В отзыве Министру Внутренних Дел П. А. Столыпину от 13-го ноября 1910 года за № 1576 Туркестанский Генерал-Губернатор генерал-лейтенант А. В. Самсонов заявил, что «введение личной воинской повинности для туземного населения Туркестана – несвоевременно и не отвечает главной задаче управления краем – упрочению в нём русского владычества». По мнению Самсонова, «впредь до увеличения в крае русского населения, надлежит, взамен названной повинности, обложить инородцев денежным налогом и привлечь некоторых из них к отбыванию воинской повинности на особых основаниях, в виде иррегулярной кавалерии, по типу Туркменского конного дивизиона».
Кроме того, Генерал-Губернатор считал, что «киргизы, как природные наездники, несомненно храбрые и при том питающие вражду к китайцам, могут образовать кадры войсковых частей, которыми в случае начала мобилизации, наша боевая готовность на китайской границе будет значительно усилена весьма хорошим по качественному составу элементом» .
В своём ответе Самсонову от 30-го мая 1911 года Начальник Генерального Штаба Я. Г. Жилинский признавал нежелательным формирование туземных иррегулярных войск:
«… Исторический опыт показал, что попытки формировать на окраинах туземные части приводят к одному и тому же результату: эти части приходится расформировывать, как только на данной окраине обостряется национальный вопрос. Так было с польскими войсками, с туземными дружинами на Кавказе и в последнее время – с финскими войсками.
Кроме того, туземные части в боевом отношении всегда существенно уступают соответственным частям регулярной армии; следовательно, в экономическом отношении являются невыгодным затрачивать на второсортные войска те средства, которые могли бы быть использованы для развития регулярных войск…».
При этом, Жилинский не отрицал возможности в принципе использовать инородцев в рядах русской армии:
«… при отказе от мысли формировать туземные войска возникает вопрос: не следует ли привлечь к воинской повинности на общих основаниях те из киргизских племён, из которых Вами предполагалось формировать иррегулярную конницу. Казалось бы, что при отмеченных Вами качествах эти инородцы были бы полезны не только в виде милиции, но и входя в ряды существующих войск, как Туркестана, так и прочих азиатских округов, граничащих с Китаем, и при том не только в регулярных частях, а в некоторых случаях и в составе казачьих войск…» .
Говоря о прочих мусульманских племенах Туркестана (помимо туркменов), командир Туркменского конного дивизиона полковник К. Н. Хогондоков высказался за привлечение их ко всеобщей воинской повинности наравне с остальными, т.к. считал, что толку от них будет мало:
«… полагал бы более правильным привлечь их к отбыванию воинской повинности на общих для всех основаниях, т.к. по моему мнению, ни сарты, ни узбеки, ни киргизы, недостаточно воинственны, верны и храбры, чтобы доверять им единолично честь защиты своего штандарта и чести своего мундира…» .
В конце своего доклада Хогондоков распалился и вовсе заявил, что
«… трусливые сарты – презираемая порода людей, годных лишь для обработки полей…» .
10-го сентября 1911 года и.д. Туркестанского Генерал-Губернатора сообщил Начальнику Генерального Штаба, что «для подробной разработки вопроса о привлечении туземного населения Туркестанского края к отбыванию воинской повинности натурой или путём обложения денежным налогом» была назначена комиссия под председательством Военного Генерал-Губернатора Сыр-Дарьинской области генерал-лейтенанта А. С. Галкина.
На своём заседании 21-го июля того же года Комиссия отметила коренные отличия между двумя основными частями коренного населения местности:
«… Туземное население Туркестанского края распадается по своему образу жизни на оседлое, главными представителями которого являются сарты и таджики, проживающие в городах и селениях, и кочевое, состоящее почти исключительно из киргиз, кочующих в необозримых степях Семиреченской, Сыр-Дарьинской и отчасти Самаркандской областях.
Как сарты и таджики, так и киргизы исповедывают ислам, но относятся к своей религии совершенно различно. Первые с давних времён усвоили себе все качества правоверных мусульман и установили свой быт и взаимоотношения на точном основании указаний шариата; они не только религиозны, но в огромном большинстве фанатичны. У них имеется много духовных лиц, которые пользуются большим уважением в народе; имеются различные религиозные секты, распространяющие ненависть ко всем немусульманским народам, которая поддерживается в значительной мере многочисленными паломниками в Мекку и Медину.
Совсем иначе относятся к своей религии киргизы. Пребывая мусульманами, они установили свой быт и взаимоотношения на началах старинных родовых обычаев, так называемого адата. Религиозность у них в большинстве населения мало развита и молитвенные обряды они исполняют в большинстве случаев по привычке. Религиозного фанатизма, за редкими исключениями, они не знают и в их среде имеется очень мало лиц, способных поддержать их религиозность, а сект, распространяющих ненависть к народам иной веры, почти нет.
Только в последние годы в киргизских аулах были обнаружены муллы, главным образом из сартов и татар, которые стремятся к распространению среди киргиз всех заветов ислама, но их пропаганда ещё не имела реальных последствий…».
В отношении характера и природных склонностей также очень заметна огромная разница между обеими частями туземного населения Туркестана:
«… С незапамятных времён сарты и таджики ведут оседлый образ жизни, занимаясь земледелием, торговлей и ремёслами, благодаря чему они привыкли к жизни спокойной и мирной, а, находясь в течение столетий под деспотичным управлением своих потентатов, привыкли к унижению своей личности и подчинению своей воли самым произвольным требованиям более сильных и властных людей. Благодаря всем этим обстоятельствам у них развились отрицательные стороны человеческого характера: они скрытны, раболепны к сильным и надменны к слабым, мстительны и жестоки и вместе с тем трусливы и легко подвергаются внешним аффектам, доходя также легко до паники, как и до большого одушевления.
