Через неделю Вика уже работала в фирме у Ивана. В дела вникла сразу, за те пару лет, что она не работала, ничего в принципе не поменялось. Так, кое – какие нюансы. Полинка была права, Вика была хорошим юристом. Ее память, ее внимательность и скрупулезность давно снискали ей славу профессионала. Другое дело, что она сама взяла паузу, ушла из профессии и больше никогда не собиралась к ней возвращаться.
Сейчас другое дело. Сейчас у нее появился вкус к жизни. Ей хотелось бывать в кругу людей, хотелось, чтобы Он видел ее, замечал, отмечал уровень ее профессионализма. Хотелось, чтобы он хоть немного обращал на нее внимание.
А Он не обращал. Он бывал в офисе каждый день. Он собирал планерки, он разговаривал с кучей людей. Но не с ней. Вика переживала. После того дня, когда он приезжал к ней домой, они больше не виделись. О том, что Вике нужно выйти на работу, ее предупредила Полинка. Звонила пару раз, уговаривала, просила подумать о себе. Предупреждала, что скоро Вика не будет никому интересна как профессионал, а это грустно. В итоге просо попросила помочь сыну.
- В самом деле, Вика! Ты хороший юрист, какого черта мой сын должен брать на работу Варанина, если ты сама мне когда – то говорила, что он ни черта некомпетентен?
- Так он, может, научился уже?
- Может – надвое ворожит! Вообщем так, Гончарова! Если ты моему сыну не поможешь, ты мне больше не подруга, поняла? Будешь с Вовкой дружить. Приедешь, с ним секретничай, а я и рта не открою, усекла?
- Полинка, не честно. С Вовкой разве ж посекретничаешь?
- Вот и подумай! Взвесь, кто тебе друг, а кто так… Встряхнешься хоть. А то сидишь, в самом деле, в четырех стенах, сыч – сычем, а жизнь, между прочим, идет!
- Поль, ну причем тут это, а?
- Ой, все. Я Ивану позвоню, скажу, что ты в понедельник выходишь. В девять чтобы была у них. Все, давай, пока. После зарплаты приезжай, обмоем. Как раньше, помнишь?
Вика помнила. Она ничего не забывала. Когда они были молодые, они частенько собирались с друзьями после зарплаты. Скидывались на стол, скидывались на бензин, если выезжали за город, и гуляли, гуляли до самого утра. Вовка с ее Андреем могли попеременно играть на гитаре всю ночь напролет. Все слушали, подпевали, парочки обнимались, и это было так романтично, так незабываемо прекрасно, что и потом, когда они с Быстровыми обзавелись неплохими деньгами, обычай встречаться после зарплаты продолжал оставаться поводом.
- Ба, какие люди! Вика, а ты как здесь? – Вика подняла взгляд от бумаг и увидела Антона Ненашева, - товарища Андрея, с которым они не виделись со дня похорон.
- Привет, Антоша, - вышла Вика из – за стола и обняла Антона. – Да вот, вышла на работу, как видишь.
- Ну я рад, рад. Правильно, такая юристочка и дома, непорядок. М-м-м, а ты все такая же. Красивая, стройная, ты, Вик, что противоядие что – ли пьешь какое – то?
- Да ну тебя, скажешь тоже. Наоборот, не пью ничего. Ты – то вот, наверное, пивком увлекаешься? – погладила она Антона по выпирающему животу.
- Ага. Святое дело. Хотя коньячок я больше как – то уважаю. Под шашлычок, понимаешь ли.
- Ясно. Ну, присаживайся. Ты что, кстати, к нам? По делу пришел, а я тут отвлекаю тебя.
- Да или я тебя. Ладно, Вик, давай к делу. Мы с вашей фирмой сотрудничаем в плане логистики. Мне нужно, чтобы ты договор пересмотрела. Ваши скинули нам типовой, наверное, а нафига он нам с ценами московскими? Тут же как бы вам не тут, да? Тут же не Москва, опустить бы ценник.
- Ну давай посмотрим. Экономный ты наш.
- Вик, ну что ты? Не экономный. Внимательный просто.
- Да знаю, Антоша, я про твою внимательность. И про бережливость тоже, - Вика подмигнула Антону и принялась изучать документы.
