От штаба Верховного Главнокомандующего
10-го марта 1916 года.
Западный фронт
В Рижском районе бой развивается.
В Якобштадтском участке наши части прорвали расположение противника, развив свой вчерашний успех.
Под Двинском наша артиллерия удачно разогнала немцев, накапливавшихся около Шишково.
Южнее Двинского района до озера Дрисвяты сильный огневой бой.
На участке Минцюны—озеро Секлы (южнее оз. Дрисвяты) противник перешел в контратаку и захватил часть взятых у него накануне окопов. В центре этого участка идет сильный огневой бой.
На фронте Вилейты—Можейки (северо-западнее м. Поставы) и в районе озер Мядзиол и Нароч бой продолжается.
Юго-западнее озера Нароч наши войска, отбив контратаки противника, под сильным огнем вновь продвинулись вперед.
В районе южного берега озера Нароч немцы стреляли удушливыми снарядами.
Южнее до района Полесья, местами оживленная перестрелка.
В Галиции, в районе верхней Стрыпы, к юго-востоку от Козлова, нами отбита атака противника с большими для врага потерями. Южнее мы несколько продвинулись вперед и закрепили за собой занятое пространство.
На Днестре нашими частями с боя заняты д.д. Латач и Хмелевка.
Черное море
Без перемен.
Кавказский фронт
Наступление наших войск продолжалось. Наши войска продолжают теснить противника.
Северный фронт
10-го марта.
В районе Фридрихштадта наши разведывательные части, переправившиеся за Двину, захватили немецкий пулемет.
На якобштадтском участке немцы в значительных силах переходили у Августингофа в контратаку, успешно отбитую нами; северо-западнее оз. Варгунек наше наступление продолжалось.
Под Двинском наши части, отбив несколько контратак противника, продвинулись вперед.
Западный фронт
10-го марта.
В районе севернее м. Видзы, на участке Мешкеле—Клипы (северо-западнее озера Секлы), в течение ночи на 10-е марта велся напряженный местами рукопашный бой. Несмотря на сильный огонь противника, наши войска настойчивым натиском преодолели все полосы неприятельских заграждении на участке Клипы. Произведенная немцами контратака была отражена.
Между озерами Нароч и Вишневское бой продолжался. Наши войска выбили противника из рощ в районе Близник—Мокрица, сильно укрепленных и затянутых сплошь проволокою.
Юго-западный фронт
10-го марта.
Значительных боевых столкновений не было.
Франко - англо - бельгийский фронт
ГАВР, 7-го (20-го) марта. Бельгийское официальное сообщение:
«В течение дня 7-го марта артиллерийская перестрелка велась с довольно сильным напряжением на фронте бельгийской армии. Прошлою ночью французские, английские и бельгийские авиаторы сбросили бомбы на аэродром Гуттав».
ЛОНДОН, 7-го (20-го) марта. Адмиралтействе сообщает:
«Сегодня рано утром пятьдесят британских, французских и бельгийских аэропланов и гидропланов, в сопровождении 15 боевых летательных аппаратов, атаковали германскую станцию гидропланов в Зеебрюге и аэродром в Гультаде. По-видимому, союзные летчики нанесли врагу значительный вред. Все аппараты, в среднем несшие на себе 200 фунтов бомб каждый, вернулись благополучно, причем серьезно раненым оказался лишь один бельгийский офицер».
ЛОНДОН, 7-го (20-го) марта. Сообщение британской главной квартиры во Франции:
«Обе стороны проявляли значительную артиллерийскую деятельность у Лооса и Гогенцоллернского редута. К северу от Ипра, близ Безенг, неприятель сегодня, после сильной артиллерийской подготовки, внезапно атаковал и захватил один из наших бомбометных постов, но мы тотчас же отбили его у неприятеля».
ПАРИЖ, 7-го (20-го) марта. Агентство Гаваса сообщает:
«В понедельник германцы, стремясь поднять настроение в Германии, тщетно пытались добиться частичного успеха, произведя фланговый маневр на пространстве 4 километров между Маланкуром и Авокуром. Однако, несмотря на ожесточенный огонь из орудий крупного калибра и массы выпущенного удушливого газа, попытка обойти с тыла наши позиции у Бэтенкур и Мортомм окончилась полной неудачей.Скошенные огнем наших пулеметов и ураганным огнем орудий 75—милим. калибра, неприятельские колонны были отброшены к своим траншеям, за исключением леса Маланкур, где неприятель, благоприятствуемый холмистой местностью, успел несколько продвинуться вперед. Однако, результат этот представляется ничтожным, особенно, если сопоставить его с понесенными неприятелем тяжелыми потерями. Тот факт, что для штурма германцы выдвинули крупные силы, указывает не только на усиление нашей обороны, но и наших наступательных средств. Неприятель может сколько угодно возобновлять попытки сокрушить нашу оборону; нынешние наши успехи остаются для нас залогом успешности будущих боев».
Итальянский фронт
РИМ, 7-го (20-го) марта. Сообщение итальянской главной квартиры от 7-го марта:
«На всем фронте усилилась деятельность артиллерии, которая приняла особо напряженный характер в долине Сугана и на среднем Изонцо. В обоих этих районах обнаружен подход к неприятелю пехотных и артиллерийских подкреплений. 5-го марта неприятель пытался произвести несколько мелких атак на наши позиции на Монте-Карло (долина Сугана), но атаки эти были нами легко отбиты.Более упорные бои развились на среднем Изонцо в ночь на 6-е марта и в течение следующего дня. Здесь наши войска отбили у неприятеля часть занятой им на возвышенности Санта-Мариа траншеи и отразили его новые атаки на наши позиции к югу от Чиджиони и у Сэло. Остановив, таким образом, дальнейшее продвижение неприятеля, мы отодвинули приблизительно на 500 метров нашу передовую линию, находившуюся в связи с возвышенностью Санта-Мариа, дабы этим избегнуть анфиладного огня новых неприятельских батарей. Отход этот произошел в полном порядке, отнюдь не под давлением австрийцев. На Саботино неприятель точно так же пытался атаковать наши позиции на вершине этой возвышенности, но был отбит. На Карсо день прошел спокойно».
Сербский фронт
СОЛУНЬ, 7-го (20-го) марта. За последние сутки на фронте происходили стычки патрулей с незначительными потерями.
СОЛУНЬ, 7-го (20-го) марта. На прошлой неделе из Варны в Рущук со специальным поездом прибыло около 100 офицеров генерального штаба, в том числе 60 германских, которыми были подробно осмотрены все стратегические пункты на болгарской границе Добруджи. Месяц тому назад фельдмаршал Макензен осмотрел тот же раион и сделал распоряжение об укреплении всех наиболее важных пунктов. В Разграде и Шумле сосредоточены германские войска численностью приблизительно в одну дивизию; два болгарских корпуса распределены между Плевной, Белой и Шумлой. В районе Рущука сосредоточено 50.000 болгар под начальством генерала Кувачева.
Турецкий фронт
БУХАРЕСТ, 7-го (20-го) марта. Из Константинополя сообщают:
«Сюда вернулся Энвер-паша с многочисленной свитой из путешествия по Сирии, Палестине, Аравии и Анатолии. Во время своего путешествия по Сирии, Палестине и Аравии он осматривал военные дороги и шоссе, недавно сооруженные для прохода турецких войск и военных автомобилей».
Предлагаю вниманию уважаемых читателей очередную публикацию приквела про дядю Прохора. Публикации "про Степку" теперь будут продолжать выходить по понедельникам и пятницам, а публикации этого цикла - по средам.
Информация в помощь уважаемым читателям. Эта публикация содержит "отросток" сюжета, который начал "расти" вот здесь:
С утра события стали развиваться так, как и предполагал накануне Проня. Штабс-капитан Дидзис прочитал недельный отчёт, хмыкнул и счёл необходимым переспросить прапорщика, держа в руке последнюю страницу:
- Ты уверен, Прохор Лукич, в этих выводах? Они базируются только на тех расчётах и сравнениях, которые ты здесь привёл?
Прапорщик сидел, но выпрямил спину:
- Уверен, Эдгар Янович. Цифры говорят сами за себя!
Его начальник усмехнулся:
- Цифры-то может и говорят сами за себя, но уж очень тихо... Мой опыт службы подсказывает, что к ним обычно рупор нужен, да ещё ноги с головой... Ладно, посиди здесь пока. Капитана нашего сейчас нет на месте, он вместе с новым командующим фронтом вчера на рекогносцировку уехал. Придётся доложить об этом сразу полковнику Евлампиеву.
Проню позвали "пред светлы очи его высокоблагородия" примерно через полчаса. Полковник Евлампиев уже был к тому моменту светло-розового цвета и сходу попытался взять прапощика "на голос". Автор отчёта выдержал наскок и продолжал настаивать на своём:
- Ваше высокоблагородие, разведанные о противнике, полученные с участка фронта правофланговой бригады сильно завышены и вызывают большие сомнения. Требуется их дополнительная проверка.
Полковник стал багроветь и попробовал теперь уже тихим голосом уговорить прапорщика пересмотреть свои выводы. Присутствующий в помещении штабс-капитан Дидзис из-за спины показал Проне большой палец. Несговорчивый прапорщик был отпущен "на подумать и быть готовым изложить свои доводы теперь устно на совещании с участием штаб-офицеров той самой" стрелковой бригады".
Совещание состоялось под вечер того же дня. Штабс-капитан Дидзис до этого настоятельно советовал Проне не нервничать и больше "не лезть на рожон". Первому совету начальника Проне удалось более или менее следовать в течение всех двух часов своего участия в совещании. Его аргументы офицеры, от которых поступили "исходные данные для отчёта", сначала попытались дружно высмеять, потом часть из них стала признавать то, что "возможно надо было ещё кое-что перепроверить". В результате Проня все-таки "влез на рожон", положив на стол свой рапорт с просьбой срочно организовать на участке злосчастной бригады разведывательный поиск со своим участием.
Полковник Евлампиев прочитал рапорт, более или менее успокоился и начертал на рапорте короткую и позитивную резолюцию, состоящую из одного слова "содеять". Тут уже штабс-капитан Дидзиз опять подал голос, обратив внимание собравшихся, что у "прапорщика была недавно сломана рука, только несколько дней назад с неё сняли гипс, поэтому до Пасхи такой поиск с его участием организовать не удастся". Эта реплика вызвала ехидные улыбки у некоторых из участников совещания, а полковник Евлампиев нахмурился и приписал к своей предыдущей резолюции ещё два слова "до Пасхи". При этом он вкрадчивым голосом обратился к штабс-капитану Дидзису:
- Эдгар Янович, вы непосредственный начальник, поэтому можете сами решить, посылать прапорщика в этот поиск или нет.
Оказавшись на улице Проня всё ещё чувствовал на себе каккую-то вину перед Эдгаром (один на один в неофициальной обстановке они были на "ты"), за то, что втянул своего начальника в это "дело". Штабс-капитан был сосредоточен и конкретен:
- Как действительно твоя рука, Прохор?
- Тренирую, массирую... Через пару дней будет, как новая
- Ну это вряд ли... Решаем так. Поиск запланируем через четверо суток, в ночь на Великую субботу. У германцев тоже будет уже почти праздник... Я сам пойду. В наши передовые окопы отправляемся послезавтра. Полагаю, двух суток нам будет достаточно, чтобы осмотреться на месте. Собирайся. Пойдём втроем...
- А кто третьим будет?
- Завтра познакомлю. Это один солдат из команды разведчиков, которую набрал Николай Овсов. Большой умелец в своем роде. Надо будет его заодно в деле проверить. Сейчас телефонирую Николаю...
На следующее утро Проня уже здоровался с Николаем Овсовым и сопровождавшим его низкорослым и худощавым рядовым. Солдат назвался Сильвестром и оказался при ближайшем рассмотрении старше всех трёх офицеров минимум лет на десять. Не теряя времени вчетвером отправились в ближайший лесочек "для демонстрации умения". Сильвестр достал из вещмешка с полдюжины ножей и с расстояния в два десятка саженей всадил их все за несколько секунд в две рядом стоящие берёзы. Вынув ножи и аккуратно сложив их обратно в мешок, он коротко рассказал, что научился искусству ножеметания в цирке-шапито, при котором рос с младенчества.
Проня отправился вместе с Сильвестром "определить его на постой" и найти пару ёмкостей для сбора березового сока, который стал интенсивно течь из нанесённых ножами "ран". Вернувшись к берёзам они застали возле них штабс-капитана и прапорщика, что горячо обсуждавших. Наконец старший в чине махнул рукой и согласился:
- Ладно, пойдёшь с нами, а то видите ли "засиделся он в тылу"...
