21 сентября 2016 года в городе Кьети (Италия) завершила свою работу XIV пленарная сессия Смешанной комиссии по богословскому диалогу между Православной Церковью и Римско-Католической Церковью.
После необходимых поправок и дополнений пленарная сессия Смешанной комиссии одобрила совместный документ «Соборность и первенство в первом тысячелетии: на пути к общему пониманию для служения единству Церкви» («Synodality and Primacy During the First Millennium: Towards a Common Understanding in Service to the Unity of the Church»).
Делегация Грузинской Православной Церкви сделала заявление, в котором выразила несогласие с отдельными параграфами документа. Это заявление в качестве примечания вошло в принятое пленарной сессией коммюнике и в виде сноски будет присутствовать в совместном документе, который должен быть в ближайшее время опубликован от имени комиссии.
В ходе заседаний участники обсудили вопрос о том, какая тема должна быть избрана для продолжения диалога. Глава делегации Русской Православной Церкви, председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион выступил с предложением посвятить следующую стадию диалога теме соборности и примата в Церквах Востока и Запада во втором тысячелетии, подчеркнув, что в рамках этой темы должно быть завершено обсуждение темы униатизма как феномена, возникшего после раскола 1054 года и до сих пор являющегося камнем преткновения в православно-католических отношениях.
Председатель Отдела внешних церковных связей напомнил, что еще в 2000 году на пленарной сессии в Балтиморе (США) Смешанная комиссия должна была обсуждать тему экклезиологических и канонических последствий униатизма. Это должно было стать продолжением работы, начатой в 1990-е годы принятием документа с осуждением униатизма в Баламанде (Ливан) в 1993 году, а затем разработкой проекта документа на эту же тему в городе Аричча (Италия) в 1998 году. Однако работа в Балтиморе не была завершена по причине возникших разногласий как между католической и православной сторонами диалога, так и внутри каждой из сторон.
Как сказал далее митрополит Иларион, «при возобновлении работы Смешанной комиссии после шестилетнего перерыва было предложено приступить к обсуждению вопроса примата и соборности в Церкви. Русская Православная Церковь согласилась с этим предложением при условии, что в контексте темы соборности и примата будет уделено внимание также экклезиологическим и каноническим последствиям унии. Однако в течение десяти лет — с 2006 по 2016 год — комиссия так и не вернулась к этой теме. Логика нашего диалога требует, чтобы, завершив работу над документом о первенстве и соборности в Церкви первого тысячелетия, мы перешли к рассмотрению вопроса о соборности и примате в Церквах Востока и Запада во втором тысячелетии. Здесь должно быть уделено место расколу 1054 года, а также проблеме униатизма, являющейся одной из центральных для второго тысячелетия. Я могу предположить, что в ходе обсуждения будут подняты проблемы, которые нас разделяют, и что мы не достигнем согласия по каждому пункту. Однако цель нашего диалога не в том, чтобы достичь согласия в вопросах, по которым мы и так согласны, мы должны обсуждать также проблемы, которые нас разделяют. Тема униатизма является именно такой чрезвычайно актуальной проблемой».
Митрополит Иларион обратил внимание членов Смешанной комиссии на недопустимые с точки зрения христианской этики действия руководства Украинской Греко-Католической Церкви: «Мы слышим заявления верховного архиепископа УГКЦ Святослава Шевчука, которые противоречат нашему диалогу, создают препятствия на его пути и сеют недоверие между православными и католиками. В феврале текущего года в Гаване состоялась встреча между Папой Франциском и Святейшим Патриархом Кириллом. Для нашей Церкви она стала историческим событием, поскольку никогда прежде Папа и Патриарх не встречались. Мы убеждены в том, что это была очень хорошая встреча, открывшая новую страницу в наших двусторонних отношениях. Однако сразу же после встречи она была подвергнута жесткой критике со стороны украинских греко-католиков, и при этом не какой-нибудь группой верующих, а самим руководством Греко-Католической Церкви. Это была не просто критика, это были оскорбления и несправедливые нападки. Мы должны отдавать себе отчет в том, что внутри наших Церквей есть люди, которые создают препятствия на нашем пути, и мы должны помнить об этом, когда размышляем о будущем нашего диалога».
