На свете есть довольное количество женщин, которые так любят деньги, что искренне любят мужчин, которые им эти деньги дают.
Я не нахожу в этом ничего странного.
— Как он платил! — в восторге закатывала глаза одна моя знакомая. — Как он платил! Приходил, доставал свою золотую кредитную карточку, мы шли в мой любимый бутик, я показывала понравившуюся тряпку — а он платил!
И такой экстаз был в ее глазах, такое пламя, как будто она заново переживала одну из самых острых эротических сцен своей жизни.
Пою песню мужчинам щедрым, широким, любящим делать подарки.
По моим наблюдениям, такой мужчина никогда не останется одинок. Даже если далеко не красавец, не наделен исключительными мужскими достоинствами, не очень, прямо скажем, легкого характера — щедрость искупает многое, практически, почти все!
А вот скупой рыцарь с большой долей вероятности, если не повезет с кроткой, неприхотливой подругой — страдалицей, будет коротать остаток жизни в одиночестве.
Скупой платит дважды...
Мужчина из постсоветского пространства, привыкший жить при тотальном мужском дефиците, (кстати, еще ни один умник-социолог не смог мне внятно объяснить, почему в России женщин намного больше, чем мужчин, как будто там перманентно идет война...) страшно избалован. Если женщин всегда больше, то и напрягаться абсолютно незачем. Мужчина может быть любым, как гласит народная мудрость — «чуть красивее обезьяны», и все равно пользоваться успехом.
Причем, какие женщины обитают на просторах моей бывшей Родины! Умные, красивые, нежные и хорошо образованные, прекрасные хозяйки и заботливые матери. Не женщины — а мечта любого западного мужчины. А вот найти ей адекватного кавалера — задачка не из простых. Причем, чем достойнее и лучше девушка, тем больше у нее шансов остаться одной, или жить с человеком, который, как говаривала моя бабушка — «мизинца ее не стоит».
Однако в эмиграции, где в раз все смешалось, и в этом вареве перемен изменились семейные и социальные роли, мои подруги имеют гораздо большее жизненное пространство, этакий шанс для маневра.
Да и цена женщины на Западе много выше. Пожалуй, впервые моя соотечественница оказалась в ситуации, где возможен выбор. Она может разъехаться с опостылевшим мужем, вечно лежащим на диване перед телевизором и отказывающимся делать что-либо полезное...
Мужчина, вывезенный из постсоветского пространства, как метко заметил один юморист — «вечно чем-то недоволен, то качеством обеда, то степенью обихоженности...»
И вот, наконец, она может спокойно уйти от своего благоверного, этого чемодана без ручки, который наша женщина безропотно тащила через все жизненные ухабы и невзгоды, буквально на своей хребтине много лет. Западное государство даст ей отдельную оплачиваемую квартиру и пособие на детей. В Германии оказалось, что она вовсе не бесправна и даже в свои 45–55 лет, что у нас считалась глубокой старостью — «старухам надо с внуками сидеть, а не на свиданья шастать», способна неплохо устроить свою личную жизнь с благодарным одиноким немцем.
Выяснилось, что женским вниманием немцы совсем не избалованы.
Я помню изумление моих подруг, приезжающих погостить в Германию, когда они шли по улице и видели шикарных, холе- ных, элегантно одетых и с признаками интеллекта на лице немцев под руку с «какими-то каракатицами».
— Нет, ну ты посмотри, что он в ней нашел? Ну, просто уродина какая-то, — пихала меня в бок питерская подруга — актриса, приехавшая погостить. — У них что, совсем нет красивых женщин?
Честно говоря, я не знала, что ответить. В Германии красоток, действительно, гораздо меньше, чем у нас — на необъятных просторах моей бывшей Родины. Славянки недаром ценятся во всем мире...
— А правда, что русские женщины каждый день варят обед для мужа? — с нескрываемым изумлением спрашивал нас педагог немецкого языка на курсах в первый год нашего пребывания в Германии.
Впрочем, среди немцев тема «скупого рыцаря», тоже, увы, достаточно актуальна. Хотя, положа руку на сердце, жадность - это то, что труднее всего прощаешь мужчине.
— По-моему, часть особей мужского пола в Германии получает оргазм не от любовного общения с женщиной, а от созерцания своего банковского счета... — заметила моя подруга, имеющая богатый опыт общения с немцами.
— Как они не понимают, что из-за своей скупости и привычки экономить на мелочах, теряют по-крупному гораздо больше...
Романтические чувства, безоглядную открытость влюбленности, да и уважение, наконец! Жадность, как ржавчина, способна разъедать даже сильную любовь.
А другая знакомая рассказала мне еще одну поучительную историю, которую я не могу отказать себе в удовольствии рассказать.
— Ты мне очень нравишься, — скромно заметил ее бой-френд после полугода тесных встреч, — и я боюсь к тебе привязаться.
— Так что мешает? — игриво произнесла подруга.
— У тебя маленькая зарплата, — влюбленный грустно потупил очи, — а мне нужна богатая женщина...