На следующий день группа из четырёх разведчиков прибыла в передовые окопы стрелкового полка, входившего в состав бригады, от которой поступали "проблемные" разведданные. Бравый капитан с боевым орденом Святого Владимира на гимнастёрке выделил разведчикам "крайний блиндаж" в качестве жилья и пожилого и длинноусого фельдфебеля в качестве помощника "по службе и быту". Обрадовался он и гостинцу - бутыли с березовым соком.
Капитан не участвовал в совещании у полковника Евлампиева (по дожности "не вышел"), но был в общих чертах знаком в причинах его проведения и результатах. Вечером ротный командир, который предпочитал, чтобы к нему подчиненные и новые знакомые офицеры в неформальной обстановке обращались "Фрол Фролыч", пригласил трёх прибывших "штабных" к себе на ужин. После того, как бутылка хереса была ополовинена, Фрол Фролыч откровенно высказался относительно приписок, обнаруженных Проней:
- Нет здесь, чему удивляться!.. В полку и бригаде "приписывают" почти всё, начиная от фуража и кончая корпией... А теперь вот и силы германцев додумались "приписать"...
- А в чем смысл?
- А хотя бы в том, что не для кого не секрет, летом в наступление наш фронт двинется. Но основной удар будет вроде бы наносить Западный фронт севернее. Значит, всех запасов нам будет выделено по остаточному принципу, начиная от снарядов и кончая резервами... Если против нас, допустим, у германца "нарисовано" в два раза больше пулемётов, чем против другой бригады, то или нам дадут больше снарядов и резервов, или вообще в наступление не отправят, оставят "сковывать и беспокоить противника"... Простая логика!..
Николай не удержался от возмущённой реплики:
- Но это же подлость выходит!..
Хозяин блиндажа печально улыбнулся, разлил остатки хереса, поднял свою кружку и произнес "филосовский" тост:
- Делай, что должно, и будь, что будет...
Следующие полтора суток прошли в непрерывных наблюдениях за передней линией противника. Проня отсиживал свою смену на наблюдательном пункте, потом занимался своей рукой. Часть свободного от дежурства на наблюдательном пункте времени Проня посвящал тому, чтобы научить Сильвестра ползать по-пластунски. Штабс-капитан Дидзис вынужден был дважды мотаться "туда-сюда в штаб" к вернувшемуся на следующий день из поездки Иннокентию Святославовичу. Во время второго "визита" штабс-капитан получил, как он сам признался, "неудовольствие", заключающееся в следующем монологе:
- Не ваше это дело теперь, господин штабс-капитан, по своей инициативе по неприятельским тылам лазать... Здесь работы невпроворот! Дождались бы меня с этим отчётом и не надо было бы горячку пороть. Я бы с генералом Антиповым просто уладил этот конфуз и виновные были бы уже выявлены и наказаны. А теперь вот всё уже зашло слишком далеко...
К вечеру Великой пятницы, посидев пару часов на наблюдательном пункте, штабс-капитан Дидзис внес некоторые коррективы в предложенный ему план поиска. Выход наметили на два часа по полуночи. Фрол Фролыч лично пришёл проводить разведчиков, предварительно проверив готовность к открытию "отвлекающего" огня. По договорённости с ротным командиром пулемёт, приданный роте, уже двое суток "приучал" германцев к своему новому "распорядку и графику стрельбы".
По аккомпанемент начавшейся перестрелки на противоположном фланге ротного участка обороны разведчики один за другим вылезли из траншеи поползли к германским позициям. Проня полз замыкающим. Перед ним мелькали подошвы сапог Сильвестра. Больше всего времени ушло на скрытное реодоление двух рядов колючей проволки, а, вернее, на ликвидацию сделанного прохода и восстановление первоначального вида заграждения. Чтобы добраться до "точки А" группе понадобилось почти два часа. "Точка" представляла собой сдвоенную воронку в форме восьмёрки, "нарисованную" двумя близкими разрывами шестидюймовых снарядов почти параллельно первой линии германских траншей. Располагалась воронка между между двумя соседними передовыми постами, образуя с этими постами третий "очень" тупой угол воображаемого треугольника . До левого неприятельского поста было около четырёхсот саженей, до правого - чуть меньше трёхсот.
