Еще с подросткового возраста Володя Штейнгель был увлечен таинственной жизнью театра. Сценическое преображение, способ моментально очутиться в необычном месте, становиться другим персонажем, давало молодому человеку возможность неординарно проявлять себя, открывать свои новые качества, фантазировать, выглядеть таким, каким он мог видеть себя только в детских мечтах.
Волшебство театра притягивало подрастающего юношу и он с удовольствие с самого детства участвовал в домашних театральных постановках.
Первое упоминание об участии в Владимира в самодеятельных спектаклях относится к периоду проживания семьи Штейнгелей в Киеве. Огромный дом, купленный Рудольфом Васильевичем на Бульварно-Кудрявской, как нельзя лучше подходил и для организации там семейного театра, и для сбора благодарных зрителей. Зал всегда был полон. Это были представители любопытного киевского светского общества, желающее познакомиться со знаменитым «железнодорожным королем» и посмотреть на заново отстроенный баронский дворец, многочисленные родственники, которые любили эту семью и с удовольствием часто гостили у них, друзья, уважительно относившиеся к баронам и никогда не пропускавшие очередной приятной встречи с ними.
Каждые выходные и обязательно по праздникам устраивались семейные театральные дебюты. С самого утра в доме царила атмосфера подготовки к предстоящему спектаклю. Участники представления ходили повторяя свои роли, проверяли костюмы, осматривали готовность сцены, находясь в раздумье, какой сегодня грим им лучше подойдет. Это было непередаваемое ощущения предстоящей феерии, приятная суета, всегда завершаемая бурными аплодисментами. В этой атмосфере проходили годы юности молодого барона.
После внезапной смерти отца, Владимиру Рудольфовичу было необходимо срочно переехать во Владикавказ, где надо было продолжить дела Рудольфа Васильевича и достойно предстать перед городским обществом. Среди всей владикавказской деятельности молодого барона присутствовал и театр. Владимир Штейнгель организовал городской театральный кружок, в котором стал постановщиком спектаклей, также играя в них. Среди выбранных им произведений в сентябре 1897 года на суд зрителей были представлены комедия «Семейные пироги» и водевиль «на аристократический манер».
Постоянная жизнь во Владикавказе не была продолжительной. В озвученном в 1897 году завещании отца значилось, что его младший сын Владимир получает в наследство и экономию «Хуторок», находящуюся в Кубанской области, Лабинского отдела, близ селения Армавир.
Занимаясь оставленным ему от отца огромным имением, Владимир Рудольфович был очень поглощен в доселе неизвестную ему сельскохозяйственную деятельность, но он все-таки нашел и здесь место театру.
В начале это были постановки под его руководством и непосредственном участии, в самом имении «Хуторок», проходившие на сцене выстроенного специально для этого помещения. Актерами в них состояли как члены баронской семьи, так и служащие имения. Некоторые роли иногда доставались и простым работникам Хуторка. Барон сам отбирал актеров, подбирал для них костюмы и определял им должное место в своих постановках.
Но на этом дело не закончилось. Новый владелец «Хуторка», активно участвующий в общественной жизни Армавира, представлял свои спектакли и на сцене городского театра. Так, в начале января 1915 года в армавирской газете «Отклики Кавказа» писали: «В воскресенье 4-го января 1915 г. в театре Меснянкина состоится спектакль-концерт в пользу детей воинов, ушедших на войну. Под режиссерством и личным участием барона Владимира Рудольфовича Штейнгель, его семьи и сотрудников «хуторковского театра». Поставлено будет: «Помолвка в галерной гавани». Из жизни мелких чиновников 40-х годов в Петербурге. По желанию публики «Жизнь за царя», «Сцена у монастыря»...»
Мало того, барон был частым гостем в Новочеркасском театре, куда ездил со своими друзьями смотреть новые сезонные постановки гастролирующих там российских театров. Кстати, однажды он так увлекся одной из знаменитых служительниц Мельпомены Валентины Пиантковской, что оставив на время свое знаменитейшее имение «Хуторок», уехал с театром, где играла прима, на гастроли по Северному Кавказу. А один из друзей Штейнгеля – эстрадный певец и актер оперетты Юрий Морфесси, в своих мемуарах вспоминал, как однажды выхватил из рук Владимира пистолет, из которого барон хотел застрелиться, не справившись с ревностью по отношению к примадонне.
Но разум барона взял верх. Гастролирующий театр был оставлен, но не оставлена любовь к самому театральному действу.
Штейнгель начинает приглашать в имение «Хуторок» театральные труппы, устраивает в усадьбе представления со знаменитыми актерами Российской империи.
Эти афиши лучше всяких слов рассказывают о том времени, перенося нас в театральное прошлое баронской усадьбы. Читая их понимаешь, какое место в жизни В.Р.Штейнгеля занимал театр и сколько времени он посвящал этому своему любимому увлечению.
Шли годы, менялась власть, уже давно не стало и самого барона, но глядя сейчас на здание бывшего «баронского хуторковского театра», лично я очень радуюсь, что до наших дней в родном Хуторке сохранилась видимая архитектурная память о культурном прошлом нашей малой родины, напоминающая о том, как важно идти к прогрессивному мирному будущему, не уничтожая при этом свое историческое прошлое.
В статье использованы копии афиш из Государственного центрального театрального музея им. А.А. Бахрушина", снимок из книги Н.А. и Д.И. Гангур «Бароны фон Штейнгель» и фотографии, сделанные И.Зенцовой.
Автор статьи Ирина Зенцова, г.Новокубанск.