1894 год
«Ростов-на-Дону. По духовному завещанию покойного ростовского купца Тимофея Петровича Куксы определено, между прочим, выдавать на пособие бедным девицам доброй нравственности, православного вероисповедания, из ростовских жителей, без различия звания, при выходе их в замужество 150 рублей каждой. На основании постановления городской думы от 8 июня 1888 года, желающие воспользоваться означенными пособиями должны подавать заявление городскому голове с приложением удостоверения о летах, звании, жительстве в г. Ростове и семейном положении. В заявлении должно быть пояснено, за кого предполагает просительница выйти замуж и когда. Сегодня, 10 января, истекает срок подачи этих заявлений».
«Таганрогский округ. В ночь на 4-е января в д. Вечности, близ Таганрога, совершена возмутительно-дерзкая кража двух лошадей, кое-каких хозяйственных принадлежностей и съестных припасов у вдовы Ксении Павленко. Для похищения лошадей злоумышленники разобрали каменную стену в конюшне, толщиною более одного аршина, открыли двери, вывели лошадей, запрягли их в сани и уехали по направлению к городу, взломав при этом два замка в амбарах и прихватив с собою, что попало под руки, а для того, чтобы не помешали соседи, они всюду двери их снаружи прикрепили веревкой».
«Петрушина Коса. 4-го января, на льду Азовского моря, близ Петрушиной Косы, имел место случай самосуда рыбаков над своими же товарищами. Причиной этому послужило следующее обстоятельство. Мещанин Иван Ткачев, жительствующий на Русской слободке, близ имения Я. С. Полякова, ехал по льду с товарищем своим в город за покупками; впереди Ткачева также в город ехали 4 крестьянина Троицкой волости на двух санях, но так как они ехали тихой рысью, а Ткачев спешил в город, то он обогнал их и стал ехать впереди. Не доезжая Петрушиной Косы, им нужно было переехать через трещину льда; лошадь Ткачева заупрямилась и осадила было назад, причем сани, поддавшись назад, так сильно ударила следовавшую сзади лошадь, что у той оказалась сломанной нога. Вслед за этим передняя лошадь перескочила трещину и пошла обычной рысью.
Владелец пострадавшей лошади пересел на задние сани своих товарищей и пустился в погоню за Ткачевым. Последний же, ничего не подозревая, продолжал ехать неспеша, и когда заслышал крик догонявших его, то остановил лошадь с целью узнать причину крика. Невдалеке от места происшествия стояло около 30 саней рыбаков, державших «раду», куда направиться на промысел, которые, заметив погоню и услышав крик, тоже бросились за Ткачевым. Догнав его, хозяин пострадавшей лошади заявил собравшимся рыбакам, что по вине Ткачева лошадь его оказалась с переломленной ногой, и требовал удовлетворения, причем тут же начал бить Ткачева и его товарища. Вслед за ним каждый из присутствующих считал своей обязанностью ударить неповинного Ткачева, и, в конце концов, выпрягли его лошадь, запрягли в сани потерпевшего хозяина, и все четверо компаньона поехали по направлению к городу. Ткачев на лошади своего знакомого пустился за ними в погоню. Догнав их в городе, он со слезами и мольбой просил возвратить ему лошадь, но крестьяне-рыбаки были глухи к его просьбе и уехали в с. Троицкое». (Приазовский край. 8 от 10.01.1894 г.).
1895 год
«Область войска Донского. Несколько лет тому назад мне пришлось познакомиться с одним казаком, преклонных лет и седым, как лунь, который не только в своей станице, но и далеко в окружности ее пользовался огромной славой знаменитого знахаря. Многие ужасно боялись этого старика, считая его за колдуна, могущего, по простому капризу, нанести человеку непоправимый вред. В особенности боялись этого старика конокрады и им подобные ночные герои, думая, что дедушке Прохору (так звали знахаря) известны все их замыслы и деяния, и что он, благодаря этому, может их выдать. Бывали даже такие случаи, что воришки, желая где-либо учинить хищение чужого имущества, приходили к Прохору и предлагали ему деньги за то, чтобы он молчал. Конечно, «мудрец» делал вид всевидящего и всезнающего и, таким образом, ни за что получал подарки.
