«Ты всё поймёшь, когда придёт время, пупсик» — эти слова остались последним заветом от учителя ученику. И именно их вспомнил мужчина, которого только учитель называл пупсиком. Только сейчас в голове отчётливо всплывали седые волосы старика и мягкий, бархатистый голос. Сколько в то время молоденьких девочек посещали его лекции только ради этого голоса. Но только не он. Только не этот парень.
Когда-то давно старик был его учителем. Потом учитель стал ему гораздо ближе, чем все, с кем он был знаком в течение жизни, но обращение к нему так и осталось — «учитель». Долгие разговоры за пивом в местном баре, споры на кафедре, даже молчание в прокуренной машине – всё это было частью воспоминаний об их дружбе.
Однажды, во время очередного спора на лавке, кто-то из прохожих узнал старика, в то время он уже был известной личностью. Но разговор слишком увлёк, и учитель разразился тирадой, которая должна была в пух и прах разрушить теорию его ученика.
— И вот тогда-то, в тот самый момент и окажется, что я прав. Понял, ппппп... — он замолчал, пытаясь подобрать нужное слово, — ппп…парень?
В тот момент учитель очень внимательно смотрел в ярко-голубые глаза своего ученика, и в последних отчётливо читалось смущение. Такие фразы по обыкновению заканчивались словами «понял, пупсик?». Но сейчас одна молодая барышня стояла за спиной старика и не решалась прервать их разговор. И только когда прозвучало слово «парень» юноша выдохнул с облегчением. Прятать смущённый взгляд и пытаться что-то объяснять посторонней девушке было ему совсем не по душе. Именно тогда был первый и последний раз, когда кто-то чуть было не услышал это обращение от седовласого старца по отношению к нему.
После учёбы юноша посвятил свою жизнь науке. Он планомерно шёл по стопам человека, который день за днём наставлял его. Так бы всё и шло, если бы не новый проект знаменитого учёного. Именно этот проект и стал для него последним. Человека, на которого рассчитывал весь научный мир, в равной степени, как и церковный, нашли с дыркой в 9 миллиметров по обе стороны его седых висков.
Потом последовали запой, срывы сроков и потеря нескольких важных научных проектов. Любой алкоголь тогда лился рекой, и не было никакого желания останавливать эти реки, ибо только они были способны приглушить тянущее чувство где-то в грудной клетке. Так продолжалось не один месяц. Изо дня в день одна и та же картина: кровать, унитаз, ванна, кухня, бар, кровать. И всё заново.
В один из таких пьяных вечеров за столик и подсел мужчина в полосатом костюме и ярко сияющих туфлях. «Чёрт, да даже от квазаров меньше света, чем от этих туфель» — такой была первая мысль. Но что-то в этом мужчине было не так. Лицо, нетронутое морщинами, идеальная укладка, ни намёка на щетину; и всё это несмотря на то, что лицо его выглядело никак не меньше, чем на сорок. Костюм был дорогим. Дорогим и хорошим. Но не лучшим. К такому лицу требовался гораздо более дорогой костюм, хотя даже этот стоил две, а то и все три месячных зарплаты простых рабочих.
В тот вечер и началось путешествие юного учёного в самое жерло вулкана. Проект, что не смог закончить великий учитель. И сейчас этот проект был закончен.
Перед ним лежали некоторые его записи, некоторые записи его друга. И на одном из листков красным маркером обведено одно значение — 7g.
Только теперь вопросы, которые раньше оставались лишь где-то на задворках сознания, стали звучать в голове всё громче и громче. «Почему? Зачем? Записи верны, расчёты тоже, так в чём причина? Да любой придурок с докторской степенью сможет в них разобраться, зачем требовался я? Почему для подтверждения всех этих записей потребовались ещё десятки вскрытий?». Эти вопросы никак не давали покоя.
Чем больше учёный работал над этим проектом, тем меньше понимал последний поступок своего предшественника. Он начал представлять премии, которые ему вручат за это открытие, миллионные гонорары за книги и телешоу, в которых он бы снова и снова доказывал свои данные публике. В одной из таких фантазий он сидел в мягком кресле со стопкой бумаг и перебирал свои записи. Поднимая глаза, он оглядел зрительный зал. Восемьдесят процентов занимали мужчины, женщины, дети, обычные трудяги с виду. И только в самом углу сидели люди в помятых пиджаках с такими же бумажками, как и у него. Все они были в очках, некоторые с бородами, некоторые просто со щетиной; так или иначе, вид у них был весьма потрёпанный. Лишь маленькая деталь выбивалась из всей этой прекрасной, на первый взгляд, фантазии. Небольшая табличка, указывающая на социальную принадлежность этих людей — красная табличка «еретики».
Он открыл глаза. Всё тот же кабинет с высокими окнами, железными жалюзи и исписанной доской. «Что это было? Какого чёрта?» Вопросы рождались в его голове сами собой. И только сейчас начало приходить осознание. Осознание всего груза ответственности. Если дать миру доказательство их веры, то всех учёных просто сожгут на костре инквизиции. Всех, кто будет доказывать что-либо неугодное церкви. А именно так оно и произойдёт. Подтверждением тому служили неоднократные поддерживающие возгласы святых отцов: «Давай, покажи этим неверным, в чём истина». Но и другая сторона была ничем не лучше с криками «Уничтожь их Бога».
Именно в тот момент в голове учёного повторились слова, выцарапанные на столе учителем. И громкий истеричный смех залил всю комнату. Смех этот был слышен, наверное, на самих небесах. Гомерический смех, который сочетал в себе осознание всей ироничности сложившейся ситуации, всю тяжесть и боль, коим предстоит обрушиться на этот мир. Казалось, даже сами предметы в комнате стали вибрировать от этого смеха.
