Начало здесь
Предыдущая глава здесь
Несколько дней прошли относительно спокойно. Нарусью никто не трогал, просто приносили еду.
Что её больше всего угнетало, так это серые, очень, очень прочные и судя по всему толстые стены. Без окон. С каким-то тусклым фонариком под самым потолком.
Ей, привыкшей к вольному воздуху, свету звезд и луны, это было самым нестерпимым наказанием.
Мавка лихорадочно думала, о том, как убежать. Но ничего в голову не приходило. Как тут убежать, если сквозь эти стены даже внешние звуки не просачивались?! Не пробить, не подкопать…
Сколько прошло дней в этом мареве, она счет потеряла.
Но как-то застучали засовы, зазвенели ключи, скрежеща в замках, дверь распахнулась, и вместо уже почти привычной серой каши, тюремщик рявкнул:
- Вставай! Пошли! Князь видеть желает!
Вели её такими же серыми, сумрачными коридорами.
Втолкнули в сумрачное, еле освященное помещение, и бесцеремонно затолкали на глыбу мрамора, стоявшую в центре, и похожую на стол.
«Алтарь», подумала Нарусья.
Руки и ноги мгновенно оказались как будто приклеенными к этому монолиту.
Страж, поклонившись фигуре копошащейся в углу, поспешно покинул помещение. Как будто рад был сбежать.
Мавка повернула голову в сторону фигуры.
Мерзко подхихикивая, к ней развернулся князь.
- А и постарел ты, княже…
Решив, что семь бед, один винегрет, съехидничала мавка.
Князь запнулся. Вгляделся. Громко ахнул:
- Ты??!!! Тебя же волки задрали!
- Как видишь нет!
- Впрочем, мне это без разницы! Даже на руку. Получается, ты потенциально вечно молодая?!
От этого осознания глаза князя так засверкали, что мавка подумала, не превратился ли он в какую нечисть за эти годы.
- А какая тебе разница? – выдавила она из себя. Становилось всё страшнее и страшнее.
- ООО!!! – князь экстатически воздел руки, - на твоей крови такое зелье вечной молодости можно создать! Не чета этим людским капелькам!
- Зелье вечной молодости?!
Мавка шевелиться не могла, но глаза-то не связаны. Поэтому они начали пытаться вылезти из орбит.
- Да! – энтузиазм князя начал подогреваться интересом и потрясением жертвы, - можно из людей выкачивать литры и тонны, но там пока нацедишь капельку омолаживающих экстрактов, столько людей надо…
- И много ты уже выкачал?! – с ужасом спросил мавка.
Князь гордо показал колбу. Там плескалось чуть больше половинки мерцающего экстракта.
Не лежи мавка уже, упала бы точно.
- А вот из тебя сразу три таких колбы получится! – князь, продолжая хихикать, потер морщинистые, жилистые ручонки, и придвинулся ближе, поднимая кинжал.
Дверь распахнулась, так долбанувшись о стену, что князь даже пошатнулся.
К нему стрелой метнулась зеленая лоза, спутав по рукам и ногам.
К Нарусье подбежал тот самый, спасенный малец, чем-то побрызгал, и она резко подхватившись, скатилась с этого ледяного мрамора.
Князь брызгал слюной, пытаясь застращать спасителей. Больше он ничего, спутанный зеленой, крепкой лианой от горла от стоп, выродить из себя не мог.
Спасителям быстро надоели его вопли и угрозы, и в рот прилетела неведомо откуда взявшаяся большая клейкая еловая шишка.
Выпученные глаза князеньки над шишкой, говорили о многом.
Леший величественный и даже нарядный, вступил в дверной проём, поигрывая ключами, отобранными у стража. Насмешливо глядя на спеленатого, как капризный младенец князя, Леший выдохнул:
- Старый конь борозды не портит!
А мавка, хихикнув закончила:
- Только нет, нет, да в неё и упадет!
Леший как-то особенно щелкнул пальцами, и лоза потащила, очень даже не бережно, пленника во двор.
Где уже суетились невесть откуда взявшиеся царские дознаватели.
Посреди двора, так же спеленатые зелеными веревками, валились стражи.
Замок князя притаился.
Продолжение здесь