Закончив школу, Ваня Гончаров остался помогать своим учителям вести кружки у очередного младшего поколения. В его выпуске так поступили многие. Елена Васильевна Сафонова и Денис Валерьевич Воронин набрали довольно большой кружок пятого класса, и помощь первокурсников из прежнего выпуска им была как нельзя кстати. Первое занятие имело место уже в октябре, после матпраздника — полная аудитория мелких детей, пока тихих. Ваня с улыбкой вспомнил, как сам ещё не так давно был на их месте.
Это моё самое первое размышление об отношениях с большой разницей в возрасте. Не основано на реальных событиях, кто бы чего ни думал!.. Автору было 19, поэтому и речь, и идеи местами могут казаться немного спорными. Но я это написал.
Одной из первых подняла руку симпатичная ухоженная девочка с длинными русыми волосами. Гончаров, по праву главного любителя кружководства, пошёл её слушать.
— Про зайцев. Ответ: шесть.
— Почему?
— Пусть было икс. Каждый распил увеличивает на один, значит стало икс плюс десять, и это равно шестнадцати. Поэтому икс равен шести.
— Да, верно… Ещё что-нибудь?
— Да, про ладьи… Ответ: восемь.
— Почему?
— Вы всегда будете так спрашивать?
— Привыкайте, что всё надо доказывать.
— Я в курсе, — гордо парировала девочка. — Восемь ладей ставятся очевидно — хоть так, — она быстро провела ручкой диагональ нарисованной в тетради доски восемь на восемь, — а больше нельзя: в каждой строке может стоять не больше одной ладьи…
«Пятый класс!» — мельком удивился Ваня, припоминая, что сам не только на первом, но даже и на пятом занятии не смог сделать задачу на «оценку плюс пример», и сказал:
— Хорошо. Это всё?
— Да.
— Фамилия ваша?
— Суворова.
— А имя?
— Лиза… — девочка улыбнулась этой причуде Гончарова, ибо имя можно бы было прочитать и в протоколе. Впрочем, она и сама не смогла обойтись без правильного знакомства: — А Вас как зовут?
— Иван Алексеевич.
Девочка Гончарову понравилась — не наглая, неглупая, неленивая. Она сразу стала одной из лучших в кружке. Где-то через полгода преподаватели случайно заговорили о детях в неформальной обстановке чаепития. До кружка оставался почти час.
— Ну что, Вань, нравится тебе наше молодое поколение?.. — спросила Лена Сафонова, отпивая разбавленный холодной водой чай.
— Интересные ребята. Я бы сказал, что у некоторых очевидное будущее…
— Рано ещё, — проворчал Денис Воронин. Его чай остывал на столе до нужной температуры, поэтому его настроение немного уступало коллегам. — Пятый класс даёт где-то половинный отсев.
— Но пока-то можно констатировать, кто не безнадёжен!.. Что вы скажете о Костине, например?
Лена с готовностью приступила к изложению своего мнения:
— Антон хорош, но лентяй жуткий… И Петя Зернов неплох, но уж больно увлекающийся — если интересно, решает, если нет, забивает. Это тревожно. Есть ещё Боря Круглов, вот вообще лапочка, но не известно, чем вырастет — только перестанет хотеть, и тоже всё кончится…
— А девочки? — не без провокации спросил Ваня.
— Что девочки?.. Лиза Суворова — умничка, Наташа Горина — озлобленная трудяжка, а остальные ни о чём вообще…
— Мне Лиза очень нравится, — сказал Гончаров. — Не ленится, не наглеет — постоянно много решает и хорошо рассказывает.
— Девочки такими и должны быть… — ответила Сафонова. Джентльмены переглянулись и улыбнулись на её суждение: они-то знали толк в девочках… Но спорить об этом с Леной смысла не имело, и оба это понимали.
В августе большая часть кружка созрела на поездку в лагерь. По крайней мере, Лиза Суворова там была к вящей радости Гончарова. На вступительной олимпиаде она отвечала только ему — история умалчивает, было ли это её выбором или так вышло — и надо же было тому случиться, что именно она олимпиаду и выиграла. Конечно, Лена с Денисом — скорее в шутку, чем как-то ещё — заподозрили Ваню в обмане.
— Да ладно, она правда придумала конструкцию в последней! Не я же ей, право слово, её рассказал!
«И главное — с чего бы?..» — удивился Гончаров.
Через пару дней Ваня случайно встретил девочку тоскливо прогуливающейся по территории лагеря. Разумеется, он не смог пройти мимо:
— Тоскуете, Лиза?.. Домой хочется?..
Суворова подняла на него свои полные тоски умные глаза:
— А разве может быть иначе?
— Никогда раньше не бывали в лагере?
— Нет.
— Я помню, как это поначалу тяжело… Особенно, если в лагере жилищные условия такие жуткие, как здесь!.. Но Вы не переживайте, здесь достаточно интересно, чтобы не замечать неудобств.
Девочка посмотрела на него с неподдельным интересом:
— Скажите, Иван Алексеич, а Вы всегда были таким добрым?
— Добрым?.. — удивился Гончаров. — Вы так считаете?.. Я не уверен, что я добрый…
— Вы меня успокаиваете. Хотя могли этого не делать. Елена Васильевна, знаю, считает, что лучше детям самим, без поддержки взрослых, привыкать к лагерю…
— Хм, я просто пожалел Вас, Лиза… Вы так печальны всё время, что я не мог пройти мимо.
— Вы не представляете, как я рада, что Вы меня поддерживаете!.. — воскликнула девочка. Ваня улыбнулся:
— Вам помочь с теорией?
— Пока нет… Но я запомнила!..
— Обращайтесь в любое время!..
— Даже после отбоя? — провокационно спросила Лиза.
— Ну, нет, режим нарушать нельзя!.. — улыбнулся он. — Но с подъёма до отбоя можете.
— А можно не только о математике?
— С удовольствием… Не хотите прогуляться?..
Гончаров позвонил руководящей отрядом Сафоновой и сказал, что хочет сходить на залив с ученицей. Все выходы за территорию следовало отмечать каким-то особенным образом, но все традиционно доверяют друг другу в нашем обществе. Получив условное добро, Ваня удовлетворился.
Они пересекли шоссе и пошли в сторону залива по просёлочной дороге. Лиза то увлечённо рассказывала о чём-то, то чего-то спрашивала. На берегу она в восторге смотрела вдаль — она любила море, даже такое, как у нас.
— Помню вид с побережья Крыма! — воскликнула девочка. — Водная гладь и ничего другого вплоть до горизонта!
— А знаете, как впечатляет Атлантика на Мадейре?.. — спросил Гончаров.
— Представляю!.. Должно быть, такие просторы!.. Так прекрасно чувствовать себя ничтожной песчинкой по сравнению с океаном!
— Большой водный простор настраивает на определённый лад…
— Вы романтик?
— Вроде нет, — задумчиво откликнулся Ваня. — Обычно я циник. Это то ли залив, то ли Вы виноваты…
— Я? — удивилась Лиза. — Как это?
— Мне интересно с Вами разговаривать. Я заражаюсь вашим романтизмом, Лиза, и тоже начинаю чувствовать мощь водных просторов!..
Впоследствии они немало общались и получали колоссальное удовольствие от этих бесед. На зачёте Лена решила не отдавать девочку Ване, но и сама не нашла изъянов в Лизиных знаниях.
— У меня пять, — похвасталась Суворова на обеде. — Елена Васильевна не смогла со мной бороться!..
— Я знаю, — улыбнулся Гончаров, выпытавший у коллеги оценку девочки по пути от корпуса к столовой. — Вы у меня умница, Лиза!..
— Я стараюсь быть способной ученицей!.. — она зарделась от счастья, произведённого, несомненно, полученным комплиментом.
В середине седьмого класса возник естественный вопрос с набором в восьмой класс. Лена Сафонова на родительском собрании сказала, кому рекомендует идти в класс, кому точно будет не вредно, а про кого она не уверена (пару человек, которых она ни при каких условиях бы не взяла в класс, озвучивать не требовалось, про них все всё и так понимали). Лизина мама не поняла, почему её дочь была зачислена в третью категорию.
Через неделю девочка на предварительный вопрос о классе сказала достаточно уверенное «нет».
— Вы не хотите в класс, Лиза? — спросил удивлённый Ваня после кружка.
— Мама говорит, что Елена Васильевна не советовала мне переходить… — ответила расстроенная девочка. Она внезапно поняла, чем для неё грозил отказ от поступления в класс.
— Она сказала, что не уверена в том, что будет для Вас лучше. И знаете, почему?
Лиза изобразила на личике заинтересованность.
— Она не хочет брать на себя ответственность за Ваше решение. Она боится за Вас. Психологически Вы можете не выдержать нагрузок. Но по потенциалу Вы можете завоевать мир!..
— Это совет, Иван Алексеевич?..
— Это пожелание скорее, — признался Ваня, пугаясь своей искренности. — Мне будет очень приятно, если Вы всё-таки пойдёте в класс.
— О, тогда запишите, что я согласна!.. — решительно воскликнула Лиза. — Как я могу подвести Вас?!
Гончаров улыбнулся ей — отношения, связывающие их, были исключительно особенными. И конечно оба: и учитель, и ученица ценили эту дружбу.
Целых полгода Ваня встречался с матмеховской первокурсницей Юлей. На общение со своей ученицей времени у него не хватало. Лиза ощущала некоторую обиду — хотя и считала своего Ивана Алексеевича вправе иметь отдельную от неё личную жизнь, да и явного подтверждения у неё не имелось — но она чувствовала себя покинутой.
Где-то в конце весны она ответила на ухаживания Гриши Колоссова. Он тогда обхаживал всех стоящих девочек в кружке. Лиза просто из любопытства решила сдаться ему, чтобы посмотреть, как это бывает…
Глядя в лагере на близость Лизы и Гриши, Ваня непрерывно чувствовал уколы ревности. Он даже внезапно понял, что чувствовала девочка, когда он полгода предпочитал ей Зорину, считая, что надо быть ближе к жизни, а потому встречаться с девушкой подходящего возраста… Ему было неприятно, что умница Лиза предпочитает теперь ему этого фальшивого франта. Однажды хитрый Петя Зернов поймал взгляд Гончарова, направленный на эту пару.
— Не одобряете Лизиного выбора, Иван Алексеич? — прищурившись спросил его мальчик.
— А Вы, Петя? — с трудом выкрутился преподаватель.
Школьник издал какой-то звук, напоминающий фырканье:
— Ни в коем случае!.. Колосс — коллекционер, а она очень тонкая натура… Но я не могу мешать им, ибо это будет как-то не по-джентльменски.
— Кого же ей следует выбрать, на Ваш взгляд?
— Того, кто действительно её любит.
— И кто же это?
— Откуда мне знать? — наигранно удивился Зернов, имевший своё суждение на сей счёт, но не желавший озвучивать его. — Точно не я, при всём моём безмерном к ней уважении, и не Гриша с его донжуанскими замашками!.. Но ей однозначно не стоит терять Вас, Иван Алексеевич.
— Хм, ну а что я могу сделать, чтобы не потерять её?.. — Ваня сейчас даже не заботился, чтобы скрыть как-то свои чувства от этого проницательного паренька, который всё равно давно разгадал его намерения — даже те, которых он сам ещё до конца не осознавал.
— Боритесь за неё!..
И Гончаров воспринял этот совет как руководство к действию: он вновь стал регулярно звать Лизу гулять, или играть в какую-нибудь тихую умность, типа преферанса, или на вечерние интеллектуалки — бедный Гриша дважды ходил на интеллектуалки с ней, после чего капитулировал. Очевидно, что сердцу Лизы намного милей общаться с Иваном Алексеевичем, чем с ним. Петя смотрел на Гришу с нескрываемым ехидством…
С тех пор уже никто не пытался претендовать на Суворову. Все понимали, что она находится под покровительством Гончарова, и, пусть многие смотрели на их отношения с плохо скрываемым недоумением, но все просто принимали их как данность. Даже Лена Сафонова не стала продолжать свои инсинуации на эту тему, услышав однажды бесхитростный ответ Вани:
— Знаешь, Лен, как мы с ней похожи?.. Нам крайне интересно разговаривать!..
Она заподозрила тогда неладное, но предпочла молча понаблюдать, а однажды, больше года спустя, накрыв Гончарова с поличным, задала вопрос в лоб.
— Она мне очень нравится… — бесхитростно ответил Ваня, памятуя, что слово «любовь» не привнесёт в данном случае никакой информации, ибо Лена ничего подобного не понимала и не признавала. — Надеюсь, ты не станешь запрещать мне чувствовать только потому, что Лиза — наша ученица?..
