«Гностицизм» — это общий термин для ряда философских ересей, расцветших пышным цветом в церкви во II и III веке. Название происходит от греческого слова гносис, что значит «знание». Гностицизм, в первую очередь, привлекал тех, которые считали себя интеллектуалами. Не желая принимать вещи верой, они превозносили рассудок и мыслительные способности. Гностики считали себя элитой, мудрецами — философами, которым открыто тайное знание, которое человечество вряд ли когда узнает.
Гностическим учением, которое представляло собой, пожалуй, более серьезную опасность для церкви II века, чем любое другое, был маркионизм. Маркион начал учить в Риме около 140 года. В конечном итоге он был предан анафеме «отцами церкви» и вернулся в Малую Азию, где продолжил руководить многими общинами. О том, чему учил Маркион, мы знаем преимущественно из пятитомного сочинения Тертуллиана «Против Маркиона», написанного около 208 г.
Разные направления гностицизма несколько отличались друг от друга, но в их основе лежала общая концепция, что дух есть абсолютное добро, а материя — абсолютное зло. Результатом этого извращенного представления стали два диаметрально противоположных подхода к тому, как относиться к телу. Одним был противоестественный аскетизм: твердое намерение лишать плоть всего, что может доставлять удовольствие, возможно даже истязать тело. Другим подходом была шокирующая распущенность, основанная на такой мысли: «Пусть душа летает на крыльях духовной мысли, а тело потакает своим плотским желаниям».
Одним из еще более приводящих в ужас заключений в концепции, что материя абсолютно порочна, было заявление, что Христос не приходил — не мог прийти — во плоти. Некоторые гностики учили, что тело Христа было просто иллюзорным (докетизм), тогда как другие говорили, что Он вошел в плотское тело Иисуса, когда крестился, и оставил его перед смертью (керинфианизм). Против этого последнего заблуждения резко выступал Иоанн в Ин. 1:14; 1 Ин. 4:2; 2 Ин. 7.
Ересь, о которой говорится в Новом Завете, была ранней формой гностицизма, а не замысловато разработанной системой II—III веков. В целом ряде новозаветных книг имеются указания на то, что этот «предгностицизм» уже заразил мышление некоторых христиан (см., например, Кол. 2:21-23). Оба послания к Тимофею и послание к Титу — среди этих книг.
Однако мы не должны преувеличивать вклад гностической философии в лжеучение, с которым пришлось столкнуться Тимофею и Титу. Некоторые утверждают, что 1 и 2 Тимофею и Титу были написаны во II веке как раз с той целью, чтобы оказать противодействие гностицизму (но подписаны именем Павла для придания этим документам большей авторитетности). Например, гностики выдумали нелепую цепочку событий, когда Бог сотворил существо (называемое эманацией, эоном или ангелом), которое сотворило другое существо, которое сотворило еще существо, и так далее и так далее. После бесконечного числа таких сотворений, говорили гностики, одна из эманаций/эонов/ангелов оказалась достаточно далеко от святого Бога, так что смогла создать порочную землю (материю). Эти разные существа в цепочке получили имена и стали объектами поклонения (см. Кол. 2:18). Некоторые из тех, кто настаивает на не Павловом авторстве писем Тимофею и Титу, утверждают, что автор, говоря о «родословиях», имел в виду именно эти цепочки существ.
В авторстве апостола Павла убеждают серьезные внутренние и внешние свидетельства. Кроме того, в письме Титу Павел определенно связал «басни» и «родословия» с «иудейским учением» и «законом» (Тит. 1:14; 3:9). (Слово «родословия» никогда не используются в гностических сочинениях по отношению к цепочкам эманаций). Лжеучителя, подвергнутые осуждению в 1 и 2 Тимофею и Титу, не были гностиками; они были «христианами» иудейского происхождения, заимствовавшими разные аспекты своего фантастического учения там и сям, в том числе и в некоторых гностических концепциях.
Некоторое знакомство с гностицизмом может быть полезным для понимания подоплеки нескольких отрывков в 1 и 2 Тимофею и Титу при условии, что мы не будем путать его с лжеучением, которое осуждает Павел.