Брутализм это одно из течений послевоенного модернизма в архитектуре периода 1950—1970-х годов. Война, помимо экономических проблем, обострила жилищный кризис очень сильно и это решалось разными способами. Правительства желали укрепить свое положение для противостояния растущего влияния коммунизма в Европе. Власти начинают запускать крупные социальные и строительные программы, нацеленные на установление социальной справедливости, обеспечения малоимущих слоев населения. Разрабатывались и внедрялись в повседневность принципиально новые типы образовательных учреждений, жилых комплексов, культурных, торговых и медицинских центров. Были попытки построить дома, районы и даже города, в которых мы будем встречать будущее.
Возникает идея массовой застройки как необходимости в удовлетворении спроса граждан на жильё. Поэтому в ход идет простая и надежная архитектура. И сама такая потребность берет начало еще с 19 – 20 века, когда, с развитием промышленности, возникает и потребность в функциональных зданиях. В них декор и эстетика играют малую роль в сравнении с техническими особенностями. Форму в конструкции определяет её функция – так говорили функционалисты.
Таким образом идеи функционализма и эстетика конструктивизма СССР, которым вдохновлялись на Западе, подарили миру такую вещь, как интернациональный стиль. Его плодами должны были быть дома городов будущего, нового мира, где были бы единые и понятные универсальные догмы строительства, которые позволяли бы увидеть то или иное сооружение в абсолютно любой среде.
В списке такого типа сооружений и конструктивизм, и функционализм, и брутализм. Сегодня речь идёт о последнем.
Элисон и Питер Смитсоны - дуэт британских архитекторов, семейная пара, чьи проекты и теоретические работы являются отправной точкой «брутализма». Они же и ввели в оборот само название стиля.
С их заключения само слово "брутализм" идеально описывает их представление о градостроительстве в духе модернизма. Это грубость, которая не считается с окружением, но очень неплохо сочетается с ландшафтом и растительностью, которые служат дополнением к величественной архитектуре.
Они считали, что современный индустриальный жилой комплекс должен воспроизводить привычную модель жилой среды: улица, застроенная по обе стороны вплотную маленькими жилыми домами (2-4 этажа) на английский лад. И все общение между жителями разных домов должно происходить именно на этой общей улице, которая связывает их жильё между собой.
Поэтому, помимо улиц, которые будут иметь транспортно-логистический характер, будут социальные улицы «человеческого» масштаба (небесные улицы). Это будут широкие открытые галереи, соединяющие квартиры на разных уровнях.
О коридоре как о социальном генераторе, где происходит общение соседей, говорил и архитектор Владимир Гинзбург.
Смитсоны считали, что они создают настоящую социальную среду, обладающую большими преимуществами, потому что вводят в контакт между собой большое количество людей. И, если рассматривать такую застройку с масштаба районов и даже города, то можно найти много единомышленников, много людей, близких по духу, с которыми нам будет приятно общаться. Поэтому структура «соединенных» жилых комплексов гораздо благоприятнее для значимого общения, чем привычная улица с маленькими домиками, где мы сталкиваемся только с ближайшими соседями.
Поговорим о материале.
Само слово "брутализм" берет происхождение от оригинала:
"beton brut" - неотделанный бетон. Бетон — это инновационный продукт
20 века, который должен был помочь с воплощением сложных и смелых композиционных решений в жизнь. И ввел его в широкое употребление такой первопроходец архитектурного модернизма и интернационального стиля как Ле Корбюзье. Его проекты и постройки оказали самое непосредственное влияние на британских бруталистов (в том числе и Смитсонов). Что неудивительно, поскольку почти все его проекты после 1945 года легко вписываются в категорию брутализма. Начало этому было положено им в своих первых послевоенных постройках, в частности в "Марсельской жилой единице".
17-этажный комплекс более чем на 300 квартир различных типов, где были квартиры как для одиночек, так и для целой семьи, что давало возможность прожить всю жизнь, меняя квартиру, но не окружение или район.
Дом приподнят на гигантских колоннах, имеет ровную крышу-террасу.
В доме расположено пять коридоров — «внутренних улиц». Средняя «улица» — торговая, связывает квартиры с учреждениями торговли и обслуживания. Сами квартиры располагаются в два уровня в коридоре. Поверхность дома — это необработанный монолитный бетон, оставленный в своем первозданном виде. Без отделки. Даже со следами опалубки (Опалубка - формообразующие элементы, поддерживающие конструкции, задающие монолитным конструкциям, например бетонным, конкретные формы и структуру для фиксации при их создании).
