Видела семью на прогулке: женщина с двумя маленькими мальчиками и пожилой мамой. Мама держала дочку под руку, и они медленно шли. Женщина отвлекалась на детей - они бегали, толкали других гуляющих, ей приходилось вмешиваться, отцепляя от себя маму. И тогда маме надо было остановиться и ее рука зависала в воздухе, ждала, когда снова будет на что опереться. Или тянулась, но дочка опять вырывалась. Я каждый раз боялась, что не вернется. Но она возвращалась и целовала маму прямо в шапку.
В той же праздничной толпе было полно отцов, которые как бы гуляли с детьми, а на самом деле ребенок просто бежал рядом иногда с игрушкой в руке. Бежал и что-то говорил, и что-то спрашивал, и ни того, ни другого папа не слышал - «был» в телефоне. Или говорил: давай, быстрей! (И куда они все время спешат, эти папы? По каким делам космической важности?) А от тоненьких голосов, повисающих в воздухе, от безответных «пап, пап, знаешь что?» становилось грустно и противно.
Дадада, спасибо, я вижу и заботливых, трепетных, вовлеченных родителей. Но они все еще в меньшинстве, особенно папки.
А 31 декабря текст Анастасия Рубцова про унижающего отца, начинающийся словами: «Ты как огурец режешь? Ты как, дура такая, огурец режешь?! – шипел отец голосом, звенящим от злобы» стал самым популярным в моем стадвадцатитысячном сообществе "Женщина-женщина", побил рекорды по лайкам и комментам. Задел за живое, выделился на фоне множества веселых постов и картинок с елочками, собрал новые истории про боль и сиротство.
И еще.
«Рассказываю терапевту про одного знакомого:
— Не понимаю, как человек, который никогда в жизни не был в терапии, который никогда этому не учился, может давать ответы и вести себя так, будто он освоил все самые продвинутые техники и вообще все правильно обучен делать с любым видом травмы.
Пауза. Терапевт мне:
— Лиля, ну это нам требуются годы учебы, терапии и супервизии, чтобы освоить поведение, примеров которого мы никогда не видели. Чтобы заменить установки по умолчанию на здоровые. А его может просто кто-то любил. Обнимал, когда ему было грустно или страшно. Поэтому он просто воспроизводит то, что для него естественно.
«Может его просто кто-то любил». И всё.
Вместо двадцати лет обучения и практики, чтобы заменить данное по умолчанию на отношения здорового человека. Если об этом подумать — как в бездну посмотреть.
Lilia Kim»
А у Лилии Ким история с отцом включает не только моральное, но и физическое насилие. Ей понадобилось 20 лет, чтобы справиться с травмой. И таких историй у нынешних 30-40-50-летних сотни тысяч, миллионы.
***
Маленький мальчик в магазине мужской одежды перебирал одну за другой пуговки на рукаве красивого пиджака и приговаривал:
— Кружочек, кружочек, кружочек, кружочек… (клузочик, клузочик, клузочик, клузочик)
Мне показалось, он искал квадратик. Кажется, с ним занимались «ранним развитием» и объяснили про геометрические фигуры, но пуговицу он видел впервые.
Маленький мальчик на кассе супермаркета спокойно ждал, пока папа расплатится за покупки и одновременно разглядывал ассортимент конфеток. Довольно долго он разглядывал их молча, потом определился с выбором и сформулировал мысль:
— Папа, я хочу купить что-то И ДЛЯ СЕБЯ, сказал он тихо, но уверенно.
Папа искал по карманам карту и улыбался кассирше.
— То, что я хочу, есть двух видов, — продолжил мальчик. Ма-ли-но-вое и чеее… Он запнулся.
— И чё…Не. И чёрн… Не.
Происходила борьба. Мальчик сначала сел на корточки, потом встал на коленки и поводил пальцем по буквам на упаковке.
— И черничная! Но я выбираю малиновую.
Триумф рассудительности и воли. Папа просил дать ему сигареты, и кассирша снимала их с витрины.
— Папа, я хочу купить что-то и для себя, — терпеливо повторил мальчик.
Папа не глядя на него схватил пакеты и двинулся к выходу.
— Сашка! Быстро! – прокричал он издалека.
Все было напрасно.
***
Вспоминается история, как Михаил Ефремов вернулся из армии, вот только дембельнулся и с вокзала домой, а его папа, великий режиссер и актер Олег Ефремов, посмотрел на него в глазок и попросил прийти завтра.
А Алан Милн, автор Винни-Пуха, не интересовался сыном, он интересовался только Винни-Пухом.
Надя Михалкова в «Ещенепознере» сказала, что когда друг детей дедушка Сергей Михалков заезжал по делу к ним домой, то чаще всего не выходил из машины, чтобы не общаться с внуками. Его это утомляло.
Опять же, про Льва нашего Николаевича Толстого в народе ходят легенды, что с собственными детьми он начинал плотно общаться после их 16-летия…
А эти миллионы отцов, которые разведясь с матерью, разводятся и со своими детьми и исчезают навсегда? Сумма задолженности по алиментам в стране превышает 156 млрд рублей. А мы знаем, что алименты начисляются от "белых" зарплат и это не те деньги, на которые можно содержать ребенка. А сколько матерей вообще не "подавали на алименты"...
***
По отношению ко многим вещам мы абсолютно бессильны. И этих вещей становится все больше.
И мало того, что с нами и нашими детьми делает жизнь, государство, посторонние люди, вселенная. Так еще и эти спешащие прочь отцы, которые не знают, что значит быть рядом, обнимать, проживать вместе с ребенком важные моменты его жизни. Элементарно общаться с детьми они не умеют. Не знают как. Сплошное "Ты как с отцом разговариваешь?" А ты отец, как?
Эти отцы гарантируют поступление во взрослую жизнь следующей партии недолюбленных, еще одно раненое поколение.
Что может быть важнее того, чтобы напитать своего ребенка энергией любви, укрепить его изнутри, придать сил своей поддержкой? Это возможно, единственное, что космически-важно.
И кому, кроме своей мамы и своего ребенка, ты по-настоящему нужен? Если повезет и не совсем урод - еще одной любящей женщине. А так- то никому в целом мире. Какой бы ни был специалист, профессионал и красавчик. Никому абсолютно.
И чего ты стоишь, если твой ребенок одинок по жизни? Если он унижен (тобой же), несчастен, не уверен в себе и не знает, что такое доброта, внимание, безусловная любовь и значит сам не сможет любить? А значит, будет вечно напряжен и агрессивен. Да ноль ты без палочки, даже если ты Лев Толстой.
На ту же больную тему «Отцы, которые ранят»