Со своей стороны член делегации Русской Православной Церкви архимандрит Ириней (Стинберг) указал на то, что при обсуждении темы первенства и соборности в Церквах Востока и Запада во втором тысячелетии непременно возникнут вопросы, по которым у двух частей комиссии будут серьезные расхождения; тем не менее, обсуждение этой темы необходимо так же, как и обсуждение темы униатизма. Архимандрит Ириней подчеркнул, что для Русской Православной Церкви трудно будет продолжать работу в православно-католическом диалоге, если вопрос об экклезиологических и канонических последствиях унии так и останется нерешенным.
После состоявшейся дискуссии было решено оставить вопрос о выборе темы для дальнейшего обсуждения на усмотрение Координационного комитета Смешанной комиссии, заседание которого должно состояться в течение 2017 года.
В принятом на заключительном заседании коммюнике участники пленарной сессии поблагодарили монсеньора Бруно Форте, архиепископа Кьети-Васто, за оказанное гостеприимство.
Члены Смешанной комиссии также выразили солидарность со страждущим населением Ближнего Востока, ряда стран Европы и мира. В документе были особо упомянуты похищенные террористами митрополиты Алеппо Павел (Антиохийский Патриархат), являвшийся членом Смешанной комиссии, и Григорий Иоанн Ибрагим (Сиро-Яковитская Церковь).
Источник: http://www.patriarchia.ru/db/text/4620444.html
Кьети, 21 сентября 2016 года
«о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами: а наше общение – с Отцем и Сыном Его, Иисусом Христом. И сие пишем вам, чтобы радость ваша была совершенна». (1 Ин. 1:3-4)
1. Церковное общение возникает непосредственно из Воплощения вечного Слова Божия, по благоволению (eudokia) Отца, через Духа Святого. Христос, придя на землю, основал Церковь как Своё тело (ср. 1Кор. 12:12-27). Единство, существующее среди Лиц Троицы, отражается в общении (koinonia) членов Церкви друг с другом. Таким образом, как утверждал святитель Максим Исповедник, Церковь есть eikon Святой Троицы[1]. На Тайной Вечере Иисус Христос молился Своему Отцу: «соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы» (Ин 17:11). Это Троичное единство проявляется в Святой Евхаристии, в которой Церковь молится Богу Отцу через Иисуса Христа в Святом Духе.
2. С древнейших времён существовала одна Церковь, как и множество поместных церквей. Общение (koinonia) Святого Духа (ср. 2Кор. 13:13) переживалось как внутри каждой поместной церкви, так и в отношениях между ними как единство в многообразии. Под водительством Духа (ср. Ин 16:13) Церковь развивала образцы порядка и различные практики в соответствии со своей природой как «народа, приведённого в единство от единства Отца, Сына и Святого Духа»[2].
3. Синодальность – фундаментальное качество Церкви в целом. Как писал святитель Иоанн Златоуст: «Церковь» означает и собрание [systema], и собор [synodos]»[3]. Термин происходит от слова «собор» (synodos по-гречески, concilium на латыни), которое прежде всего означает собрание епископов под водительством Святого Духа для общего обсуждения и действий по заботе о Церкви. В широком смысле это означает активное участие всех верующих в жизни и миссии Церкви.
4. Термин первенство означает быть первым (primus, protos). В Церкви первенство принадлежит Её Главе – Иисусу Христу, «Он – начаток, первенец из мертвых, дабы иметь Ему во всем первенство [protevon]» (Кол. 1:18). Христианское Предание ясно даёт понять, что в синодальной жизни Церкви на разных уровнях епископ признавался «первым». Иисус Христос связывает это «первенство» со служением (diakonia): «кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою» (Мк 9:35).
5. Во втором тысячелетии общение между Востоком и Западом было разорвано. Было предпринято много попыток восстановить общение между католиками и православными, но они не увенчались успехом. Объединённая международная комиссия по богословскому диалогу между Римско-католической церковью и Православной церковью в своей постоянной работе по преодолению богословских разногласий рассматривает соотношение синодальности и первенства в жизни Церкви. Разное понимание этих реалий сыграло значительную роль в разделении между православными и католиками. Поэтому крайне важно стремиться к достижению общего понимания этих взаимосвязанных, взаимодополняющих и неразделимых реалий.
6. Чтобы достичь этого общего понимания первенства и соборности, необходимо поразмышлять над историей. Бог раскрывает себя в истории. Особенно важно вместе предпринять богословское прочтение истории церковного богослужения, духовности, учреждений и канонов, которое всегда имеет богословское измерение.
