Удивительно, как детские травмы иногда перетекают одна в другую. Например, под травмой отвержения иногда вскрывается глубокая нарциссическая. Или наоборот – человек «с короной на голове» оказывается почти безоружным, когда от него отказываются близкие люди. В каком-то смысле, обе этих травмы являются двумя сторонами одной медали. Они связаны с хрупким неустойчивым Эго, которое заносит то в уязвимое тревожное состояние, то в обиженное и агрессивное. Ни в одном из этих Эго-состояний нет ни гармонии, ни равновесия, но удивительным образом (пока золотая середина не найдена) они могут являться своеобразным горьким лекарством друг для друга. Наподобие сиропа от кашля, который саму простуду не лечит, но облегчение приносит.
Если у человека, например, есть сильная травма отвержения или покинутости, любой разрыв с близким человеком станет для него тяжелым переживанием на многие месяцы или даже годы. В терапии из такого клиента хочется «вытащить» хотя бы немного здоровой агрессии, чтобы он позлился или на судьбу, или на того человека, который его оставил – но вышел из бесконечного круга руминаций на тему: «а вот если бы я сделал то-то и то-то, то расставания бы не произошло».
Поскольку названные травмы относятся к самому раннему детству, то и человек, застрявший в них, похож на совсем маленького ребенка: замершего, как бы застывшего, проглотившего горе. Хорошо, когда он сможет проплакаться и отгоревать. Но бывает, что и на этом страдания не заканчиваются. Да и страх очередного отвержения остается в сердце, как заноза, мешая свободно жить и встречаться с людьми: особенно с теми, с кем он пережил этот опыт. Заноза эта плачет горькими слезами и словами: «Неужели меня нельзя любить?»
Но, бывает и так, что у ребенка немного позже появляется другая травма – нарциссическая. С ней он не только отделился от своих невыносимых чувств, но и перестал чувствовать других людей – анемия тут происходит одновременно в двух направлениях. Если я закрываюсь от своей боли, то и чужая мне глубоко не интересна и муторна, чтобы в нее вникать. Самооценка здесь будет поддерживаться за счет достижений и признания, нежели чем через близкие отношения, поэтому последние будет гораздо проще обесценить. Если отвергнут, покинут или предадут, тут же появится нарциссическая ярость, которая скажет: «Пошли к черту все, кто меня не любит!». А может и покрепче выразиться, кстати.
До тех пор, пока к человеку не придет ясное понимание ситуации, что он – не для всех, и все – не для него, что надо «найти своих и успокоиться» и еще много-много разных смыслов, качели травм будут раскачивать психику туда-сюда. Что, в целом, неплохо для адаптации по сравнению с залипанием только на одном полюсе. Залипнем на полюсе отверженности – попадём в уязвимое и отчаянное состояние, которое может развиться в заболевание. Залипнем на полюсе нарциссизма – перестанем думать о своих слабостях и недостатках и, возможно, окажемся в изоляции эгоцентрика, с которым никто не хочет дружить.
"Сиропом от кашля" для каждой из травм будет старая пословица. Она гласит: «У каждого из нас должно быть два кармана: иногда нужно залезть в один, иногда - в другой. В одном кармане лежат слова: «Ради меня был сотворён мир», а в другом: «Я -просто прах земной». И когда вас кто-то отвергнет, и вы усомнитесь собственной ценности, вспомните слова: «Ради меня был сотворён мир». А в те моменты, когда затаите обиду и захотите отомстить, припомните слова из другого кармана: «Я - просто прах земной». Или: «Я – обычный, самый обычный».
Автор: Федоськина Ирина Леонидовна
Психолог, Клинический психолог
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru