Поэтому прочь серый Берлин, его дождь, заботы, телевизор, однообразные маршруты—и вперед!
— Ты знаешь, Роза набирает новую группу на Скандинавию. Ты там когда—нибудь была?
— Нет, никогда.
— Ну, вот, а говорят красота необыкновенная! Мои друзья ездили, так они взахлеб рассказывают...
— Уговорила. Поехали!
— Дорогие друзья! Наше путешествие начинается... Нам предстоит увлекательная поездка по Швеции, Дании и Норвегии.
Роза, наш бессменный вдохновитель и организатор, наша пионервожатая и надсмоторщик в одном флаконе, дама с неиссякаемой энергией ядерного реактора — пересчитала группу по головам и бодро продолжила в микрофон:
— Надеюсь, вы будете дисциплинированы и организованны. Выходить из автобуса по моей команде, возвращаться в точно назначенный час. И никто не потеряется, как в прошлый раз, когда нам пришлось... Кстати, Фира, а где ваш муж? Он что — пешком собирается идти? Ефим Семеныч, а вы что не свое место заняли? Ну — ка, подвиньтесь!Предупреждаю— следующая остановка через три часа.
Мы, наконец, трогаемся и вскоре выезжаем из города, автобус петляет по проселочным дорогам., я смотрю в окно — у меня хорошее настроение . Я предвкушаю массу интересного и с удовольствием болтаю с соседкой.
— Ну как там ситуация сзади? — осведомляется в микрофон Роза.
— Так же как и спереди,— флегматично отзывается кто—то.
— Не острить!— кричит Роза. –Вот встань на мое место и поруководи, а потом остри сколько хочешь.
Честно говоря, желающих встать на ее место не находится . Как известно руководить евреями, где на двух человек приходится пять мнений и каждый знает, как правильно должен поступить другой — занятие утомительное.
Роза выпаливает триста слов в минуту, машет руками , подобно ветряной мельнице, абсолютно не терпит возражений, но умудряется лихо рулить утлый челн нашей культурной жизни по бурным волнам еврейской общины уже не один десяток лет.
— Дорогие друзья! – продолжает Роза.—Задние могут уже откинуться...
Хохот.
— Не смешно! –кричит Роза, — тогда передние смогут пить и есть. Дорогие друзья, давайте уважать друг друга!
Мы обмениваемся впечатлениями, галдим, перекликаемся и Розе, несмотря на громкий, командный голос, не удается нас перекричать.
— Если дамы немного помолчат, то будет слышен шум Ниагарского водопада,— задумчиво замечает писатель—юморист.
А компания подобралась у нас не слабая – четыре дамы из мира искусств – режиссер, художница, пианистка , оперная певица, три врача разнообразных профилей (болей – не хочу!), архитектор, владелица фирмы по уходу за престарелыми, электронщик и два десятка инженеров.Средний возраст группы за пятьдесят.
И нам есть что друг другу рассказать.
Начинается все с театральных баек, потом слово берет писатель — юморист, затем художница, потом владелица фирмы потчует нас историями из жизни своих пациентов:
— Пожилая пара поехала в Амстердам, супруги отправились на эксурссию в квартал «Красных фонарей». Там муж оживился и резво побежал вперед.
— Фима, вернись!—кричит жена.— Не жалко! Но ты потеряешься!
Компания заходится в хохоте.
Из задних рядов мгновенно возникает монументальная фигура Фиры
— А чего это мы так веселимся? – вопрошает Фира. – Выпили, наверное.... — Она упирает руки в мошные бока. — Конечно выпили! — Без тени сомнения подтверждает она. — Трезвые так не хохочут!
Честно говоря, мы ,действительно, очень шумны , и наверное, мешаем тем, кто устал.
— Да ну, — говорит моя соседка.— Хотят тишины – пусть едут с немцами. С ними все благочинно, и тишина – как на кладбище... А евреи – шумный народ!
Вот так, рассказывая анекдоты и развлекая друг друга, мы проехали всю Швецию.
И еще — «у нас с собой было», наслышанные о дороговизне кафе и ресторанов наша, в—общем, небогатая публика запаслась огромным числом провизии на все случаи жизни. В раздутых сумках лежали аккуратные стопки бутербродов, крутые яйца, жареные куры, помидоры и огурцы, зелень, яблоки, термосы с кофе и упаковки сухих супов и каш.
Все это активно уминалось в обед в автобусе, а вечерами в гостиницах включались кипятильники и начинались настоящие пиры. Дух взаимопомощи и братства царил в поездке, причем более запасливые и богатые угощали ленивых и малоимущих.
— С вами не пропадешь! — умильно восклицал писатель ,дожевывая очередной бутерброд, подсунутый добросердечными соседками.
— Выпей кофейку! — протягивала бумажный стаканчик пианистка.
— Съешь курочки! — предлагала режиссерша.
Когда мы плыли на пароме в Осло, и часть группы отправилась на оплаченный ужин, к слову довольно дорогой по Берлинским масштабам, то получила задание обеспечить едой вторую половину народа, которая денег на ужин не нашла. Задание было с блеском выполнено, и в пластмассовых коробочках со шведского стола было вынесено столько котлет, пирожков и жареных антрекотов с гарниром , что пир продолжался до глубокой ночи, пока дамы не ушли на на дискотеку – потанцевать.
Проехали игрушечную, удивительно красивую и уютную Данию. Побывали в музее великого сказочника Андерсена — вспомнили детство, светло взгрустнули. Показали друг другу на мобильниках фотографии маленьких внуков – и покатили дальше.
