ТЕКСТ: Андрей МУСАЛОВ
Этот текст был написан в 2006 году для журнала ХХL. Но вышел в сильно отредактированном виде. Однако, я решил выложить его в исходном варианте — как дань уважения давно ушедшим временам. Так сказать — почувствуйте вайб!
ЕЩЕ лет десять назад вся Москва танцевала рок-н-ролл. Танцевали под Сюткина, Агузарову, «Мистера Твистера». Повсюду встречались граждане, одетые в канареечного цвета пиджаки — стиляги. Но пришли новые времена и новые ритмы. Казалось, что герои рок-н-ролла канули в лету. Но нет — они по-прежнему с нами. Только ушли в глубокое музыкальное подполье.
ДЛЯ ОЛЕГА вечер выходных — хлопотное время. Нужно выбрать один из пяти ярких пиджаков, нагладить до остроты бритвы узкие брюки-дудочки, начесать на голове кок, как у молодого Элвиса. Олег обязан «держать стиль», поскольку он один из самых видных московских стиляг. Покончив с приготовлениями, Олег своеобразной вихлястой походочкой передвигается в клуб, где собираются его коллеги по музыкальному подполью.
Заведение, где ныне собираются стиляги, носит название «Шкура» (вообще-то клуб называется по-другому, но стиляги называют его «Шкурой», поскольку у входа висит шкура какого-то зверя). Небольшой зал с микроскопической сценой. Повсюду советские карикатуры из журнала «Крокодил» пятидесятых – шестидесятых годов («Хулигана к ответу!», или «Сегодня слушает он джаз, а завтра Родину продаст!»).
В клубе постоянно звучит музыка пятидесятых-шестидесятых. Публика в клубе разодета в пух и прах. Отдельным ярким пятном выглядят девушки-стиляжки в старинных (видимо бабушкиных) платьях, с лентами на голове. Все как в обычной московской тусовке, но лишь до тех пор, пока не начинаются танцы. Танцуют активно — партнеры крутят своих партнерш под рок-н-ролл так, что юбки вздымаются выше головы. Поначалу смотришь на происходящее с удивлением, но спустя несколько минут втягиваешься в процесс.
«Шкура» стала культовым местом еще в конце восьмидесятых – начале девяностых. Он расположен рядом с Тишинской площадью, на которой располагался знаменитый Тишинский рынок. Там можно было найти винтажную одежду: боты «прощай молодость», кепку «восьмиклинку», галстук-шнурок.
— Вообще-то, было время, когда советские шмотки можно было найти в самом обычном магазине, — вспоминает Олег. — Их никто не брал. А для стиляг это был буквально клад.
Со стороны стиляги выглядят людьми, застрявшими во времени. Помимо музыки пятидесятых – шестидесятых годов, в сферу их интересов попадает все, что связано с той эпохой. Они собирают открытки, устраивают фотосессии в соответствующей стилистике. На черно-белых фото они обязательно позируют на фоне старинных домов и автомобилей.
При этом, стиль должен быть во всем. В поисках вдохновения парни старательно изучают старые советские журналы — в них стиляг всячески высмеивали, как чуждое капиталистическое явление. Но на фото и карикатурах прекрасно изображался необходимый стиль. Девушки обмениваются выкройками и отыскивают в бабушкиных сундуках платья в стиле «нью-люк». За старинную вещь в хорошем состоянии они не пожалеют приличных денег.
Что заставляет людей идти на такие жертвы? У Олега по этому поводу свое мнение:
— Пойми, мы живем в огромном городе, у которого такое прошлое! Можно видеть в нем только современные стекло и бетон. Но зайди в подвал какого-то старого дома и найдешь там старую пишущую машинку, виниловые пластинки, старинные альбомы. Словно параллельный мир, сильно отличающийся от нынешнего. Ни тебе «черного бумера», ни тебе — Максима Галкина!
ПОМИМО стиляг в московском рок-н-рольном подполье можно встретить рокабилов. Они как байкеры, только без мотоциклов. Они придерживаются так называемого «атомного стиля». Большие машины «с плавниками», кожаные куртки и конечно, главные хиты Элвиса Пресли. В их тусовке кажется, что попал на съемки фильма «Бриолин».
Рокабилы не очень любят стиляг, считая их советским пережитком. Для них важнее не советское прошлое, а американское:
— Пока у нас были Сталин и Хрущев, у них там был Рэй Чарльз и Джерри Ли Льюис.
Другой субкультурой являются моды. Вечеринка модов всегда превращается в стиль-парад. Моды помешаны на стиле еще больше, чем стиляги — сплошь одеты в приталенные пиджачки, черные ботинки начищены до идеального блеска, волосы тщательно уложены. При попытке познакомиться презрительно кривят губы. Вы же не в стиле, очень плохо!
Музыка модов — биг-бит. Неожиданно выясняется, что в Москве полно групп, поющих как ранние Rolling Stones. Одна из них — Red Roosters. В ней поет пара девчонок в клетчатых юбчонках. Обоим лет по двадцать, но они отлично играют на гитарах и машут маракасами.
Знакомлюсь с исполнительницами:
– Как вы этим всем увлеклись?
