Оглавление
Костюм Калеба, утративший целостность, осыпался на глазах, как старая лепнина с потолка. Каждый шаг был тяжелым, словно свинец вгонял его сапоги ниже в землю.
Бип-бип-бип — его дыхательный аппарат сообщил, что запасы кислорода находятся на пределе. Сердце Калеба забилось сильнее, гонимое страхом и адреналином. В груди его колотилось, словно молоток, накачивая горячую кровь по венам. Без кислорода он задохнется через шесть минут, а без защиты костюма окружающее излучение сделает из него груду живой плоти, медленно умирающую от лучевой болезни.
Каждый его вдох был ценен. Калеб нажал последней силой на кнопку экстренных координат на своем запястье, что показывало направление к ближайшему подземному лифту. Он еле уловил светящуюся линию на дисплее, показывающую путь к надежде, к спасению.
Он двигался вперед, ощущая каждую грань плитки под шершавой подошвой, каждую крупинку пыльной земли под ногами. Ветер нес пепел ушедшей жизни, пепел цивилизации, что когда-то цвела на этой планете. В этой гонке со временем, каждая секунда была важна.
"Четыре минуты тридцать секунд," — пробасил через электронику костюма суровый таймер. Калеб чувствовал, как воздух в костюме становится ядовито-кислым, а каждый вдох приносит все меньше облегчения.
Экраны костюма мигали красным, сигнализируя о критическом повреждении. К прежнему тревожному бипу примешивался зловещий звук треска и разрыва ткани. В его костюме открылось новое проклятое дыхание мира — отверстие, которое каждую секунду росло под напором ветра.
"Три минуты," — крикнул в бесконечность голос в костюме Калеба. Мужчина опустил голову и решил преодолеть оставшиеся несколько сотен метров в забеге со смертью.
Каждый шаг отягощался растущей усталостью, а его сознание становилось прозрачным, словно туман на горизонте гибнущего мира. Но впереди угадывалась обещающая силуэты спасение — лифтовая шахта Алтума, ведущая в глубины под землю, к жизни.
"Две минуты," — Калеб почувствовал на подбородке влагу. Кровь? Пот? Неважно. Он был так близок, что каждая клетка его тела звала к спасению.
Он трясся и содрогался от холода внешнего мира, ужаса гонки со временем и уже близкой угрозы окончательного краха систем жизнеобеспечения.
"Одна минута," — Калеб уже мог видеть стальные двери лифта. Однако его ноги едва слушались его, чувства затуманивались, дыхание становилось рваным.
"Тридцать секунд."
С последним усилием воли, он дотянулся до пульта у дверей лифта. Его пальцы касались холода металла так, словно это была плоть любимой, так долго неощущаемая.
"Двадцать секунд."
Биометрический сканер откликнулся на прикосновение, и стальные глаза дверей смерили его своим бесстрастным взглядом.
Его костюм, некогда гарант выживания в заражённой пустоши, предательски затрещал в самом ненастном месте: на правом бедре, где кусок островерхой арматуры намертво впился в неокрепший материал, разгоняя его волокна в стороны.
«Система поддержания жизни отключена. Нарушение герметичности», — безразлично доносился синтезированный голос через внутришлемное устройство связи. Секунды текли, сладкий вкус кислорода сменялся жгучим привкусом отравленного воздуха, и каждый вдох казался последним.
Сломанный, но не побеждённый, Калеб ковылял к единственному убежищу, что обещало спасение — железному монолиту лифта, соединяющего мир мёртвых с миром живых. Живых под землёй в городе Алтум, где он начинал свой рейд на поверхность в поисках жизненно важных ресурсов.
Часы на запястье его левой руки тикнули последним звоном — пять секунд оставалось до полного обесточивания его поддерживающей системы. Сознание начинало покидать его, образы зыбились в мареве галлюцинаций, времени на раздумья не оставалось.
Он шагнул в лифт, рука отыскала знакомую кнопку вызова с панелью управления.
«Спуск», — прошептал он, прикладывая оставшиеся силы, чтобы нажать кнопку. Металл щёлкнул, и машина сдвинулась с места, исчезая в глубине земли, оставляя позади ядовитый ветер и вечную мертвенную тишину.
Жизнь в Алтуме была подобна сложносочинённому механизму: все знали своё предназначение, и каждый был важен. Когда лифт начал своё погружение, Калеб уже не видел и не слышал, отдавшись на волю обстоятельств своей последней миссии.
Через века и века несметных лет выстроился порядок, в котором сотрудники безопасности Алтума принимали каждого возвращающегося разведчика. Их форма укрывала их от потенциальной опасности извне, а мощные фонари пробивали тьму, поглощающую подземные коридоры.
"Пять секунд..."
Звуки мира угасали, вытесняемые глубокой тишиной лифта, что уносил его в безопасность, вниз к жизни в Алтуме.
Кислорода оставалось на последний вдох, когда его сознание покинуло его. Но лифт продолжал свое спускание, его свет был мягок и успокаивающий, обещая спасение.
Лифт наконец остановился, и железные двери с тяжёлым стоном расступились, открывая вход в спасительные глубины. Двое солдат, облачённых в тяжёлые, угрожающе внушительные костюмы химзащиты, встали у края, готовые встретить искалеченного воина. Калеба, с его поверженным дыханием и беззвучным телом, уже ждала скорая помощь.
«Нужен медик!» — звучал приказ, и его тело осторожно, но быстро перенесли на носилки. Командир отряда с жёсткими чертами лица смотрел на медленно закрывающиеся двери лифта откуда достали его павшего товарища, которого он провожал всего несколько часов назад.