День прошел в хлопотах. То одно, то другое, мелькали лица, шуршали бумаги, монотонно гудела оргтехника. Вика забылась. Отрешилась от всего, кроме работы. Это черта всегда позволяла ей достигать хороших показателей в работе. Она не бегала пить кофе, не отвлекалась на «поболтать», все ее время было посвящено работе, а потому ровно в шесть она с чистой совестью могла встать и пойти домой. У нее не было недоделанной работы, она все успевала за день, и груз недоделанных дел ее не преследовал никогда.
Вика шла к своей машине, когда дорогу ей преградил Антон. В руке он держал огромный букет роз и широко улыбался.
- Викуся, дорогая! Разрешите подвезти вас до дома, мадам?
- Антоша, да я же на машине, - взяла Вика протянутый букет, и, поддавшись инстинкту, уткнулась в него лицом, - сладкий дурманящий запах закружил голову.
- Не велика беда, бросай ее здесь!
- Да ты что! А как я завтра на работу?
- Не проблема! Можем вместе переночевать.
- Антон!
- Ой, ладно. Шучу. Прям всё в штыки, всё в штыки. Утром заскочу, подброшу. Ехать – то все равно мимо. А сегодня расслабишься, там пробки на дороге мама – дорогая. А гололед! Что ты будешь там елозить? Садись, говорю, поболтаем хоть, расскажешь, чем жила, как дела.
- Ладно, уговорил, черт болтливый, - засмеялась Вика и села в машину Антона. Как приятно, оказывается, когда о тебе заботятся.
- Ну что, рассказывай?
- Да что рассказывать. Живу, на работу вот вышла.
- Да это я вижу. Как дома? Привыкла одна?
- Привыкла. Первый год тяжело было. Потом отпустило. – Вика отвернулась к окну. Все ее знакомые всегда при встрече спрашивали, как она живет без Андрея. Первое время ей было очень тяжело, что за бестактные вопросы? Как можно жить, потеряв любимого человека? Как можно пить, есть, просыпаться каждое утро, зная, что рядом больше никогда не будет человека, который боготворил тебя? Носил на руках, и, как говорят в народе, пылинки с тебя сдувал? Вика и не жила. Ничего не ела и не пила. И чуть не умерла сама. Спасибо Полинке с Вовкой, вытащили ее из этой депрессии. Сначала даже в клинику поместили, потому что Вика была истощена не только морально, но и физически, с этим просто так не справишься. А потом сами, без клиники, тормошили ее, раскачивали, были рядом и были вместе. Вика была благодарна им, они ее так опекали, так искренне переживали, словно самые близкие люди. Да, по большому счету, так оно и было. Отца у Вики никогда не было, а мать спилась совсем, жила в другом городе и с Викой не виделась.
- Эй, не уходи, Вик? Я это, не подумал что – то, брякнул дурак, прости. Давай лучше о хорошем.
- Не вопрос. Про себя рассказывай. Как у тебя дела? Как живешь, чем дышишь?
- Ой, блин, тут все предсказуемо. Милка от меня ушла, я один теперь. Работа, работа, как белка в колесе.
- Подожди… Милка? А Катя Смирнова?
- Да, блин, там после Катьки уже две было…
- Антон, Антон, ты не исправим, - покачала головой Вика, - как был ловеласом, так и остался.
- Не, а чё, Вик? Я ж такую как ты ищу! Умную, красивую, не гулящую. Я всегда говорил, Андрюха – счастливчик, такую девчонку отхватил! Фартовый был, царствие ему небесное.
- Вот именно, Антон. Андрей в небесном царствии уже в сорок четыре года оказался. Фартовый, говоришь? Останови здесь, пожалуйста, я в магазин еще зайду.
- Вика, Вик, ты это, прости, а? Меня что – то несет сегодня… Я заеду завтра, ладно? Я ж обещал.
- Проехали, Антош. Мне уже не больно. Просто тему Андрея со мной больше не поднимай. Я все, что мне нужно о нем помню, а лишнего не надо. Душу мне не трави, хорошо? Он вам товарищем был, а мне мужем, и я, как могу, стараюсь жить без него.
- Всё – всё, понял. Извини, больше не буду, - поднял ладони вверх Антон, - так я завтра заеду?
- Заезжай. Куда ж я без машины. До завтра.
- Пока, Вик!