— Дора Михайловна, вам нужно в туалет? — громогласно вопрошала Роза. –А вы Яков Семеныч уже сходили?— Роза делала озабоченное лицо.— Не опаздывать, один наш член уже потерялся... Застрял где—то бедненький...
— В туалете,—охотно откликался писатель — юморист. — Не острить! — строго одергивала Роза.
Третий день путешествия— и мы уже в Норвегии. Зеленые поля, малые и большие водопады, озера, камни, редкие домишки, на крыше вместо черепиц – трава.
— На крыше ранней весной можно было пасти козу,— объясняет экскурсовод.— В условиях сурового климата это существенно. Коза, пасущаяся на крыше –это чисто норвежская традиция..
— А где козы? Не вижу, — галдят экскурсанты.
— Повезет, увидите,— успокаивает экскурсовод.
Мы проезжаем маленькие норвежские поселения, на улице ни души, никак не можем найти уникальную церквушку, шедевр деревянного зодчества. Плутаем, разворачиваемся, едем налево, направо, опять возвращаемся и вновь петляем. Спросить абсолютно не у кого.
— Вот что значит малая плотность населения,— ворчит моя соседка.
— Ребята, а что мы ее ищем ? –подает голос писатель. — Я понимаю, если бы мы с таким упорством синагогу искали ... А тут...
— Не острить!— привычно кричит Роза.— Деревянная церковь –одна из целей нашего маршрута.— И возмущенно воздевает руки вверх, как будто обращаясь к всевышнему.
— Кстати ,о всевышнем. Именно в Норвегии меня все время не покидала мысль, что такую первозданную , фантастическую, неописуемую словами красоту мог создать только бог. Не зря говорят, лучший архитектор в Норвегии – это природа.
Стоишь на скале перед темно-синим бездонным фиордом, в котором отражаются небо и камни, или перед горным, струящимся , хрустально—чистым водопадом – и дух захватывает. И давно забытое детское ощущение восторга, радости и открытия мира охватывает тебя.
Вообще, в этой стране совершенно особая энергетика. Это чувствуешь сразу и безоговорочно.
— О—оо! –внезапно вырывается из груди первобытный вопль восторга .— Смотри! Смотри! А эту скалу ты видел? А этот сказочный водопад? А эти домики на горе? А это озеро?
И так незыблема и грандиозна эта дикая, нетронутая природа, так величественны и монументальны очертания скал , так небесно— голубы фиорды – что поневоле ощущаешь, что ты со всеми своими радостями и печалями, сомнениями и разо- чарованиями – лишь крошечная песчинка на дне мироздания, секундная прихоть великого Творца...
Так размышляю я, глядя в окно с пассажирского сидения. И вдруг – стоп! На узкой горной дороге лоб в лоб уперлись два
экскурсионных автобуса, один из них наш. После нескольких маневров становится понятно , что вдвоем им не разъехаться, кто-то должен уступить.
«На дороге утром рано, утонули два барана», — вспомнились детские стихи Маршака.
Все вскакивают с мест и наперебой дают указания водителю.
Наша экскурсовод, милая девушка, прерывает свое повествование и рассказывает анекдот:
— Армянское радио спросили —можно ли в общественном месте заниматься сексом?
Ответ:
— Нельзя! Советами замучают...
За окном леса,поля, камни, скалы и повсюду потоки воды, водопады, сбегающие с гор. У одного из них мы останавливаемся. — Пейте воду из горных водопадов, набирайте с собой в бытылки и пейте. Это особая вода, структуированная. Она очень полезна для организма, очищает, омолаживает... — объясняет экскурсовод.
Мы слушаемся и охотно пьем холодную, прозрачную воду. — Нам надо так омолодиться, чтобы через три часа всей
группе не понадобились памперсы...— комментирунт писатель. — Не острить!— привычно одергивает Роза.
Ледниковая вода из норвежских водопадов и впрямь оказалась чудодейственной , несмотря на питание всухомятку и многочасовое сидение в автобусе, мое лицо начинает приобретать румянец и свежесть, и , действительно, заметно молодеет.А может сыграли роль положительные эмоции, то давно забытые чувство каждодневной радости, охватившее меня в путешествии?
И с козой, пасущейся на крыше нам повезло – мы увидели ее на крыше домика в национальном заповеднике, где в кафе на резной ,уютной веранде ели крупную и сладкую черешню. Козу все без устали фотографировали в разных позах.
— Фото—модель коза!— ехидничал писатель.
— Если перебирать картинки этого скандинавского путешествия, как это делаю я сейчас, сидя в сыром,ноябрьском и депрессивном Берлине, то самой яркой из них,той которая и останется в конечном счете в « копилке приятных воспоминаний» окажется эта.
Солнечный и ясный летний день, наша группа останавливается на очередную парковку. Мы выходим из автобуса и застываем в восторге.
Рядом с нами большой хрустальный водопад, с шумом несущийся с горы. Перед смотровой площадкой — альпинист, натянув тонкий трос меж двух скал, повисает на глазах у замершей от восторга и ужаса группы над пропастью, держась на едва видимом шнуре, пристегнутого карабина. А над все этим— огромная, вполнеба двойная радуга,коромыслом уходящая за горизонт, нестерпимо яркая и сочная, неправдопадобная— как на рисунке в детской книжке.
Я давно поняла, почему люди с таким необъяснимым упорством едут за тридевять земель, смотреть какую — то там козу, пасущуюся на крыше.
Потому что иногда, увидев радугу, очень хочется раздвинуть горизонт...