В работе Ле Корбюзье шершавость неотделанного бетона, его неровная поверхность, была осмыслена как некая эстетическая единица.
Но речь в брутализме идет не только о бетоне. Возможно применение и других материалов: металлический каркас, кирпич, грубо обтёсанный камень. При всем при этом эти материалы не прячутся, а преподносятся как достоинства, на всеобщее обозрение. Некоторые эксперты говорят о том, что одной из причин для такого шага был элемент демократизации. Дома таких типов строились в основной своей массе для простого человека, в качестве "противовеса" богатой архитектуре. Она могла состоять из более экзотических материалов, содержать хорошую отделку, краску, элементы декора, орнамент. Была некая "вычурность", тогда как архитектура "для всех" предполагалась ничего не скрывающей, непосредственной в своей простоте. Постройки были масштабные, величественные, но универсальные и способные достойно смотреться в разной среде. Как в городской, так и в лесном массиве, в тропиках, среди песков и пальм.
Одна из самых прогрессивных архитектурных школ. Пластичность, величие и монументальность. Исполнение всего этого требовало высокого уровня инженерии, чтобы сделать такого рода монолитные железобетонные конструкции.
Здание состоит из большой аудитории на 1400 человек, 4х аудиторий поменьше и свободного, незапланированного пространства посередине, между ними. В последнем предполагалось дать возможность студентам свободно пересекаться как друг с другом, так и с опытными преподавателями с разных факультетов. Эта идея предполагала социальное взаимодействие. Расширение кругов общения между разными людьми, которые могут учиться разным дисциплинам, но, к своему удивлению, быть единомышленниками, что и положит начало их перспективному сотрудничеству. Архитекторы прекрасно это понимали и не исключили поворот событий, при котором спроектированное социальное пространство является благодатной почвой для способных людей, которые могут привнести в этот мир что-то инновационное и гениальное.
Примеры брутализма в СССР.
14-этажный жилой дом на Большой Тульской улице в Москве, известный своей необычной формой и колоссальными размерами (длина составляет 400 метров). 9 подъездов, попарно связанных длинными коридорами. На 12 и 14 этажах двухуровневые квартиры с просторными балконами. Массивные стены, с внутренними пустотами для вентиляции, особо толстые оконные стекла для защиты от уличного шума – все это было новаторством для советских граждан той эпохи. Дом атомщиков» строился Министерством среднего машиностроения (атомной промышленности) СССР. Дом строился 14 лет и был достроен в 1986 году. Когда в один конец дома вселялись жильцы, второй конец дома ещё строился. Дом обладает высокой сейсмической устойчивостью — фасады и торцы дома расположены под углами 87° и 93° (а не в 90°) относительно друг друга для препятствия складыванию.
Упадок брутализма.
Специалисты по архитектуре, в лице Анны Броновицкой, связывают упадок этого стиля с исследованиями английских социологов. В этих трудах декларируется, что закончилось бруталистское направление в архитектуре тогда, когда начало заканчиваться общество "всеобщей социальной поддержки". Например "нефтяной кризис" в 1970-е гг, во время которого часть государств потеряла возможность, а чаще и желание выделять значительные суммы денег (субсидии) на поддержку малообеспеченных, слабых членов общества. Это касается больше западных стран. В СССР этим занимались вплоть до его распада. Но и тут та же история с завершением поддержки рабочего класса государством ввиду распада всех основных его институтов. В результате этих политических трансформаций, постройки, которые предназначались для простых слоев населения, для их возвышения и процветания, стали приходить в упадок и ассоциироваться уже с социальным неблагополучием. Сейчас судьба построек брутализма отягощена их размером, которому в стремительно меняющемся мире, трудно подобрать новую функцию. Поэтому такие сооружения находятся под большой угрозой сноса, так как требуется большая изобретательность, чтобы вдохнуть в них новую концепцию жизни.
Ледовой арена ЦСКА и её последующий снос.
Однако не торопимся грустить! Эстетика брутализма никуда не делась. Этот стиль все еще находит своих поклонников по всему миру и показывает, что архитектура, чтобы затрагивать душу и выглядеть величественно, не обязательно должна быть для богатых и выглядеть помпезно. Это может быть простой и неприкрытый, но смелый и крупномасштабный «рассказ» архитектора для простого рабочего человека.
Понравилась статья?
Лайк и подписка станут поддержкой развития нашего канала🎨