На дне каждой из смежных воронок глубиной около сажени скопилось по паре вершков воды, смешанной с грязью. Поэтому первые полчаса своего пребывания в "точке" разведчики провели за "ирригационными" работами, вырыв узкий "канал" с уклоном от левой "половинки восьмёрки" к правой. После этого уже по "откосам" правой воронки стало можно перемещаться более или менее "по сухому" и, что более важно, не "хлюпнуть невзначай" водой, скопившейся на дне.
Первая смена неаприятельских постов была засечена "по графику" около пяти часов утра. Она прошла "штатно", то есть таким же образом, как и раньше, когда за ней наблюдали вчера и позавчера из своей траншеи через стереотрубу. Разводящий привёл сначала пару солдат к правому окопчику, а затем другую пару сменщиков - к левому. Маршрут был всё тот же, отклонения составляли всего по паре саженей в ту или другую сторону.
Великая суббота по Юлианскому и Григорианскому календарям, полоса обороны 8 армии Юго-Западного фронта
Проню сменил Николай. Чай с мёдом и с "каплей" рома в металлическом термосе (новинке, которой снабдил группу Луи), всё ещё оставался очень горячим. Апрельская ночь была ещё довольно холодная. Осторожно завернувшись в попону, прапорщик натянул солдатскую папаху на уши, поднял воротник неуставного свитера из верблюжьнй шерсти (подарок Луи) до носа, надел рукавицы и довольно быстро заснул. Его левый бок грел штабс-капитан Дидзис, который периодически толкал Сильвестра, начинавшего периодически выводить носоглоткой во сне громкие "рулады".
Засыпая Проня ещё успел подумать, что так провести Великую субботу ему ещё не доводилось.
23 апреля 1916 года, северо-восток Швейцарии
Франя проснулась рано и сразу полезла под свою кроватку проверить, на месте ли находится "всё самое важное". Её младший братик находился сейчас на "переходе" от стадии ползания "по-пластунски" (ползать так он научился уже очень быстро, отталкиваясь от пола одновременно локотоком правой ручки и левой коленкой) к стадии перемещения по полу на обоих коленках. Уже два раза "замок", находящийся под кроватью, подвергался "нападению" и частичному разрушению со стороны маленького "наползателя". Но в это утро с замком вроде бы всё было в порядке. Книжки и куклы тоже все лежали на своих местах
Девочка почувствовала "вкусные сладкие" запахи и вспомнила, что сегодня праздник, про который вечером перед сном читал ей папа в "книге про церковь". К этому дню мама с бабушками готовили много разных вкусностей, которые почему-то можно было начинать кушать только сегодня. Хотя куличики Франя ещё несколько дней тому назад сама присыпала зёрнышками и помогала красить яйца кисточкой.
В церковь отправились всей семьей. Папа Франи нес завернутые в холстину иконы а мама - большую корзину с яйцами, куличами и пасхой, завернутой в пергамент. Бабушки попеременно несли Тедасика. Почему вкусное блюдо, похожее на торт, называлось также, как и сам праздник Фране никто из взрослых так и не смог толком объяснить. Девочка сама нашла простое объяснение этому "факту". Творожный "торт", украшенный двумя буквами, одну из которых Франя никак не могда запомнить, называется тем же словом, что и "весь" праздник потому, что он самый вкусный. А вообще взрослые были иногда немного странные и очень забывчивые. То они не помнили, сколько Фране лет, или где она живёт, или где находится магазин с игрушками.
Сегодня под теплым кофточкой на девочке было надето новое и очень красивое платье с кружевами, а под платочком, таким же, как у мамы и бабушек, в косички были вплетены новые красные атласные ленточки. Франя тоже несла маленькую корзинку с трямя крашенными яичками. маленьким куличиком и Катей, тряпичной куклой, которой бабушка тоже сшила новое платье.
По дороге к церкви родители встречали много знакомых, с которыми разговаривали по-немецки. В эту церковь, построенную из серо-коричневых блоков с высоким шпилем на крыше, они всей семьёй ходили не очень часто. Папа всегда заранее договаривался о таких визитах (обычно это было перед праздником, часто он брал Франю с собой на эти "переговоры") с лысоватым дяденькой, одетым в длинный чёрный балахон. У балахона был стоячий воротник. В середине воротника было смешнах белая вставочка, которую Фране всегда хотелось потрогать или даже попытаться вытащить её.