Один жених, появившийся по брачному объявлению местной русскоязычной газеты, приехал к моей знакомой, милой 50-летней женщине — и в самом деле уставшей от одиночества и надеявшейся в эмиграции обрести надежное мужское плечо. Кавалер был хорош, чисто выбрит, элегантно одет и пах доро- гим одеколоном. Он долго рассказывал «про то, как хорошо, что они родом из одного города (в скобочках замечу с Украины, а там по моим наблюдениям женихи особенно прижимисты) что они — одинокие души, которые вновь соединятся», читал стихи, смахивал с глаз набежавшую от избытка чувств слезу, а затем, перейдя к заключительной стадии знакомства, достал из кожаного портфеля... два йогурта по 15 пфеннигов и гордо вручил их подруге.
Та не поняла юмора и отказалась от столь щедрого подношения. Тогда наш герой съел оба стаканчика сам, заявив, что у него гастрит, а значит, он нуждается в диетическом питании. В завершение прелюдии кавалер потребовал полноценного обеда. Милая, интеллигентная женщина, кстати, библиотекарь в прошлом, покормила его вкусной едой с дорогими деликатесами, купленными на сэкономленные от социального пособия деньги, и выпроводила за порог.
— Мне скупые рыцари не нужны... — горько сказала она.
И я восхитилась точностью ее формулировки.
Моя питерская соседка Любочка вышла замуж во второй раз.
Ее новый муж — дородный высокий мужчина, (чуть не написала «господин», хотя к нему это слово очень даже подходило) был обходителен, интеллигентен и обладал, по словам друзей и родственников, массой достоинств, однако одно качество пере- крывало все. Новый муж был страшно жаден.
— Мои деньги — это наши деньги, а его деньги — это его деньги, — грустно рассказывала мне Любочка. — А ведь он неплохо зарабатывает, но практически ничего не тратит, все копит, копит... Я ему столько раз говорила — давай жить сейчас, кармашки на тот свет не предусмотрены... Но он просто физически не может рас- статься с деньгами. Ты понимаешь, как это тяжело?
Я понимала.
Я вспомнила, как в далекой юности у моей кузины, очаровательной грациозной брюнетки, студентки филфака, был один ухажер — преуспевающий писатель, лет на пятнадцать ее старше.
— Я как-то приехала к нему на такси и у меня не оказалось с собой денег расплатиться, — рассказывала она. — Писатель купюру мне протянул, а у самого рука дрожит...
— От старости? — не поняла я.
— От жадности, — усмехнулась она.
И последним, завершающим штрихом монументальной кар-
тины «скупой рыцарь» — стал красочный эпизод, опять таки пересказанный в подробностях моей кузиной.
После нескольких незабываемых часов, проведенных наедине в мастерской одного модного художника (писатель, конечно, был давно и прочно женат), после страстных признаний в любви, горячих стонов, нежных поцелуев и восклицаний «если ты меня бросишь — я умру»... поклонник, выйдя из мастерской, зашел в цветочный магазин. Знатоку человеческих душ надо было купить цветы на юбилей своей тещи. Он долго приценивался, выбирал цветы, нюхал, вертел бутоны перед глазами, придир- чиво осматривая качество товара, а затем, купив букет, зашагал со своей подружкой под руку к станции метро.
По дороге он говорил о каких-то тонких и несомненно умных вещах, она молчала.
— Ну пока, золотко мое... — писатель клюнул ее в щеку. — До новых встреч!
— Новых встреч больше не будет, — она вскинула твердый подбородок. — Да я и о старых жалею...
— Что? — не понял он.
— Я знаю только одного мужчину, — усмехнулась кузина изо всех сил скрывая горечь. — Человека, по всем параметрам претендующего на интеллигентность, который, зайдя с молодой женщиной в цветочный магазин после свидания, не купил ей ни одного цветка. Это ты...
Через месяц моя кузина поехала на юг с молодым бизнесменом, прежде отвергаемым за «недостаточное знание поэзии и недостаток тонкости души».
Они прекрасно проводили время, жили в просторном уютном номере, купались в теплом море, загорали, ели нежные персики и сладкий виноград, а знойными, южными ночами занимались любовью. А потом она, несколько лет отвергавшая его настойчивые предложения руки и сердца, искренне сказала «да».
Произошло это так. Они, гуляя, зашли в небольшой мага- зинчик около пляжа. Ее внимание привлек модный шелковый пиджак в красную полоску. Девушка примерила его, пиджак сидел идеально, выгодно подчеркивая линию таллии. Рядом на вешалке висел такой же — только с синей полоской. Она примерила и его, и остановилась в раздумье — какой выбрать — красный или синий. Опять примерила, опять отложила...
— Ты чего так долго? — в примерочную кабинку заглянул ее друг. — Я голодный, пошли обедать.
— Да вот, не могу выбрать пиджак — в красную или синюю полоску взять...
— Бери оба, — сказал он.
И отправился платить в кассу.
— И тут я поняла, — рассказывала она мне, спустя двадцать
лет, сидя в своем большом загородном доме в окружении любя- щего мужа и прекрасных детей, — что выйду за него замуж.
И никогда об этом не пожалела. Рука дающего не оскудеет..