7. История Церкви первого тысячелетия имеет решающее значение. Несмотря на некоторые временные разрывы, христиане Востока и Запада в то время жили в общении, и в этом контексте были созданы основные структуры Церкви. Отношения между синодальностью и первенством принимали различные формы, которые могут стать жизненно важным руководством для православных и католиков в их усилиях по восстановлению полного общения сегодня.
Поместная церковь
8. Единая, святая, соборная и апостольская Церковь, главой которой является Христос, присутствует в евхаристическом собрании поместной церкви, подчиняющейся её епископу. Он тот, кто председательствует («proestos»). В литургическом собрании епископ делает видимым присутствие Иисуса Христа. В поместной церкви (т. е. епархии) многочисленные верующие и духовенство под началом одного епископа соединяются друг с другом во Христе и находятся в общении с Ним во всех аспектах церковной жизни, особенно в совершении Святой Евхаристии. Как учил святитель Игнатий Антиохийский: «где епископ, там и весь народ, как и где Иисус Христос, там и есть Кафолическая Церковь [katholike ekklesia]»[4]. Каждая поместная церковь празднует в общении со всеми другими поместными церквями, исповедующими истинную веру и совершающими ту же Евхаристию. Когда пресвитер председательствует на Евхаристии, всегда поминается местный епископ в знак единства поместной церкви. В Евхаристии председатель («proestos») и община взаимозависимы: община не может совершать Евхаристию без председателя («proestos»), а председатель («proestos»), в свою очередь, должен совершать её в единстве с общиной.
9. Эта взаимосвязь между председателем («proestos») или епископом и общиной является конститутивным элементом жизни поместной церкви. Вместе с духовенством, связанным с его служением, местный епископ выступает среди верных, являющихся стадом Христовым, гарантом и служителем единства. Как преемник апостолов, он осуществляет свою миссию служения и любви, пастыря своей общины и ведя её, как её глава, ко все более глубокому единству со Христом в истине, поддерживая апостольскую веру через проповедь Евангелия и совершение таинств.
10. Поскольку епископ является главой своей поместной церкви, он представляет свою церковь перед другими поместными церквями и в общении всех церквей. Подобным же образом он делает это причастие и для своей собственной церкви. Это основной принцип соборности.
Региональное сообщество церквей
11. Существует множество свидетельств того, что епископы ранней Церкви осознавали, что несут общую ответственность за Церковь в целом. Как сказал святитель Киприан: «Епископат один, но он рассредоточен среди дружного сонма всех многочисленных епископов»[5].
Эта связь единства выражалась в требовании, чтобы в рукоположении (cheirotonia) нового принимали участие не менее трёх епископов[6]; она проявлялась и в многочисленных собраниях архиереев на соборах или синодах для обсуждения общих вопросов доктрины (dogma, didaskalia) и практики, а также в их частых обменах письмами и взаимных визитах.
12. Уже в течение первых четырёх столетий возникли различные объединения епархий внутри отдельных регионов. Protos, первый среди епископов региона, был епископом первенствующего престола, митрополии, и его должность митрополита всегда была связана с его кафедрой. Вселенские соборы приписывали митрополиту определённые прерогативы (presbeia, pronomia, dikaia), всегда в рамках cоборности. Так, Первый Вселенский собор (Никейский, 325 год), потребовав от всех епископов провинции личного участия или письменного согласия на епископское избрание и хиротонию (т. е. синодальный акт), приписал митрополиту утверждение (kyros) об избрании нового епископа[7]. Четвёртый Вселенский собор (Халкидонский, 451 год) снова упомянул о правах (dikaia) митрополита, настаивая на том, что эта должность является церковной, а не политической[8], также как и Седьмой Вселенский собор. (Второй Никейский, 787 год)[9].
13. Апостольское правило 34 предлагает каноническое описание соотношения между protos и другими епископами каждой области: «Епископы народа провинции или региона [ethnos] должны признать того, кто первый [protos] среди них, и считать его своим главой [kephale], и не делают ничего важного без его согласия [gnome]; каждый епископ может делать только то, что касается его собственной епархии [paroikia] и зависимых от нее территорий. Но первый [protos] ничего не может сделать без согласия всех. Ибо так восторжествует согласие [homonoia] и прославится Бог через Господа в Духе Святом»[10].