Двери скромного жилища Прохора не закрывались ни днем, ни ночью. Болел ли кто, страдал ли кто от несчастной любви, шел ли на войну, пропадало ли у кого что – все обращались к нему. Добрый по природе, старик принимал всех клиентов очень радушно, и простаки, с переполненными от радости сердцами и глубокой верой в осуществление своих подчас фантастических желаний, возвращались домой, держа в руках талисманы, в виде заговоренной воды, соли, бобов и т. п.
Много стоило мне хлопот и усилий, чтобы упросить старика поделиться со мной своими знаниями. «Боюсь, как бы от этого силу не потерял», - всегда говорил он мне, лукаво улыбаясь и потряхивая своей длинной бородой. Наконец, в один вечер несговорчивый кудесник, находясь под сильным влиянием только что полученного довольно солидного гонорара от одной барыни за устроения ее сердечных дел, внял моим неотвязчивым просьбам. «Ну, уж так и быть…, пойдем», - дружески сказал он, хлопнув меня по плечу. И мы вошли в маленькую грязноватую хатку, у наружной стены которой стоял большой деревянный стол, где в беспорядке валялись в ободранных переплетах таинственного содержания книги-оракулы и масса тетрадок; на голых, покрытых паутиной, стенах висело несколько запыленных и почерневших картин символического характера. Притворив плотно дверь и оглянувшись кругом, старик зажег свечу, откашлялся, потом сел за стол, взял одну из тетрадок, испещренную какими-то иероглифами, и серьезно-внушительным тоном сказал мне: «Записывайте». Я вытащил и бокового кармана свою помятую книжку и, превратившись весь в слух, внес в нее, со слов мистика, следующие заговоры:
1. От зубной боли. Месяц в небе, сыр дуб в земле, а рыба кит в воде. Когда эти три брата сойдутся вместе, тогда у раба Божия (имя рек) не будут болеть зубы. Произносить эти слова должно три раза, не переводя дух и пристально смотря на молодой месяц; после чего плюнуть в сторону три раза.
2. От сибирской язвы. Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй от наглой болезни раба Божьего (им рек); за сим следует три земных поклона; раб Божий (им рек), есть в теле твоем острополительная болезнь - язва; нет в теле твоем ни грома, ни молний, ни девы убиенной. В туе, во гневе земля в руках тресовницы. Вот тебе моя молитва, ключ и замок. Читать три раза и в то же время дуть на нее и плевать в левую сторону. Можно таким образом наговаривать «непитую» воду, с прибавлением в нее нашатыря и чтением «Богородицы» навыворот.
3. От гнева начальников. Чиные Заолин заступи, сохрани и помилуй раба Божьего своего военного (им рек). Христос Родился, Христос прославился, Христос со мной, с рабом Божьим (им рек). Уста мои в пути и дороге, в пору беседы, в скорби пред всяким начальником, полковым командиром, сотенным и частным офицером, перед старыми и молодыми, перед вдовыми и холостыми, благослови, Господи, и огради красным солнцем и белообразным образом, а платья на мне рабе Божьем (им рек) – святым месяцем, а голову мою – свитыми венцами, аки светлее солнца. Читать каждое утро по три раза.
Следующие заговоры 4, 5, 6 имеют целью заставить женщину любить мужчину и наоборот, вследствие чего они и носят название «присух».
4. Приключается раба Божия (им рек) к рабу Божьему (им рек). Думаю, ее попечение, к сердцу приключение, от ныне и до веку нет полеку. Замок на небеса, ключ нечистому духу под колено. Произносить три раза не дыша и за каждым разом плевать.
5. На море океане, на острове Буяне живет три брата: первый брат Адам Адамов, второй – Авил Авилов, третий – Сатаил Сатаилов. Все три брата большие, а и ваш брат (им рек) четвертый; я выше, а вы мои. Превратители мои превратите со всех четырех стран тридевять смутителей и тридевять сколотителей. Смутите, сколотите (имя любимого предмета; перечисление цветов его волос, бровей, усов, бороды и проч.), с ясными очами, с жилками и поджилками, с суставчиками и полусуставчиками. Взыду на Сионску гору, а там стоит дуб, под дубом сундук. Открываю доску, вынимаю доску, напущаю тоску на раба и рабу (им рек) во дни и полудни, в ночь и полночи, в часу и полчасу, в минуте и полминуте. К моему сердцу он или она бросилась, к моему духу бросилась; милей отца, матери и ему, ей стал милей бела света, милей ясна солнца. По прочтении трех раз необходимо сказать: «Бросаю ключ в воду».