— Эй, у вас там всё в порядке? — послышался голос из-за двери.
— Да-да. Всё хорошо. Не мешайте мне, пожалуйста, — ответил учёный.
— Извините, не смеем вас более отвлекать, профессор.
Приступ смеха сошёл на нет. Теперь оставался сухой анализ. В его голове зазвучали его же мысли:
Теперь понятно, почему мне все так стремились помочь, даже если это граничило с безрассудством. Теперь ясно, отчего два якобы непримиримых врага поставили мне одинаковые условия. Меня вели как овцу на убой. А я лишь радовался, что передо мной так легко открываются двери. Наверное, они и сейчас сидят где-нибудь вдвоём и попивают виски, выдержки 150–200 лет. Как я был слеп и глуп. Как наивен я был. Вся моя жизнь — всего лишь запасной вариант жизни моего учителя. Вот он, тупик. Плаха с острым тесаком на изготовке.
Сквозь голубые глаза проступило несколько слёз, которые так и не упали с лица, покрытого трёхдневной щетиной.
Учёный достал пачку сигарет из верхнего стола деревянного ящика и придвинул к себе пепельницу. Он не курил никогда. Пробовал пару раз, но горечь, кашель и ощущение тошноты отбили всякое желание пробовать снова. Но сейчас это не было каким-либо фарсом или очередной попыткой пристраститься к новому пороку. Нет, это была та самая пачка. Пачка его друга. С остатками крови и, возможно, кусочками мозгов, что попали на неё во время выстрела. Зажигалка была всегда рядом с ним. Дурная привычка. Несмотря на то, что он не курил, у него всегда была рабочая зажигалка. Возможно, это был некий жест галантности, ведь если дама курит, то стоит ей поджечь сигарету. А возможно, она валялась в кармане просто так, вроде мелочи или старых чеков. И вот теперь он уже себе давал прикурить этой самой зажигалкой. На удивление в этот раз не было кашля, как и не было тошноты. Было только расслабление, которое постепенно растекалось по всему телу. Нервное напряжение в нём нарастало всё сильнее и сильнее с тех пор, как не стало лучшего друга. И теперь напряжение достигло своего предела. Последние силы покинули его, и как никогда требовалось нечто такое, что порадует сердце. Именно этим лекарством и стали сигареты его друга. Комната постепенно наполнилась дымом, а из головы ушло всё лишнее. В тот момент, когда сигарета стала обыкновенным бычком в пепельнице, в голове уже был чёткий план действий.
Ученик встал, посмотрел на пачку и едва слышно произнёс:
— Всё-таки хорошо, что я их не выкинул. Спасибо вам, учитель.
Первым делом были стёрты все записи с доски. Стёрты начисто. Далее юноша собрал все документы и рассортировал их на две стопки: тетради, блокноты и записные книжки, просто листки с какими-то пометками и выводами. После чего первая стопка отправилась в камин. Пока огонь планомерно уничтожал записи, накопленные двумя учёными за всю жизнь, юноша спокойно разливал спирт и формальдегиды по комнате.
Подойдя к столу, он ещё раз провёл пальцем по вырезанной «записке» и вновь взял пачку сигарет. Одна сигарета была прикурена, остальные были отправлены к тетрадям и блокнотам вместе с пачкой, на которой виднелись остатки крови и мозгов великого учёного.
«Теперь уж точно последняя» — подумал он и ухмыльнулся. Огонь завораживал, притягивал взгляд, гипнотизировал. Но план есть план. Выкурив половину сигареты, он взял листки бумаги и сделал из них факел. Из-за обилия листков факел горел хорошо, ярко и недостаточно быстро. Первыми были подожжены шторы, потом мебель. Времени оставалось всё меньше и меньше. От сигареты осталось около четверти. После всех «приготовлений» факел тоже отправился в камин. Украдкой поджигатель успел заметить, что тетради уже сгорели, а от блокнотов виднелись только кожаные обложки, хотя и им оставалось недолго. Юноша неторопливо обошёл стол, достал револьвер и положил перед собой. Сделав ещё пару затяжек, он кинул сигарету на пол, где был разлит спирт. Вся комната озарилась ярким пламенем. Из-за стены начали стучать, пытаться открыть дверь, но всё было безуспешно.
— Профессор, профессор, у вас пожар? Мы сейчас выломаем дверь! — слышалось снаружи.
— Эх, а я-то думал, что в кои-то веки моя привычка оставлять ключ в замке сыграет мне на руку, — он говорил тихо, разговор был скорее с самим собой.
Он направил револьвер в сторону двери и произвёл пару выстрелов.
— Все прочь, взломаете дверь – я вас застрелю! — прокричал учёный и поднёс дуло пистолета к виску. Дуло было горячим, но теперь это уже не имело никакого значения.
«Что ж, теперь дороги назад нет, — подумал он. — Больше вам не играть моей жизнью, сукины дети, чтоб вы сдохли. Учитель, дождитесь меня, я иду».
С этими мыслями его палец плавно надавил на курок. Прогремел выстрел.
*Конец*
Канал на Яндекс Дзен
Канал в Telegram
Группа в ВК
- Поблагодарить автора (или высказать свое «фи») вы можете материально, подписками, репостами, лайками и комментариями.
- Все имена и персонажи выдуманы/получены из космоса/созданы генератором случайных имен и персонажей. Все совпадения с реальностью случайны/концептуальны/параноидальны. Произведение не ставит себе цель оскорбить какие-либо расы/вероисповедания/сексуальные ориентации. Автор не несет ответственности за неверно истолкованные мысли/чувства/фантазии.
- Данное произведение (как и все остальные, написанные мною) не пропагандирует употребление запрещенных веществ, алкогольных напитков и никотиносодержащей продукции.
- Спасибо за внимание и до новых встреч :)