14. Институт митрополии является одной из форм регионального общения между поместными церквами. Впоследствии развились другие формы, а именно патриархаты, состоящие из нескольких митрополий. И митрополит, и патриарх были епархиальными архиереями с полной епископской властью в пределах своих епархий. Однако в вопросах, касающихся их соответствующих митрополий или патриархатов, они должны были действовать согласно со своими собратьями-епископами. Такой образ действий лежит в основе синодальных институтов в строгом смысле этого слова, таких как региональный синод епископов. Эти синоды созывались и возглавлялись митрополитом или патриархом. Он и все епископы действовали во взаимодополняемости и были подотчётны синоду.
Церковь на вселенском уровне
15. Между IV и VII веками стал признаваться порядок (taxis) пяти патриарших кафедр, основанный и санкционированный Вселенскими соборами, при этом Римская кафедра занимала первое место, осуществляя примат чести (presbeia tes times), за которыми следуют кафедры Константинополя, Александрии, Антиохии и Иерусалима, именно в таком порядке, согласно канонической традиции[11].
16. На Западе примат Римской кафедры понимался, особенно начиная с IV века, в связи с ролью Петра среди апостолов. Первенство римского епископа среди епископов постепенно стало трактоваться как его прерогатива, поскольку он был преемником Петра, первого из апостолов[12]. Это понимание не было принято на Востоке, где существовало иное толкование Писания и Отцов по этому поводу. Наш диалог может вернуться к этому вопросу в будущем.
17. Когда новый патриарх избирался на одну из пяти кафедр, обычной практикой был факт отправки письма (включая исповедание веры) остальным патриархам, в котором избранный объявлял о своём избрании. Подобные «письма общения» глубоко выражали каноническую связь общения между патриархами. Включив имя нового патриарха в надлежащем порядке в диптихи своих церквей, читаемых за литургией, остальные патриархи признавали его избрание. Taxis патриарших кафедр имел высшее выражение в совершении святой Евхаристии. Когда два или более патриарха собирались совершить Евхаристию, они располагались в соответствии с taxis. В этой практике проявился евхаристический характер их общения.
18. Начиная с Первого Вселенского собора (Никейский, 325 год) основные вопросы веры и канонического порядка в Церкви обсуждались и решались на Вселенских соборах. Хотя епископ Рима лично не присутствовал ни на одном из этих соборов, в каждом случае его представляли либо его легаты, либо он соглашался с выводами собора постфактум. Понимание Церковью критериев принятия Собора как вселенского развивалось на протяжении первого тысячелетия. Например, Седьмой Вселенский собор (Второй Никейский, 787 год), движимый историческими обстоятельствами, дал подробное описание критериев, как они тогда понимались: согласие (symphonia) глав церквей, сотрудничество (synergeia) епископа Рим, и согласие других патриархов (symphronountes). Вселенский собор должен иметь свой собственный номер в последовательности вселенских соборов, и его учение должно соответствовать учению предыдущих соборов[13]. Принятие Церковью в целом всегда было высшим критерием Вселенского собора.
19. На протяжении веков к епископу Рима, в том числе с Востока, подавалось множество апелляций по дисциплинарным вопросам, таким как низложение епископа. На Сардикийском соборе (343 год) была предпринята попытка установить правила для такой процедуры[14]. Правила Сардикийского собора были подтверждены на Трулльском соборе (692 год)[15]. Каноны Сардики определили, что осуждённый епископ, мог обратиться к епископу Рима, и что последний, если сочтёт это целесообразным, мог назначить повторное разбирательство, которое будет проведено епископами соседней митрополии. Апелляции по дисциплинарным вопросам поступали также на Константинопольскую кафедру[16] и на другие кафедры. Подобные обращения к крупным кафедрам всегда рассматривались соборно. Обращения к римскому епископу с Востока выражали общение Церкви, но римский епископ не осуществлял канонической власти над церквями Востока.
Заключение
20. На протяжении первого тысячелетия Церковь на Востоке и Западе была едина в сохранении апостольской веры, утверждении апостольского преемства епископов, развитии структур соборности, неразрывно связанных с первенством, и понимании власти как служения (diakonia) в любви. Хотя единство Востока и Запада временами нарушалось, епископы Востока и Запада осознавали свою принадлежность к одной Церкви.
