-Славочка, тише! - пытаюсь успокоить самого активного из своих детей.
-Помнишь, мы обсудили, как себя вести в театре? - спрашиваю.
-Помню," маленький гном отвечает.
Мы сидим тихо, обращаюсь ко всем, "смотрим внимательно, слушаем и, самое главное, запоминаем! Потом мы сможем рассказать все, что увидели, когда выйдем.
Мы уже три раза за утро повторили правила поведения в театре с моей группой, но все равно у нас шум и суета. Но ничего, такое часто бывает на детских спектаклях. Актерам приходится игнорировать возгласы, вопросы из зала и другие неожиданности. Надеюсь, следующий час пройдет без каких-либо происшествий.
Занавес открывается, и я наблюдаю, как дети восхищенно смотрят на сцену. Мы сидим так близко, что хорошо видны все декорации.
-Ирина Сергеевна, раздается громкий шепот, а что мы должны запомнить?
-Все, шепчу в ответ, все, что вы увидите.
На сцене прыгают лягушки, они танцуют несвойственно, но это, возможно, режиссерская концепция. Особенно выделяется третья лягушка слева. Кто-то мне эта лягушка напоминает, но я не могу вспомнить кого.
Сомневаюсь, что известная местная актриса вышла бы на сцену в таком образе. Слишком скромно.
-А почему Дюймовочка больше вас? Слава своим громким комментарием вызывает смех в зале. Мне приходится потратить минут пять, чтобы успокоить ребят.
Лягушки уходят, а я так и не смогла рассмотреть более внимательно жительницу болота, которая мне показалась знакомой.
Действие меняется. Обожаю детские спектакли, я наблюдаю не только за актерами, но и за зрителями. Всегда есть особая связь, без которой нельзя.
На сцену выбегают фей, они весело хороводят и внезапно прекращают движение. Мои девочки в восторге, звучат громкие аплодисменты.
Одна из актрис пританцовывает прямо перед нами и делает реверанс. Я смотрю на ее ярко раскрашенное лицо и замираю. Вот сейчас я ее узнала.
Это Александра. Сумасшедшая фея-лягушка. Да, это точно она!
До конца спектакля осталось около 15 минут. И мне не хватает времени, чтобы успокоиться. Глубоко дышу, сжимаю кулаки и вонзаю ногти в ладони.
Странное совпадение. Если бы у нее и правда были проблемы с головой, ее бы не допустили к работе в театре, тем более на детских представлениях. Но вдруг она скрывает свое состояние? Или у нее ничего нет.
Даже ее животика больше не видно. Лягушка выглядит стройной как цапля.
Спектакль закончился, пора выходить, но я сижу, застыв на месте. Пытаюсь разобраться, что здесь неладно. В моей голове сумбурно кружатся фрагменты статей, которые принес Вова, его заверения, что у него никого нет, что эта Александра - человек, который просто хочет ему отомстить...
— Ирина Сергеевна, ты идешь или что? — напарница осторожно касается моего плеча. Она с правом замечания указывает на то, что мы должны обращаться друг к другу по имени и отчеству в присутствии детей. Я подтверждаю это махнув рукой и с трудом встаю. Мы собираем детей в холле, группируем их по парам и выходим на улицу. До детского сада всего пару кварталов, но внезапное Чрезвычайное Происшествие — маленьким девочкам срочно нужно в дамскую комнату. Моя коллега берет на себя эту миссию, а я остаюсь с мальчишками в ожидании. Дверь служебного входа открывается, и на тротуаре появляется примадонна Местного театра юного зрителя госпожа Александра Лягушковна.
— Слава, ты становишься старшим! — быстро делегирую ей полномочия и вглядываюсь в ее направлении. Она прогуливается по улице, гордо подняв голову, словно находится на Бродвее, а не на обычной российской улице. Наполняющая ее гордость и удовлетворение самой собой ощущаются даже с расстояния. И что это за новшество? Удивительно знакомая сиреневая юбка с мелкой плиссировкой. Жакет на тон светлее. Это что — мой костюм? Уже больше месяца не могу найти его. Шили его полгода назад по моим меркам. Трудно найти такой же. Или… еще одно совпадение? Едва ли.
— По счету первый и второй! — командует мой ученик, и дети начинают выкрикивать свои номера. Игра в "ты старший" всегда срабатывает на ура, когда нужно успокоить и отвлечь детей. Важно назначать их поочередно на ответственные и важные должности. Фея Квакушкина останавливается у двери, приподнимает солнечные очки, оценивает себя в зеркале и отправляет крошечный поцелуй в моей стороне. Мне Она целиком и полностью все то, что происходит вокруг нее. Но, быть может, это только на пользу, по крайней мере, в настоящий момент. По-моему, она вообще никого, кроме себя, не замечает.
Я делаю шаг в ее сторону и внимательно рассматриваю ее. У меня слов нет! На лацкане ее костюма виднеется крошечная брошь в виде голубого сапфира. Это точная копия той, что Владимир купил мне, когда мы были в Венеции. Мы вместе зашли в магазин и выбрали ее. Продавец уверял нас, что все украшения у них уникальны. Это просто невероятно, что она имеет мои вещи! Но как они попали к ней? Подойдя ближе, я обращаю еще раз внимание на ее живот. Его точно нет. Значит, она не беременна? И если бы она была в положении, никак нельзя было бы натянуть юбку от костюма. С дрожащими руками я достаю телефон из сумочки и успеваю сделать фото Александры со спины, но все равно мой наряд легко узнаваем.