6. На море океане, на острове Буяне стоит дуб, под тем дубом стальная доска, под той доской – тоска. Вы, ветры буйные, оттуда подувайте, тоску на раба или рабу нагоняйте, чтобы она ела и не наедалась, пила и не напивалась, спала не высыпалась и про меня (им рек) не забывала и во вовеки веков не забывалась. Читать следует три раза.
7. Заговор, уничтожающий любовь. Сначала нужно прочесть один раз «Отче Наш»; затем: «Изыди, диаволе, от сего дома, от сего храма, от сих врат и дверей, из раба и рабы Божьей (им рек). Здесь тебе диавол, нет места и покоя; здесь опочивают четыре евангелиста: Лука, Марк, Матфей и Иоанн Богослов. Изыди, диавол, из раба и рабы (им рек). Боже, Боже, всемилостивейший Владыко, безначальный Верхотворче, господи Иисусе Христе Сыне Божий, укрепи, защити мя от напавшего супостата; отгони его святой молитвой из рабы или раба (им рек), пошли его во тьму кромешную, где уготована ему адская мука от ныне и во веки веков. По прочтении трех раз сказать: «Аминь».
Сколько не просил я дедушку Прохора поведать мне еще некоторые заговоры, но он наотрез отказал мне в моей просьбе, уверяя, что с меня и этого довольно. «Знаем, для чего это вам…, чтобы потом над стариком смеяться», - с усмешкой сказал он, складывая тетрадь и давая знать, что мне пора уходить». (Приазовский край. 8 от 10.01.1895 г.).
1899 год
«Новочеркасск. В коммерческом мире пожары стали играть в последнее время все более видную роль, чем способ «сборачивания шкуры». Как только водворяется в торговле застой или купец пожелает заменить залежавшийся товар свежим – у него происходит неожиданно пожар. Большое несчастье для каждого домовладельца и каждого жильца, пожар является, в подавляющей массе случаев, большим счастьем для купцов.
Более 10 лет живу в Новочеркасске; за это время я видел огромное количество пожаров различных магазинов и не помню ни одного случая, когда пожар разорил какого-нибудь коммерсанта. Наоборот, выражаясь языком Скалозуба, можно сказать, что пожар способствовал им много «к украшению». И еще одно достойное внимания обстоятельство: горели многие магазины, но никогда не горели магазины у таких коммерсантов, в кредитоспособности которых никто не сомневался.
В истекшем году у нас особенно много пожаров на базаре. И вот какое совпадение: как раз в этом году в магазинах на базаре наблюдался застой в торговле. Дело в том, что базарные магазины по преимуществу ведут торговлю со станицами, а там, как известно, вследствие недорода хлебов, не было денег.
Разговаривая как-то с одним из агентов страховых обществ, я узнал от него, что в случаях умышленного поджога магазина, последний сгорает обыкновенно под вечер праздничного дня или в ночь, следующую за праздником. Самый распространенный способ поджога таков: под тюки с товаром, обреченным на сожжение, подливают керосин и в лужу его на полу ставят огарок свечи, который и зажигают. Делается это днем, чтобы свет от свечи не мог просачиваться через запертые окна магазина. Отсюда понятно значение праздничных дней для умышленных пожаров: днем заперты магазины бывают только в праздник. Так как огарок может гореть три, четыре или более часов, смотря по своей величине, то подозрение в поджоге не может пасть на того, кто вышел из магазина за три или четыре часа до пожара.
Почти все пожары в новочеркасских магазинах происходили, насколько мне помниться, в ночь после какого-нибудь праздника или в самый праздник. Но из этого совсем не следует, что хозяева этих магазинов поступили по теории, развитой предо мною господином агентом. Я думаю, что происходило это в силу случайного совпадения и больше ничего. Кому охота, а тем паче мне, заподозривать в поджоге разных купцов? И если пожар способствовал некоторым из них «к украшению» их магазинов, то это опять-таки не более, как счастливая случайность.
Но не об этом, главным образом, я речь завел. Мне хочется рассказать здесь историю последнего новочеркасского пожара. Она, по-моему, очень занимательна.