Киргизы с незапамятных времён ведут кочевой образ жизни и занимаются главным образом скотоводством; земледелие служит у них лишь подспорьем к скотоводческому хозяйству, само занятие земледелием считалось у них до последнего времени уделом людей бедных, стоящих невысоко в общинах и родах по своему социальному положению и по своему материальному достатку.
Передвигаясь по степным и горным местностям со своими стадами, киргизы привыкли с раннего детства к коню и делались затем лихими наездниками, а установившийся у них в прежнее время обычай сводить свои счёты с соседями, помимо суда, путём баранты и побоищ, развил в них молодечество и необыкновенную выносливость при быстрых переездах по степи на далёкие расстояния Эти обстоятельства жизни киргиз, а также отсутствие деспотизма при управлении родами со стороны прежних султанов, воспитали в киргизах рыцарский дух, сознание достоинства личности и любовь к свободе. Киргизы иногда поражают европейца своей искренностью, чистосердечием, гостеприимством и благородством своих побуждений и в этом отношении представляют в большинстве случаев полную противоположность оседлому населению Туркестанского края.
Оседлое население хорошо сознаёт, что русская власть внесла в его жизнь благосостояние, спокойствие, порядок и уверенность в неприкосновенности личности и имущества, но ему ещё недоступно понимание русской государственности и сознание перед государством его гражданских обязанностей. Россия для него не родина, а религиозные верования заставляют его смотреть на господствующую народность почти враждебно…».
Полную противоположность сартам и таджикам, по мнению генералов, являют собой киргизы. Кроме того, к русской власти они относятся более лояльно:
«… Киргизы относятся к государству и русскому народу иначе. Хотя, подчиняя себе киргиз, мы нарушили веками установившийся патриархальный строй их жизни, разрушили родовой быт и путём неправильной политики привели киргизский народ к обеднению. Тем не менее, киргизы не питают к нам ни злобы, ни вражды и начинают сознавать свою принадлежность к Империи и солидарность с русским народом.
Среди туземного населения имеется вообще ничтожное количество людей, говорящих по-русски, но среди киргиз их значительно больше, нежели среди сартов и таджиков.
Ни у оседлых народностей, ни у киргиз не ведётся метрических записей и не имеется даже подходящих органов для её осуществления, нам совершенно неизвестен возрастной состав населения и даже его численность, о которой мы получаем сведения от туземной администрации, несомненно, весьма не точные. В настоящее время ведутся списки отдельных домохозяйств, необходимые для определения количества податных сборов и производства выборов должностных лиц, но сведения этих списков совершенно недостаточны для соображений о привлечении населения к отбыванию воинской повинности…».
Перечислив всё вышеизложенное, Комиссия полагала, что
«… привлечение оседлого населения к военной службе вообще в настоящее время нежелательно, а привлечение его путём обязательной повинности невозможно.
Нежелательно оно потому, что вливание представителей этого населения в русские воинские части, несомненно, понизит их боевые качества, а образованные из них туземные войска будут негодными к ведению боевых действий при нынешней военной технике. К тому же нам в настоящее время совершенно невыгодно проводить молодое поколение оседлых туземцев через ряды войск и образовывать в среде населения элемент, хотя плохо подготовленный к боевой деятельности, но умеющий владеть оружием.
Невозможно оно в виде повинности потому, что в настоящее время нет никакой возможности правильно установить воинскую повинность за отсутствием самых элементарных к тому сведений и самых необходимых органов для регистрации населения.
Равным образом, это население не может быть привлечено к службе в казачьих частях с наделением их землёй по казачьему положению. В крае имеется только одно Семиреченское казачье войско, проживающее за многие сотни вёрст от мест жительства оседлого туземного населения и уже в настоящее время чувствующее недостаток в земле для своих станичников и потому вливать в него чуждые элементы со стороны совершенно невозможно, да и не следует портить его боевые качества…».
Тем не менее, учитывая многие качества киргизского населения, Комиссия нашла возможным их использования в рядах русской армии. Правда, на ограниченной территории и исключительно в кавалерии:
«… Что же касается киргиз, то они по своим свойствам могли бы быть полезным элементом в конных частях, предназначенных для действия в Средней Азии, но привлекать их на службу по повинности в настоящее время совершенно затруднительно, благодаря их кочевому образу жизни, нерасположенности к жизни оседлой и отсутствию самых необходимых сведений о возрастном составе населения.
В пехотных частях они совершенно не могут служить, равно как и в частях Европейской России, где они были бы не только излишним и вредным балластом, но вероятно и тяжёлым бременем, так как оторванные от своей степной жизни, они подвергались бы частым и тяжким заболеваниям и заполняли бы наши лечебные заведения. Приписывать их обществами и родами к Семиреченскому войску также невозможно, как и вследствие указанного выше малоземелья этого войска, так и по невозможности устроить приписываемых по казачьему положению на соседних с войсковыми государственных землях.
Не желая лишить киргиз возможности приписываться к Семиреченскому войску и признавая, что некоторые из них могли бы в короткое время сделаться природными казаками по примеру башкир в Оренбургском, калмыков в Уральском и киргиз и калмыков в Донском казачьих войсках, Комиссяи полагает, что было бы полезно открыть желающим из них доступ в Семиреченское войско, если по состоянию войсковых земель это представится возможным или если представится возможность прирезать к его войсковым землям необходимые для этой цели угодья из состава соседних земель государственных.
Равным образом Комиссия признаёт желательным образовать в виде опыта небольшие киргизские части по образцу Туркменского дивизиона для службы в пределах Туркестанского края, которые в мирное время могли бы заменить казачьи войска по пограничной и полицейской службе, а в военное время могли бы принести существенную пользу по несению службы разведочной…» .