Сегодня в церкви красиво и торжественно играл орган и было много народу. Папа с дедушкой направились сразу в уже знакомый Фране "закуток" около входной двери, в котором горели только несколько больших свечей. Папа развернул и поставил на приготовленную полочку иконы, перекрестился. Франя уже знала, что строгого дядю с бородой на самой большой иконе звали Николай, а дядю на коне с копьем, протыкающего какого-то страшного "динозавра" с крыльями на другой иконе звали Георгий. На третьей иконе была нарисована грустная тётя с младенцем на руках, похожим на Франиного братика. Эта икона нравилась девочке больше всего.
Взрослые стали зажигать свечки, что-то шептать и ставить свечки в маленькие подсвечники. Фране тоже дали свечку, папа поднял её и подержал под мышками, пока её свечка заняла устойчивую вертикальную позицию. Теперь у Франи образовалось свободное время. Можно было погулять по церки и встретиться со знакомыми девочками и мальчишками. На встречи и разговоры с Августом, Леон и Анной ушло много времени, так как у Августа с собой было новая книжка с разноцветными картинками.
Франю отвлёк папа от интересного занятия разглядывания картинок в книжке. Их уже все ждали во дворе. Потом все ещё немного подождали дедушку, который разговаривал со его знакомым дядей. У того была очень красивая шляпа с разноцветным пером. Фране захотелось "как-нибудь" такое же перо спрятать у себя под кроваткой среди очень важных вещей. Папа дал Фране несколько монеток и отправил девочку к нищим, длинной вереницей сидевшим и стоявшим вдоль забора. На всех монеток не хватило. Пришлось отдать нищим тоже и яйца вместе с куличиком из своей корзинки. Франя была воспитанной девочкой. Она говорила каждому нищему:
- Гутен таг. Бите.
В ответ звучало:
- Данке. Гот шютце дихь.
Наконец дядя с пером на шляпе отдал дедушке какие-то бумаги, а взамен получил две больших монетки. Они попрощались друг с дугом и разошлись в разные стороны. На обратном пути дедушка и папа немного отстали от мамы и обеих бабушек. Папа нес на руках Тедасика, дедушка держал за руку Франю, а в другой руке нес завёрнутые иконы. Как поняла Франя, дедушка пересказывал папе то, что только что рассказал ему дядя с пером:
- ...Вот письменные доказательства того, что Федор в осенью 1811 года отплыл из Гавра в Ригу. Теперь сложилась картина, каким образом ему довелось участвовать в войне с Наполеоном. Вот адрес конторы в Риге, куда можно написать...
- Хорошие новости к празднику! Но я всё павно не понимаю, как же его тогда Эльза отпустила?.. У них же тогда было уже двое детей...
- Как-то отпустила... Видать "пенсия", полученная от генерала Маркова тогда еще не закончилась...
- А может быть ему НАДО было срочно уехать?
- Больше ста лет прошло. Придумай, как можно теперь это точно узнать...
- А дальше что было с Федором?
- Людвиг будет выяснять. За предыдущие свои труды и новый аванс он только что получил...
- А по событиям после 14-го сентября новости есть?..
- Пока мы знаем только то, что Яков и Федор попали в какой-то ближайший к городу монастырь на излечение. Если судить по тому, что родители Эльзы умерли за пять лет до этого, то девочку после этого могли отдать в тот же монастырь. А Гертруда могла находиться в том же монастыре. Но это пока только мои предположения...
Франин папа поправил шапочку у Тедасика и усмехнулся:
- Если ваши предположения верны, отец, то уговорить покинуть монастырь, или, проще говоря, сбежать оттуда, двух его постоянных обитательниц, это же надо было суметь...
- Кто же чувствам приказчик, Петя?
- Уж точно не настоятели монастырей...
- Да, с потомком настоятеля того монастыря послезавтра встречается Людвиг в Цюрихе. Я тоже хочу поучаствовать в этой встрече.
Вечная Слава и Память всем защитникам Родины!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!
Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публ