21. Это общее наследие богословских принципов, канонических положений и литургических практик первого тысячелетия представляет собой необходимую точку отсчёта и мощный источник вдохновения как для католиков, так и для православных, стремящихся залечить раны своего разделения в начале третьего тысячелетия. На основе этого общего наследия обе стороны должны подумать о том, как первенство, синодальность и взаимосвязь между ними могут быть обдуманы и реализованы сегодня и в будущем.
Примечания
1 – Св. Максим Исповедник, Mystagogia (PG 91, 663D).
2 – Св. Киприан, De Orat. Dom., 23 (PL 4, 536).
3 – Св. Иоанн Златоуст, Explicatio in Ps 149 (PG 55, 493).
4 – Св. Игнатий, Послание к Смирнянам, 8.
5 – Св. Киприан, Ep. 55, 24, 2; ср. также: «episcopatus unus est cuius a Singulis in Solidum Pars Tenetur» (De unitate, 5).
6 – Первый Вселенский cобор (Никейский, 325 год), правило 4: «Епископа поставляти наиболее прилично всем тоя области Епископам. Аще же сие неудобно, или по надлежащей нужде, или по дальности пути: по крайней мере три во едино место да соберутся, а отсутствующие да изъявят согласие посредством грамот: и тогда совершати рукоположение. Утверждати же таковые действия в каждой области подобает ее Митрополиту». Ср. также Апостольское правило, 1: «Епископ должен быть рукоположен двумя или тремя епископами».
7 – Первый Вселенский собор (Никейский, 325 год), правило 4; также правило 6: «Аще кто станет епископом без согласия митрополита, то великий собор постановил, что он должен епископом».
8 – Четвёртый Вселенский собор (Халкидонский, 451 год), правило 12: «А те города, которые по царским грамотам уже почтены именованиями митрополий, да довольствуются только честью, равно как и епископ, управляющий Церковью этого города, с сохранением собственных прав истинной [kata aletheian] митрополии».
9 – Седьмой Вселенский собор (Второй Никейский, 787 год), правило 11 предоставляет митрополитам право назначать казначеев своих суфражистских епархий, если архиереи не предусмотрят этого.
10 – См. Антиохийский Собор (327 год), правило 9: «Епископам в каждой провинции [епархии] надлежит подчиняться епископу, председательствующему в митрополии».
11 – См. Первый Вселенский собор (Никейский, 325 год), правило 6: «Пусть имеют силу древние обычаи, принятые в Египте, Ливии и Пентаполе, чтобы Александрийский епископ имел власть над всеми ими, поскольку это в обычае и у Римского епископа. Подобным образом и в Антиохии, и в других областях да сохраняются привилегии [presbeia] Церквей»; Второй Вселенский собор (Константинопольский, 381 год), правило 3: Константинопольский епископ да имеет первенство чести [presbeia tes times] после Римского епископа, потому что город этот есть новый Рим»; Четвёртый Вселенский собор (Халкидонский, 451 год), правило 28: «Ибо и престолу ветхого Рима отцы по справедливости дали преимущества [presbeia], поскольку тот город был царствующим; Следуя тому же побуждению, и 150 боголюбезнейших епископов наделили равными преимуществами святейший престол нового Рима, благоразумно рассудив, дабы город, удостоенный чести быть городом императора и синклита и пользующийся равными с ветхим царственным Римом преимуществами, и в церковных делах был возвеличен подобно ему, будучи вторым после него». (это правило никогда не было принято на Западе); Трулльский собор (692 год), канон 36: «Возобновляя законоположение 150 святых отцов, собравшихся в этом богохранимом и царствующем граде, и 630, собравшихся в Халкидоне, определяем, чтобы Константинопольский престол пользовался равными преимуществами [presbeia] с престолом древнего Рима и в церковных делах был возвеличен подобно ему, будучи вторым после него; а следующим после него пусть числится престол великого града Александрии, после – Антиохийский, а после него – престол града Иерусалима».
12 – См. Иероним, In Isaiam 14, 53; Лев, Sermo 96, 2-3.
13 –См. Седьмой Вселенский собор (Второй Никейский, 787 год): Дж. Д. Манси, Sacrorum conciliorum nova et amplissimacollectio, XIII, 208D-209C.
14 – См. Сардикийский собор (343 год), правила 3 и 5.
15 – См. Трулльский собор, канон 2. Точно так же собор Фотия 861 года принял каноны Сардики как признающие за епископом Рима право кассации по делам, уже рассмотренным в Константинополе.
16 – См. Четвёртый Вселенский собор (Халкидонский, 451 год), правила 9 и 17