Эффект главного кресла.
Давно заметил, что люди к одной и той фразе относятся в зависимости, кем и в каком «звании» она произнесена.
Например, скажет простой человек, что солнце светит, луна круглая, а дважды два четыре - и окружающие будут его высмеивать.
Произнесет те же самые слова человек, облеченный властью - и народ падет на колени, восклицая, что услышал необыкновенную мудрость, равной которой нет и быть не может.
Скажет некто, что за некую (не уголовную) провинность надо нарушителя закидать насмерть камнями - народ вызовет санитаров. Или сразу полицию.
А если приписать эти слова человеку, сидящему в главном кресле, то слова обретают эффект величественности и безусловной справедливости, великой правды.
У данного кресла есть еще одна особенность - оно мощно воздействует на инстинкт самосохранения. Человек, сидящий в нем, мог голову отрубить, а он вдруг улыбается, отпускает невредимым.
В такую минуту и рождаются бесчисленные воспоминания очевидцев от том, что это враги наврали на наше кресло, а кресло на самом деле было человеколюбивое.
Но если вы продумали, что кресло так просто подпустит к себе льстецов - вы ошибаетесь. Оно просто не позволит в свободной форме выражаться о нем, священном.
Одним позволено говорить о сидении, спинке, другим - только о ножках, третьим - о коврике перед креслом.
За нарушении - казнь и вечные муки.
Это и есть вертикаль кресла. Или кресло с вертикальным взлетом.
Великое, дорогое и - бессмысленное.