I часть об "опекунском совете Василия III.
В первые дни после смерти Василия III произошла церемония передачи княжеской власти трёхлетнему Ивану IV. И даже на этом эпизоде можно споткнуться о разночтения источников, поскольку "Повесть о смерти Василия III" и Воскресенская летопись (создана в 1540-е годы) по-разному изображают этот день. По одной версии, более правдоподобной, московские бояре целовали крест новому великому князю и его матери под чутким надзором митрополита Даниила. По другой – бояре "меж собой" сговорились и решили поклясться в верности Елене Глинской и Ивану Васильевичу (именно в таком порядке).
Очень заметным тут становится идеологическое противостояние разных группировок. Если "митрополичья" версия больше подходит раннему периоду междуцарствия, когда церковь сохраняла за собой контроль над важными церемониями, то вторая, в которой бояре решают всё сами собой, больше подходит ранним 1540-м годам. Вполне логично предположить, что даже в первые дни междуцарствия бояре ничего сами решить особо не могли, при живой-то княгине и при живом опекунском совете.
Спустя всего неделю после смерти Василия III – 11 декабря 1533 года был арестован князь Юрий Дмитровский – один из младших братьев покойного государя. Причины открытой конфронтации между московским двором и удельным князем неочевидны. Опять у историков на руках оказались две версии из двух крайне тенденциозных и разноплановых источников. Одни поддержали версию, согласно которой Юрий Иванович решил переманить к себе на службу боярина Андрея Шуйского, за что и был заточен в "железа". Другие доверились альтернативной версии, согласно которой уже сам Андрей Шуйский захотел "отъехать" к дяде юного государя, из-за чего бояре "сговорились" и решили в качестве превентивной меры устранить Юрия Дмитровского. В конечном итоге за решеткой оказались оба – и удельный князь, и боярин. Но начало придворной борьбе было положено.
До лета 1534 года боярскому правительству удалось посадить в тюрьму или примириться с другими представителями княжеского семейства, само существование которых было угрозой стабильности государства. В "железа" отправились оставшиеся вживых потомки Дмитрия Шемяки, а уладить дело миром удалось с Андреем Старицким – младшим дядей Ивана Васильевича.
Причины отъездов разных боярских семейств от двора малолетнего правителя к его дядьям вполне объяснимы. Многие бояре следовали устоявшейся традиции престолонаследия к старшему из рода, что представляло угрозу новому порядку. Кроме того, при дворе недееспособного правителя у бояр не было гарантий и твердой уверенности в своем положении, тогда как более старшие и организованные удельные князья могли их обеспечить и землями, и защитой от произвола других ушлых товарищей.
Итак, к лету 1534 года конфронтация с удельными князьями сошла на нет. Начался новый виток придворного противостояния. На этот раз – за место под солнцем и главенство во внутренней иерархии. Трое опекунов-душеприказчиков, назначенных Василием III – Михаил Львович Глинский, Михаил Юрьевич (Юрьев) Захарьин и Иван Юрьевич Шигона (подробнее о них в предыдущей заметке) стремительно теряли свое влияние при дворе. Место этого своеобразного "триумвирата" заняла боярская группировка во главе с Василием Васильевичем Шуйским. Усилилось также влияние князей Бельских и самой великой княгини. Однако последней вскоре пришлось пойти на решительные меры, чтобы получить поддержку старомосковского боярства.
В августе 1534 года в Литву вместе со своими детьми и слугами в бежали князья Сергей Федорович Бельский и Иван Васильевич Ляцкой. Вслед за этим последовали аресты и опалы. Одним из первых стал Михаил Глинский – дядя великой княгини Елены. Опала настигла вообще всё семейство Глинских, а также кланы Бельских и Воротынских. Великая княгиня не собиралась останавливаться на достигнутом и даже её мать была ненадолго посажена в тюрьму. Чисто символическая мера, но довольно показательная.
Действия Елены по поимке своих родственников и выходцев из Литвы обеспечивали ей поддержку при дворе, в том числе, у нового фаворита с очень длинным именем – Ивана Федоровича Овчины Телепнева-Оболенского. Елену также поддержала верхушка семейства Шуйских, виднейшие государственные дьяки и еще длинный ряд боярских фамилий Северо-Восточной Руси. Говорить о том, что княгиня стала игрушкой в руках более властных бояр не приходится. Разным боярским группировкам княгиня не то что бы была не нужна, но она взяла на себя контролирующие функции, которые не получилось узурпировать никому другому.
К осени 1534 года Глинская смогла закрепить за собой статус единственной соправительницы Ивана IV, признанной оставшимися при дворе боярами. И причины перехода власти от боярского "триумвирата" к великой княгине вполне согласуются с общими "трендами" Московского государства тех лет.
У назначенных Василием III душеприказчиков с особыми полномочиями был слишком низкий статус, чтобы контролировать бояр за счет одной лишь воли покойного князя. Нарушение Василием III устоявшейся традиции и исключение из опекунского совета дядьев юного Ивана IV спровоцировали местническую борьбу. Также свою лепту внесла и сама Елена Глинская, четко обозначившая свои притязания на власть. Великая княгиня не захотела оставаться в роли одной лишь матери-воспитательницы малолетнего Ивана или уходить в монастырь – она активно вмешивалась в боярские усобицы, добиваясь успеха за счет устранения своих родственников и литовских служилых князей.
На фоне придворной борьбы у московского престола, о которой знали в Великом княжестве Литовском, и участившихся "отъездах" княжат из Москву в Вильну, началась война. Войны на восточном фронтире Европы шли не между государствами, а между государями. И международный авторитет малолетнего Ивана IV был сильно расшатан борьбой вокруг места соправителя. Еще в феврале 1534 года Сигизмунд I отправил в Москву ультиматум с требованием вернуться к границам 1508 года (что означало потерю многих пограничных земель и, в том числе, Смоленска). Москва проигнорировала этот ультиматум и к осени 1534 года была готова к ведению военных действий. Началась Стародубская война.
Елена Глинская стала соправительницей Ивана IV к осени 1534 года и оставалась ей до своей смерти 4 апреля 1538 года. При ней с переменным успехом пройдет война с Литвой, будет проведена денежная реформа. Её правление знаменуется небольшой передышкой в политическом кризисе Московского государства, поскольку княгиня смогла стать верховным арбитром в боярских усобицах. Однако о том, как проходили перестановки при великокняжеском дворе и почему Глинской так и не удалось стать настоящей регентшей, мы поговорим в следующий раз.
Что почитать:
1. Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV - первой трети XVI в. М., 1988.
2. Кром М.М. "Вдовствующее царство": политический кризис в России 30-40-х годов XVI века. М., 2010.
3. Шапошник В.В. Правительница Елена Глинская и московская элита // Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях. Вып. 5. 2016. С. 395-409.