Снова используем для описания этих интересных московских мест выдержки из книги - https://ridero.ru/books/o_moskve_v_stile_odinmirage_1/
Постояв немного молча по окончании рассказа, они нырнули из Чистопрудного бульвара во дворы с внутренней стороны Бульварного кольца, проходя которыми к Потаповскому переулку, наткнулись на весьма знаменательное и подходящее их настроению граффити в виде надписи огромными буквами на тыльной стороне длинной низкой постройки (видимо, перед окнами той, кому эта надпись была посвящена) – «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ТАНЯ».
Выбрались на Потаповский недалеко от красивого здания усадьбы Головиных, повернули направо и пошли как раз мимо этой изящной постройки.
Главный дом усадьбы начали строить еще в 1811 году, но из-за Отечественной войны 1812 года работы пришлось прекратить. Строение было полностью закончено лишь к 1830-му. На переднем фасаде главного усадебного дома Головиных размещен парадный коринфский портик на белокаменном цоколе с устроенными трехчетвертными колоннами. Дом венчает фронтон, оформленный в греческом стиле.
В наши дни по этому адресу (Потаповский переулок, 8) расположены молодежный клуб и офисы различных компаний. Одной из заметных «достопримечательностей» комплекса построек является сильно накренившаяся часть переднего фасада строения 6.
Стоит сказать несколько слов о самом переулке, который довольно живописно изгибался перед ними. Первоначально его звали Кривой. Это название, если бы сохранилось до наших дней, отражало бы более точно то, что они видели перед собой. Переулок круто изгибался по мере приближения к бару и зданиям, где размещаются редакция «Новой газеты» и далее уже на углу с Архангельским переулком – «Росконцерт».
В конце XVII века переулок стали именовать Большой Успенский, в честь воздвигнутого на углу с Покровкой храма Успения Божией Матери, что в Котельниках. Был еще и Малый Успенский переулок, примыкавший к Большому.
Эти названия были решительно изменены в 1922 году как религиозные, по аналогии со многими другими улицами и переулками Москвы и других российских городов. Сам храм, являвшийся изумительным образцом нарышкинского барокко, был снесен, а переулки переименованы в Потаповский и Сверчков.
Снесенная церковь Успения на Покровке была одним из архитектурных символов Москвы и прозывалась «восьмым чудом света». Ею восхищался Расстрелли, а Баженов ставил ее в один ряд с храмом Василия Блаженного. Наполеон был потрясен ее красотой и, по легенде, поставил особый караул охранять церковь от пожара и мародеров. Впрочем, другая легенда гласит, что он приказал разобрать ее по кирпичику и перенести в Париж.
Не дойдя пару десятков метров до «Аниного сада» перед зданием редакции «Новой газеты» с барельефом, посвященном Анне Политковской, наша пара нырнула внутрь бара «Тема». Он был заполнен людьми, свободных столиков не было, но им пообещали, что примерно через 30 минут места найдутся.
Евгений забронировал освобождающийся через полчаса столик и, решив блеснуть знанием Москвы в освободившееся время, повел свою даму прогуляться к наиболее интересным, на его взгляд, местам поблизости. На пару из них, по расчетам Евгения, получаса как раз должно было хватить.
Они вернулись по Потаповскому немного назад и свернули в Сверчков переулок, а здесь он ее повел во дворы, и поначалу было непонятно, зачем нырять в довольно обычный (для пределов бульварного кольца) московский двор. Но затем его замысел стал понятен, совершенно неожиданно ее взору предстали спрятанные во дворе старинные палаты, которые невозможно было увидеть с улицы.
Евгений больше всего ценил именно такие находки и потому привел свою подругу первым делом сюда. Женька во время своего проживания на Хохловке уже сталкивалась несколько раз с подобными спрятанными во дворах шедеврами, и ей тоже нравилась такая укрытая от прямого взгляда «архитектурная старина».
Это было красное двухэтажное здание, называемое «Палаты Сверчковых», построенное в последней четверти XVII века на основе более древних палат на белокаменном подклете рубежа XVI-XVII веков. Здание в далеком прошлом было поставлено в глубине большой усадьбы с садом и прудами, внутренняя территория которой доходила до улицы Покровки. Принадлежала усадьба тому самому купцу Ивану Матвеевичу Сверчкову, на деньги которого и была возведена Успенская церковь.
После Сверчкова сменилось несколько разных хозяев палат. В этот период в Москве ходила легенда, будто в их подвалах томился в заточении сам Ванька Каин, разбойник и сыщик (точнее, доноситель) в одном лице.
Знаменитый вор, Иван Осипов Каин, долго грабивший на Волге, вдруг в конце 1741 года сам явился в Москву, в сыскной приказ, и записался в доносители. Но разбойник вскоре был арестован. 25 июня 1749 года состоялся именной указ императрицы Елизаветы: «Для искоренения злодеев московскую полицейскую команду усилить солдатами из полевых полков, а вора Каина с его товарищами из полиции со всем его делом передать в сыскной приказ, но определяя судей и приказных служителей бесподозрительных, а подозрительных отрешить, о всем исследовать розыском, и какие его, Каинова, товарищи покажутся, тех сыскивать и присылаемых из полиции впредь таких злодеев принимая, расспрашивать и ими розыскивать же, и всякими образами стараться оных до конца искоренять, а кто таким казням подлежать будет, не чиня экзекуции, ее императорскому величеству доносить».
Следствие длилось шесть лет, при этом в Сыскном приказе, ведущем дознание, был сменен весь состав. В июне 1755 году суд приговорил Ваньку Каина к смертной казни через колесование и обезглавливание. Но Сенат смягчил постановление суда, Каин и товарищ его Алексей Шинкарка были наказаны кнутом, с вырезанными ноздрями и со знаками на лбу и на щеках «В. О. Р.» они были сосланы на каторжные работы. В промежуток этих шести лет Каин как раз мог содержаться в бывшем доме Сверчковых.
О Ваньке Каине, как об общероссийском явлении, интересно и метко написал Даниил Мордовцев: «По-видимому, значение Ваньки Каина до сих пор не понято. А между тем, право Каина на историческое бессмертие заключается в том, что он – живое отражение всей тогдашней России, микрокосм нашего деморализованного общества, которое, начиная от лиц, стоявших у престола, и кончая голью кабацкой, практиковало в широких размерах нравственные и гражданские правила Ваньки Каина – воровало, мошенничало, грабило, доносило: Меншиков ворует казну, грабит народ и, наказываемый исторической дубинкой Петра из рук самого царя, продолжает вновь грабить и, подобно Ваньке Каину, ссылать своих сообщников и доносить на других; Бирон и доносит, и грабит, и казнит; Шувалов грабит и доносит; военачальники грабят и доносят на своих противников; временщики грабят сами, доносят и принимают доносы; сенаторы грабят и доносят; духовные пастыри, как Феофан Прокопович и другие, грабят и доносят; подьячие грабят и доносят. Является Ванька Каин, и в нем, как в фокусе рефрактора, отражается все безобразие русского общества: он тоже весь пропитывается ходячей, практической идеей века – ворует, грабит и доносит».
Подробнее читайте в книге «О Москве в стиле odinmirage» - https://odinmirage.ru/nash-kraj/novosti-nashego-kraya/835-vyshla-vtoraya-kniga-o-moskve.html