустарниках, хитро замаскировав засаду, немецкие гады выдвинули ручной пулемёт.
Уже дошли наши бойцы до кустарника, поравнялись с ним, никто не заметил засады. Предвкушая кровавую победу, фашист уже готовился нажать гашетку, когда зоркий глаз алтайца Смирнова обнаружил ловушку...
Вот-вот хлестнёт по нашим бойцам огненный ливень. Выхода, казалось, нет... Однако, один-единственный выход оставался. Быть может в эту страшную минуту мелькнула в голове Владимира Смирнова одна мысль — Чернушки, Александр Матросов... А может и об этом не успел подумать Володя, некогда было. Одним прыжком он преодолел расстояние, отделявшее его от немецкого пулемёта и закрыл ствол своим телом. Немецкие пули короткой очередью прошили его насквозь, но на этом пулемёт захлебнулся, жизнь командира и десятков товарищей была спасена, наступление продолжалось.
До чего же велика была сила воли в этом молодом человеке, до чего яростна ненависть к врагам Родины, что умирая, Владимир Смирнов, стоя уже на коленях, разрядил полностью магазин своего автомата, до последнего патрона, до последней капли крови сражаясь за отчизну.
Уже бежали к нему друзья, уже подхватили они умирающего героя, а он в это время думал только об одном — вперёд! Немного он успел сказать друзьям, но какие это были слова.
— Мы, русские... Вперёд, друзья! За Россию умираю! Вперёд!
Так, по-матросовски, воевал и погиб геройски гвардии старший сержант Владимир Смирнов...
«И блёклые травинки
Склонились ниц, к бойцу,
И алые кровинки
Стекали по лицу.
Но местью в бой ведомый, "
Утратой опалён,
Как беспощадным громом
Бил немцев батальон.
Фашистская орава
От кары не ушла —
Бойцов Смирнова слава
К победе привела!»,
— писал о бессмертном подвиге алтайца Владимира Смирнова фронтовой поэт.
Товарищ! Когда будешь проходить мимо домика с мезонином, что на углу Никитинской улицы и Социалистического проспекта — сними шапку. Здесь жил последнее время перед уходом в армию твой знатный земляк, гвардии старший сержант Владимир Ефимович Смирнов, чудесный парень из нашего города.
Л. ГУРЕВИЧ (1944)
☆ ☆ ☆