Я возвращаю детей в садик. Мне так жаль расставаться с ними. Они смотрят на меня доверительно и спрашивают, почему я сегодня не буду читать им сказку перед сном.
-Детки, у полицейского сегодня важная работа, - приходит мне на помощь нянечка.
-Так что я сегодня не буду читать вам сказку. Я выхожу из здания и мгновенно теряюсь в мыслях. Не хочу идти домой, где главная хозяйка - Надя. Родители на работе, поэтому решаю пройтись в парке. Мои руки все еще трясутся, и у меня немного болит внизу живота. Мне нужно успокоиться и осознать все, что я только что увидела. Я покупаю мятный чай и сажусь на ближайшую скамейку. Моей маме я об этом не расскажу, она сразу поймет, что это моя вина. А моего отца, я уверена, не смогу дозвониться. У него сейчас или лекция, или заседание кафедры. Все, как всегда. Так что только Анжела может мне помочь в этой ситуации. Я набираю ее номер, и она сразу же отвечает на мой звонок.
-Ира, ты уже на работе? Может, тебе нужно немного отдохнуть?
- Анжела сейчас на обеденном перерыве. Я слышу, как выключается кофеварка и включается микроволновая печь.
-Завтра я отдохну. Меня уволили, - с грустью говорю я, - "сегодня - мой последний рабочий день, точнее, его обрывок.
-Как это так, уволили? - она делает возмущенный звук.
- А твое руководство вообще знает, что по закону нельзя увольнять беременных? Голос ее меняется, слышу претензию и недовольство.
-Катя, я никому еще не говорила, что беременна. Если им сообщить, что я в положении, они оставят меня только ради закона, и что будет потом? Они создадут условия, чтобы я сама ушла. Или они переведут меня на "легкую" работу, чтобы я просто переписывала документы в канцелярии. Неужели мне это нужно? Я решила не спорить с ними, возможно, зря, но сейчас у меня нет на это силы.
— Да, ты права. Необходимо заботиться о себе.
— Я не об этом. Что-то случилось…
— Мгновение! Бегу в коридор! Я слышу, как дверь хлопает, и раздается звук каблучков Анжелы.
— Говори! — произношу я с выдохом.
— Сегодня мы были в театре с детьми, смотрели "Дюймовочку". Помнишь, говорила?
— Ну? — нетерпеливо спрашивает она.
— И угадай, кого я там встретила?
— Ир, не мучай! Давай сразу развязку!
— Беременную!
— Кого?
— Ту девушку с животом, которая ко мне приходила на консультацию.
— Ничего себе... — Анжела глубоко вздыхает.
— Нет, я не могу слушать подобное по телефону. Скинь мне свои координаты, я сразу подъеду. Вот почему я так сильно люблю свою подругу, она готова даже с самого дальнего конца земли броситься помочь мне. Хорошо, что ее офис недалеко. Я покупаю два мороженых и стакан свежевыжатого апельсинового сока.
— Так-так, — начинает разговор подруга, как только садится рядом со мной на скамейку.
— Давай начнем сначала. Кого ты там увидела? Она говорит это с таким выражением, будто мне сегодня попался змей Горыныч или птеродактиль.
— Александру. Хотя я уже не уверена, что так зовут ее. Она играет в нашем детском театре, представляешь? У нее было две роли в спектакле - лягушка и фея. Анжела начинает истерически смеяться.
— Да, она хорошая актриса! Чтобы играть лягушку, не нужно много ума.
— Еще у нее на мне был мой костюм, представляешь? Тот сиреневый, с плиссированной юбкой. Я уже перерыла весь шкаф, но не могла найти его. А оказалось, что он был у нее.
— Это что-то выходит за рамки моего понимания. — подруга смотрит на меня с недоверием.
— Ты хочешь сказать, что эта психически больная беременная украла твой костюм?
— Скорее я поверю в такой бред, чем в то, что у нее точно такой же. Слишком много совпадений. Я не могу найти свой костюм, — начинаю перечислять.
— А она появляется в таком же. Мой костюм был сделан на заказ. А значит, что и у нее был? Но самое главное — это брошь на лацкане.
— Какая это брошь?
— Цветок из голубых сапфиров. Помнишь, который мы купили в Венеции.
— Ты же говорила, что он уникален.
— Продавец заверил нас об этом — это авторская работа, не делают повторов. Так что я делаю выводы: либо эта Александра заказала такой же костюм, как у меня, и реплику броши. Либо... — задумываюсь я.
— И она, конечно же, не беременна? Отрицательно качаю головой.
— И как ты не убила ее... — Анжела более решительная, она бы даже на сцене устроила потасовку с этой актрисой.
— Да, но дети были рядом.
— У меня есть идея! — подруга достает телефон. Вводит в поисковик запрос по актерам детского театра. Листаем список, и вот оно! С фотографий она смотрит на меня
— Виктория Стрекоз. То есть она существует?
— Ир, извини, что я тебе говорю, — осторожно начинает подруга.
— Я следила за сайтами, с которых Вова принес распечатки.
— Ииии? — нетерпеливо заглядываю в ее лицо.
— Мне кажется, что они были сделаны на скорую руку, и после того, как опубликовали информацию о этой психически больной беременной, на сайтах больше не было новостей.
— Ты думаешь, что Вова мне врет? — с трудом говорю я. Подруга качает головой, а затем тесно обнимает меня.
— Как он мог это сделать, Анжел? Как он мог? — плачу я ей на плече.
— И, главное, что мне теперь делать?...
продолжение следует...