— Очень просто - рекламу по телевизору услышали. Там какой-то автомобиль рекламировали под офигительную песню. Заинтересовались — что за музыка. Потом репетировали в гараже... А что, петь как группа «Фабрика»? Ни за что!
САМОЙ «дорогой» стиляжьей тусовкой, пожалуй, являются нео-свингеры (они никак не связанны с сексуальными извращенцами, если что). На их тусовку я попал в зале гостиницы «Молодежная». Эффектно одетые граждане в костюмах а-ля «Аль Копоне» и фетровых шляпах двигаются под ритмы тридцатых-сороковых годов. Под стать им дамы в старинных кринолинах. Еще больше потрясает, что все обуты в двуцветные штиблеты. Бал призраков, да и только! Кажется, что за окном клуба можно увидеть Чикаго образца тридцать первого года. Но нет — там лужковская Москва 2006-го.
На сцене, раскачивая контрабасом, поет Олег Усманов, главный московский идеолог течения «нео-свинг». Тридцать пар одновременно повторяют одно и то же танцевальное па, все в одинаковых штиблетах. Фантастика!
Танцорами управляет веселая крепкая девушка — Лена Бойцова. Она боец невидимого фронта. Подспудно точит систему современной масс-культуры, обучая население страны танцевать свинг и рок-н-ролл. У нее своя танцшкола. Еще несколько таких школ находится в Киеве и Питере.
Неожиданно все замирают. Конферансье объявляет: «А вот и наши гости из США!» Две пары в совсем уж умопомрачительных костюмах дают мастер-класс.
Слышу, как позади меня один свингер хвастает другому:
— Заказал штиблеты в Лондоне! Каковы?!
Штиблеты действительно потрясают воображение. Чудо, а не штиблеты!
ИНТЕРВЬЮ С КИРИЛЛОМ СУХОМЛИНОВЫМ,
СОЛИСТОМ ДЖАЗ-БАНДЫ «КОРАЛЛОВЫЕ РИФЫ»
— Что это вы такое поете?
— Стиль называется нео-свинг. Он появился в США в начале девяностых. Музыка была основана на свинге тридцатых-пятидесятых годов, но с добавлением современных ритмов. Со временем возникло целое музыкальное течение. Сейчас самые знаменитые группы, играющие нео-свинг: Atomic fireballs, Royal Crown Revue, Cherry Popping Daddies. Royal Crown Revue даже сумели засветится в фильме «Маска». У нас подобную музыку играют: «Биллис бенд», «Пижоны», «Лексикон». Правда большинство этих групп поет на английском, а мы — по-русски.
— Когда возникли группа...
—Джаз-банда!
— ...джаз-банда «Коралловые рифы»?
— В 1998 году. Но основатель группы Михаил Дерябин писал и исполнял подобную музыку задолго до основания группы. Его отец был классическим московским стилягой. Он приучил сына к музыке того времени. Первой песней, которую Михаил наиграл на рояле, была стиляжья «Африка».
— Понятное дело – папа. Но что тебя заставило одеваться в шляпы, сюртуки и штиблеты и петь как Синатра?
— В первую очередь то, что эту музыку нельзя сыграть на синтезаторах. Саксофон, труба, контрабас — все живое. Это то, что называется словом «джаз». К сожалению, у нас в стране принято под джазом подразумевать нудный музон «для ценителей», который исполняют дядьки из филармонии. Настоящий джаз другой — он веселый, заводной. Чтобы хотелось танцевать и выкидывать коленца! Что касается одежды, то я считаю — мужчина должен уметь носить хороший костюм.
— Вы поете на русском языке про чикагских гангстеров? В России гангстеров тоже много. Пели бы про «черный бумер».
— Гангстерская романтика — это очень по-мужски. Что превыше всего для гангстера из того же «Крестного отца»? Друзья, дело, семья. Мужчина должен быть в каком-то смысле авантюристом и бойцом. Наши песни — своего рода ответ людям с неопределенной ориентацией и истеричным личностям на эстраде. Что до отечественного криминалитета, то он приучен слушать так называемый шансон. К нему мы не имеем отношения. Герои наших песен — это скорее некая параллельная реальность. Никому же не приходит в голову назвать песню про Стеньку Разина произведением про главаря ОПГ.
— На дворе двадцать первый век, а вы поете про тридцатые-пятидесятые годы. Не боитесь застрять в прошлом?
— Мы же не упыри какие, которые носят бабушкины носки и поют только песни того времени. Разумеется, есть группы, которые стараются быть полностью «аутентичными». Но в этом нет смысла. Зачем записывать песни на винил, если есть цифровые технологии. Прошлое не вернешь. Зато в нем можно найти много всего замечательного. В Чикаго тридцатых умели жить с оттягом, умели вкусно поесть и выпить, знали толк в классной одежде. Почему бы ни взять из прошлого лучшее, и сделать это частью нынешнего времени? Носить шляпу и широкие брюки ничуть не более экстравагантно, чем ирокез на голове. Это стиль, возможность не быть «как все». В свое время и стиляги появились как ответ на всеобщую уравниловку. К нам на концерты приходят именно те люди, которые не хотят быть «как все». Быть не таким, как все — это кайф!
Фото автора