— Только имей в виду: никаких отношений, пока она школу не закончит! — предупредила Лена, вообще с предубеждением относившаяся к романам с большой разницей в возрасте. — Впрочем, если хочешь, то можешь перестать с ними работать, и вот тогда — полная свобода…
— Нет-нет!.. — он поспешно отверг предложение. — Я не могу никоим образом рассчитывать, что она возвращает мои чувства. Я остаюсь и обещаю, что до её выпускного — ни слова о запретном!..
Десятый класс, осень. «Старожилы» турнира «Математическое многоборье», приехавшие второй раз Гриша Колоссов, Витя Степанов, Антон Костин и Даня Куликов составляли первую команду ЮМШ, но на сей раз набралась и вторая, состоящая из Пети Зернова, Лизы Суворовой, Бори Круглова и Вали Кутузовой. Второй команде полагался (вернее, мог бы полагаться — а глупо терять халяву, ведь оба руководителя принимались бесплатно) второй руководитель, помимо Лены Сафоновой. После отказа Дениса Воронина, который сослался на какие-то дела, таковым остался Гончаров.
Московский турнир в очередной раз показал слабость воспитанников ЮМШ в конкурсном отношении. Их место не здесь, а на конференциях. Однако, у каждого были свои причины приехать сюда — реальные результаты из всего десятка питерской делегации, вероятно, интересовали только Витю Степанова и, немного, Петю Зернова с Борей Кругловым. В первую очередь, вовсе не о результатах думали руководители — Лена хотела пообщаться с здешним жюри, а Ваня — с Лизой Суворовой. В первый вечер, на обзорной экскурсии по Москве у него это не вышло — девушка разговаривала с Валей, а развлекать обеих он как-то не рискнул, хотя Лиза несколько раз с лукавой улыбкой смотрела на него, будто бы приглашая к этому. Зато каждый следующий вечер Ваня с Лизой гуляли по территории СУНЦа и разговаривали.
— Ночное небо как море, — мечтательно сказала девушка. — Я обожаю смотреть на звёзды в последнее время.
— А Вы ничуть не изменились, Лиза, — с улыбкой заметил Иван Алексеевич. — Всё та же романтичная девчонка, что пять лет назад…
— А Вы всё тот же угрюмый циник, ни разу за пять лет толком не поделившийся со мной своими переживаниями!.. А ведь я Вам про свою жизнь уже столько всего понарассказывала, что даже страшно!..
— А что я могу рассказать Вам про себя?.. Я же циник. Зачем Вам мои циничные истории?
— А вот Вы никогда не задумывались, почему я тогда стала встречаться с Колоссовым? — она словно проигнорировала его встречный вопрос.
— Вы говорили, что дело было в желании попробовать, как это у людей бывает…
— А на самом деле? Вы же наверняка знаете, что подтолкнуло меня к подобной глупости!..
— Боюсь предположить!.. Неужто, моё невнимание?
— Именно!.. Вы тогда…
— …встречался с первокурсницей одной, кажется. Хорошая девушка, разве что немного ветреная, но однозначно не такая, как Вы, Лиза.
— Спасибо!.. — улыбнулась комплименту Суворова.
— Но я усвоил этот урок, — улыбнулся и Гончаров. — И теперь никогда не оставлю Вас…
— Это хорошо, — серьёзно заметила девушка, слыша в этом то, что хотела услышать. — Будет здорово, коли так…
Они переглянулись и прочли многое во взглядах друг друга. Забота и тепло читались в его глазах, спокойная серьёзность была в её.
— Как Ваш диссер? — вдруг спросила Лиза.
— Да там чистые вычисления!.. — отмахнулся Ваня. — Ничего интересного…
— А правда, что моя исследователка имеет отношение к Вашему диссеру?
— Да, есть там кусок, который мне самому распутывать совсем влом… Там Ваша помощь будет неоценима… А что?
— Знаете, как круто будет суметь чем-то Вам помочь?! Да я же с ума сойду от счастья!
— Вы можете помочь мне и иначе… — немного не подумав брякнул Гончаров и внутренне похолодел, понимая, как это должно было прозвучать. — Будьте моей музой.