Произошел этот пожар, как известно, под вечер 19-го декабря. Жертвой его явился не магазин, а маленький флигель на Александровской улице. Флигель принадлежал госпоже С., но выстроен он был в чужом дворовом месте; это весьма обычное явление для казачьей жизни. И вот почему: в Донской области, в юртовых землях (площадь земли под Новочеркасском входила в состав юрта станицы Новочеркасской на общем основании) иногородние не имеют права приобретать себе даже и дворовых мест в полную собственность; они могут владеть землей только до тех пор, пока на ней находится их недвижимое имущество (дом, сад), и, владея ее, должны платить посаженную плату. Чтобы избавиться от этой платы, иногородние очень часто входят в сделку с казаками (своими родственниками или близкими друзьями) и на их земле строят свои дома. Таким именно образом и очутился в оное время флигель госпожи С. На чужом дворовом месте.
19-го декабря он сгорел. Пожар произошел внутри; пожарная команда приехала тогда, когда огонь стал пробиваться наружу. Хозяйки не было дома, и флигель был заперт. Только к концу пожара прибежала из церкви хозяйка и, разумеется,
Плакала, рыдала,
Слезы утирала
Шелковой фатою,
Лентой голубою,
Своей правою рукою…
Она заставила расчувствоваться даже полицейского чиновника, составлявшего протокол о пожаре, изложив ему дело в самом обидном для нее виде: ее флигелек, по ее словам, застрахован был в 1200 рублей, а движимое имущество, которое все сгорело, совсем не было застраховано. Не успел, однако, полицейский чиновник составить протокол, как к нему явился агент страхового общества и заявил, что все движимое имущество госпожи С. было застраховано на 4000 рублей. Агент сейчас же заявил свое подозрение в поджоге и попросил чиновника в присутствии посторонних лиц произвести тщательный осмотр места пожара.
Госпожа С. предложила агенту принять все, что осталось от пожара, весь мусор, все стены, а ей выдать полную премию: 4000 рублей за движимое и 1200 рублей за недвижимое имущество. Со своей стороны агент предложил ей всего 1700 рублей. Сделка не состоялась по несогласию госпожи С.
Тем временем понятые, агент и полицейский чиновник произвели осмотр пожарища, причем в пепле и мусоре не оказалось ни одного кусочка металла, а между тем в числе застрахованного движимого имущества значились медная посуда, швейная машинка, золотые вещи; полы были целы, но ковры сгорели, не оставив после себя даже пепла; комод обгорел, а белье в нем все сгорело и тоже без остатков в виде пепла; обгорел гардероб, но сгорели дорогие шубы, в нем находящиеся. Этого мало. По словам соседей, за несколько дней до пожара из флигеля был вынесен мраморный умывальник и поставлен в соседнем доме, принадлежащем племяннику госпожи С. А по словам тех, кто раньше других прибыл на пожар, двери и окна во флигеле были все заложены, за исключением одного окна, которое свободно открылось. Агент обратил еще внимание и на то обстоятельство, что пожар, беспощадно потреблявший медную посуду, пощадил документы, выданные госпоже С. страховым обществом.
По окончанию осмотра, госпожа С. сделалась вдруг очень податливой: она согласилась на сделку, предложенную ей агентом, но уже не в 1700 рублей, а в 1500 рублей. Сама пошла к нотариусу и составила там надлежащую подписку в том, что, если ей страховое общество выплатит 1500 рублей, то она никаких претензий к нему больше иметь не будет. Затем в тот же день госпожа С. возвратила агенту предварительно свидетельство страхового общества и заявила, что совсем ничего не желает получать с него. Но пожаром уже заинтересовались; в мусоре начали рыться соседи и открыли под ним ватный фитиль, очень прихотливо идущий из кухни по всем комнатам, точно пороховая нить, окутывающая свечи на елке. Дело поступило к судебному следователю.
Когда теперь думаешь об этом пожаре и представляешь себе картину его, то возникает вопрос: не рождественскую ли елку устраивал кто-либо в доме или, вернее, из дома госпожи С. Припоминается еще следующее обстоятельство: когда-то у госпожи С. был магазин кожевенного товара и обуви, который тоже сгорел. После этого госпожа С. уже не торговала, но зато она сделалась известной в городе, как капиталистка, у которой можно было занимать под залог маленькие суммы денег». (Приазовский край. 8 от 10.01.1899 г.).