- В одну и ту же реку нельзя войти дважды! Ты мне никто. Останемся друзьями. Из-за Вики. Но про любовь забудь.
Мама у Вики верила в большую любовь. Она верила в нее всегда. Она рассеянная мечтательница. Такой ее знали все. Девушка, которая грезила замужеством. Она очень женственная – воздушные юбки и сарафанчики. Она всегда при макияже. И у нее нет спорных моментов в резюме прекрасной жены. Она никуда не поступала и вообще не заморачивалась насчет этого. Она встретит своего мужчину и будет для него домохозяйкой. И имя у нее волшебное – Василиса. Прекрасная, разумеется. Ее внешность к этому располагала. Отец покорил ее тем, что залез по трубе к окну ее комнаты и поклялся в любви. Как красиво! Но других положительных качеств у него не было. Но мама его любила. До дрожи. До того, что и со свекровью жила, и за золовку обихаживала. Вот так любила. Никогда не требовала ничего взамен. Ведь чувства – это не про материальное, не про отдачу и меркантильность. Это про любовь. Она ему все прощала, простила даже “ту секретаршу”, но он сам сбежал – подготовил документы и сбежал. “Другом остался”. Он сказал, что квартира у них с сестрой совместная, и Василиса с дочерью вполне могут там подзадержаться, но мамина золовка их сразу же выставила, как только он сел на самолет. До Кубы. Все знали, что Василиса – она прекрасная, она миловидная барышня с шикарным мужем. Не знали они, как Василиса с Викой скитались. И как, обе измученные, искали место под солнцем.
Мечтательная мама еще верила в любовь.
- Видимо, он не мой человек. Просто не мой. Значит, мой где-то ходит и дожидается, когда мы с ним пересечемся. Помнишь сказку о Белоснежке? Принц ее сам нашел, когда наступил подходящий момент, - говорила мама, когда двенадцатилетняя Вика шила брючный костюм, - И к нам тоже придет волшебство. Надо просто верить.
Но волшебники, видимо, поистрепались. Мама могла быть кулинаром или швеей, или пойти в престижную клининговую компанию, где были щедрые проценты от выездов, или… Но она так и не поняла, как быть социально-значимой. Не умела она быть деловой. Куда-то пролезть. Поэтому перебивалась случайными заработками. И все ждала любовь. Все “деловые” вопросы принадлежали Вике. С 12 лет она оплачивала счета. Сама устраивала себя в новую школу (мама там была больше для антуража и присутствия взрослого человека). Вика смотрела, чтобы мама не забыла надеть в морозы теплые носки.
И они бедствовали.
Произошло то, что навсегда поменяло мировоззрение Вики.
Она так стыдилась в школе брать от завуча талоны на питание, что предпочитала вообще не ходить в столовую, что свойственно многим подросткам. И однажды она так хотела что-то съесть, чем-то полакомиться, а у них оставалось еще четыре урока и физкультурная олимпиада после всего, что Вика зашла в столовую и взяла с подноса булочку с повидлом. Никто эту булочку не ел. Не кусал. Просто не было аппетита, поэтому и отнес туда – к мойке, где все стаканы и блюдца. Вика ее съела, что, конечно, стало предметом насмешек. Ребята не из состоятельных семей, но на недоеденный хлеб никто из них не зарился.
- Мама, я ни ногой больше в эту дурацкую школу! – взвыла дома Вика, - Я самая бедная там, самая бедная. Они смеются. Им весело. Мама, почему мы так плохо живем? Почему не можем по-другому? Ты все витаешь в облаках, что за тобой приедет принц, и вы будете жить в любви и согласии, в достатке, но ничего не происходит. Я сегодня стала посмешищем! Я чужой завтра взяла… До преподов уже это докатилось. Что будет завтра? Завтра мне директриса при всех впихнет эти талоны на питание, и я стану еще большим посмешищем… Мама…
Вика в большую любовь не верила. Во что она верила?
- Вика, я, наверное, не очень практичный человек… - с печалью в голосе сказала Василиса, - Другие как-то крутятся.
- Крутятся! – закрылась подушкой Вика.
За то, что Вика обвинила маму, ее потом грызла совесть.
Как-то одноклассник Костя заплатил за нее на кассе. Вика покупала домой простую морковь и курочку, а он добавил к ее корзине сладостей, и сам приложил карточку к терминалу. Вика ему нравилась. Он не знал, как подойти, но хотел ее немного выручить, что-то для нее сделать, стать рыцарем… Поступок, несомненно, благородный, но это увидела Аня – первая сплетница школы. И то, что говорили о Вике после булочки с повидлом, показалось ей просто цветочками. Одноклассник чуть на колени не упал, извиняясь, но Вика промолчала. К Костей у нее были ответные чувства, какая-то симпатия, что-то “екнуло”, когда он подошел к ней в супермаркете, но что он может ей предложить? То, что было у мамы? То, чем Вика уже насытилась?
Во что Вика теперь верила? Что любой ценой надо выбраться из бедности. И она готова была платить эту цену. Она не отказалась от образования, как мама, и прошла по конкурсу в очень престижный ВУЗ. В ее ВУЗе все ходили с пафосным видом. Она стала одной из немногих, кто учился бесплатно, еще и стипендию получал. Сколько она вынесла… И за немодные вещи, и за контейнер с гречкой, и за свой, в целом, не очень модный вид… Ей не было легче, чем в школе. Но она выстояла.
И даже привлекала студента-заочника своей харизмой и веселым нравом.
- Ты ведь его не любишь, - вставила свою реплику мама, когда Вика пересказывала, сколько у него денег.
- И? – изумилась Вика, - Я замуж за него хочу. Про любовь я не спрашивала.
- Как это так? Замуж? Ведь это любовь должна быть.
- Мама, будь реалистом! Хотя бы сейчас. Когда даже я уже двадцатилетняя студентка! Ты все ждешь своего принца? Мама, какая же ты наивная. Самой о себе надо побеспокоиться, - сказала Вика, - Это не только про “замуж”, это и про новый уровень. Меня в любую крутую фирму устроят по его протекции! Наперед думать надо!
Но мама видела, что Вика не выбрасывала, а бережно складывала в сундучок все те записочки, что писал ей Костя.
- А Костя…
- Что Костя? Разнорабочий! Вот твой Костя, - не унималась Вика, - За бутылочкой, говорят, зачастил.
- А чувства…
- Они есть, но еще у меня есть интеллект. Я умею думать дальше, чем на два хода.
А все подарки хранила. Была бы у Вики другая жизнь, то она бы, может, и поступила иначе, но судьба ее не баловала. Если не взять судьбу под контроль сейчас, то будет, как у мамы. Ловить удачу надо.
У подъезда околачивался Костя.
- Не выходи за него.
- Есть какие-то аргументы? Или ты так, поболтать сюда пришел? Что в пакете звенит?
- Это так… я иногда… я брошу, если…
- Если я соглашусь?
- Я просто заглушаю…
Ну вот опять. Что-то “екнуло”, но Вика привыкла рассчитывать на здравый смысл, а не на мнимые эмоции. Что будет дальше? Его “я брошу” – не аргумент и не довод. Все так говорят. А, если и бросит, то как они будут жить? На ее деньги, которых пока что и нет?
Они практически не общались вне стен школы.
Его несмелые приглашения – и все.
Не верила Вика в любовь без гарантий. Мама-то верила, и как она прожила? В эту трясину Вика не полезет.
- Видеть тебя не могу, - сказала она.
***
- Оставь меня! Оставь меня в покое, мама! Чего ты меня жизни учишь? Я за него замуж пойду. А ты чему меня можешь научить? Чего ты видела-то в этой жизни, кроме прислуживания? Кроме его предательства? Кроме неблагодарности? И меня хочешь такой же сделать? Нет, не пройдет этот номер. Мама. Уходи. Твои “мудрые” и “высокоморальные” поучения – это пшик. Который ничего не стоит, потому что в реальной жизни, мама, они не наставляют на путь истинный, а делают твою жизнь невыносимой. И… завтра на церемонию тоже не являйся. Я тебя знаю, ты и там что-нибудь отчебучишь, а мне будет неловко. Перед Робертом. И перед его высокопоставленными друзьями. И не ври мне про любовь. Люблю – трамвай куплю. Ага. Ерунда. Чушь. Надо с умом подходить к замужеству, а не “люблю – трамвай куплю”.
Вика уже не стеснялась своего внешнего вида – она носила брендовую одежду. Вика любила маму, но боялась, что та своими высказываниями испортит свадьбу, которая для Вики – это нереально крутой взлет. Это ее перспективы. Если бы можно было совместить и перспективы, и чувства, то Вика бы была самым счастливым человеком на свете, но таких волшебников она не встречала. И то, что мама кричала о том, как тяжело без взаимности в браке, Вику доводило до слез, ей тоже так не хотелось бы, но она понимала, что из двух зол выбирают меньшее.
Мама шла за ней от университета, чтобы “вразумить”. Но что она могла рассказать Вике, чего та и сама не знала?
- Ну, не Костя, так встретишь еще свою любовь.
- Как ты? – Вика выбрала букет, - У нас всегда старшей была я, - Вика посмотрела на маму, - Приземленной. Не рассеянной мечтательницей. Я была старшей, хотя ты – моя мать. Но я и сейчас буду старшей. Это я была посмешищем перед одноклассниками и одногруппниками, и все терпела. Пока ты витала в облаках. Я терпела. И я заботилась о тебе, как могла, и сейчас тоже позабочусь.
- Даже на церемонию не пускаешь…
- Ты ее сорвешь!
- Конечно! Потому что моя дочь пойдет только по любви!
- Как ты? – снова спросила Вика.
… И пошла под венец.