— А до сих пор я была разве не?.. — удивлённо спросила Суворова. Она уже привыкла к особенным отношениям с ним и не задумывалась об их природе.
Они переглянулись и рассмеялись, а Ваня порадовался, что сумел свести свой порыв к почти шутке. Он помнил данное Лене обещание насчёт признаний Лизе в любви… Той ночью он написал стихи, посвящённые своей ученице.
Ваши черты, несомненно прекрасны,
Я Вас люблю, дорогая, ужасно,
Только обязан молчать.
Вы же опять улыбаетесь страстно,
Но отвечать Вам мне небезопасно —
Нужно с другого начать…
Нашей любви непонятны мотивы,
Помните тень той раскидистой ивы?
Мы там гуляли вдвоём?
Были мои неуклюжи порывы,
Я игнорировал сердца призывы
И боль во взгляде твоём.
Что ж, до июня осталось немного,
Светлая общая в жизни дорога
Будет ли нам суждена?
Ты о любви фантазируешь много,
Жизнь разрушает мечты слишком строго,
Ты у меня лишь одна…
Любой школьник чувствует определённую ответственность перед своим выпускным вечером. Как говорится, выпускной, в отличие от свадьбы, бывает один раз. Благоговейный трепет перед переходом из детской жизни во взрослую овладевает выпускниками независимо от того, какой год на дворе, и от интеллекта самих выпускников.
Вот и Лиза Суворова боялась шага в это своё будущее. В школе всё было ясно и просто: шесть дней в неделю ездишь учиться, слушаешься (не всегда, конечно, но правила велят) учителей и родителей, ни о чём особенно не заботишься. Что будет дальше — неочевидно, даже скорее просто непонятно… Но успокаивало то, что не ей первой пришлось столкнуться с проблемой перехода во взрослость, что вселяло надежду на успешное разрешение вопроса…
Девушка робко улыбнулась Гончарову, который галантно взял её под руку на крыльце ресторана. Они были довольны своей близостью в этот момент.
— Вы гордитесь мной, Иван Алексеевич?..
— Нет, Лиза, я просто люблю Вас…
Она подняла на него полные удивления глаза:
— Вы это сейчас серьёзно?..
— Более чем. Вы выросли прелестной девушкой, моя дорогая!..
Лиза отвернулась на мгновение, чтобы он не заметил её счастливую улыбку. Потом повернулась обратно:
— Вы имели в виду то, что сказали, или просто хотели выразить симпатию?..
— Я абсолютно серьёзно… Знаете, Лиза, я плохо умею говорить… Может, если бы я любил Вас меньше, — припомнил он цитату из классического романа, — я мог бы говорить об этом больше… Скажите же мне, что никогда не думали о подобном повороте и мне не на что рассчитывать!
— Я мечтала о нём, — призналась в ответ Лиза, улыбнувшись, на этот раз открыто. — Я не могла надеяться, но очень хотела, чтобы это оказалось правдой!.. Я давно чувствую что-то особенное по отношению к Вам… Я, конечно, не осмеливалась Вас полюбить, но… Видимо, всё же люблю…
Гончаров свободной правой рукой взял девушку за свободную левую и сказал:
— Может быть, перейдём на «ты»?
— Главное было признаться в любви до этого! — весело засмеялась Суворова. — Кстати, как насчёт обращения?.. Я, например, Елизавета Александровна!..
— А я тогда буду Ваня, — усмехнулся он. — Поменяемся ролями?..
— И я стану тебя чему-то учить?.. Ну уж нет!
— В таком случае, оставим всё, как есть?
— Только лучше, — многообещающе улыбнулась девушка.
Они удовлетворённо обняли друг друга. Любовь наконец обрела постоянное пристанище в их сердцах, поселив в душах и Вани, и Лизы спокойствие и счастье.
Молочно-белое небо светлой питерской ночи, разведённые мосты, тихие дома. До рассвета оставалось не так много времени. Спать никому из присутствующих не хотелось — да и не та это ночь, чтобы спать…
25—27 февраля 2012 года
-----------------------------------------------------------------------------------------
Мои опубликованные книги можно приобрести здесь.
Мою незамысловатую фэнтэзи-сказку можно прочитать на сайте author.today.
Мой основной канал alexunited про математику и образование.
Мой второй канал про путешествия.
Мой канал в Telegram про математику.