На следующий день я постаралась ничем не выдать своего подавленного настроения – мне совершенно не хотелось, чтобы друзья лишний раз переживали из-за моего скорого ухода. К счастью, дел в «Первой газете» было так много, что я забыла о всех переживаниях, как только вошла в редакцию. Город был в предвкушении праздника, и тем, которые требовалось осветить, было непривычно много. Чтобы собрать весь необходимой материал, к «полевым работам» подключился даже Лу, хотя последние несколько месяцев он почти все время проводил в Остром переулке, редактируя и выверяя наши статьи.
Осложняло ситуацию и то, что мальчишки планировали дать выступление в «Селедках». Несмотря на то, что теперь у каждого был персональный гипнокуб, требовалось очень много репетиций, чтобы друзья работали слаженно. Олли, как будто вспомнив подготовку к празднику середины лета, заставлял приятелей по сотому разу репетировать предстоящее выступление. После того, как заканчивались дела для «Первой газеты», друзья шли в опустевшую залу, отведенную в распоряжение Молли, и до глубокой ночи репетировали множество сценок.
Как всегда, без заминок не обошлось. За несколько дней до праздника первого снега выяснилось, что мальчишки никак не могут определиться с историей, которую они будут показывать. Больше часа Олли и Дирк спорили, никак не желая уступать друг другу. Наблюдая за их перепалкой, я невольно поглядывала на часы – времени, отпущенного на репетиции, оставалось все меньше. Проблему помогла решить Молли: услышав в нашем крыле звуки очередного спора и узнав, в чем причина, девушка парой слов умудрилась вразумить приятелей. Меня удивило, как легко эта девушка умудрилась поставить на место мальчишек, собравшихся было спорить до посинения.
Однако из-за затянувшегося спора и предстоящей репетиции оказалось, что последний номер газеты готов не до конца. Осмотрев ворох бумаг, Лу с сомнением покачал головой:
- Может, ну его, это выступление? – протянул молодой человек, чем до глубины души шокировал Олли. – Ну посудите сами – мы с вами занимаемся «Первой газетой», изданием, которое читает все грамотное население города. Нам нужно все внимание уделять ему, а не песенкам в трактире! Каким бы приятным человеком не был Сэм Селедочник, у него мы не добьемся больших высот, в то время как наша газета уже сейчас известна на весь Краллик.
- Возможно это и так, только вот у Селедочника пока получается зарабатывать больше, чем с «Первой газеты». – хмыкнул Дирк. – Мне самому больше нравится газетой заниматься, но лишние двирмы никогда не повредят. К тому же, Селедочник обещал расщедриться за наше сегодняшнее выступление! Так что не отлынивай, пошли репетировать, вам с Марвом еще сценку доучить надо.
- А как же газета? Выпуск-то не готов еще! – слабо запротестовал молодой человек, однако Дирк резко оборвал его.
- Газету Ника доделает. Она же не принимает участие в нашем выступлении – вот пусть будет полезной в редакции. Она же постоянно тебе помогает, в курсе что и как надо делать, я уверен что она справится. Тем более там вроде как немного осталось. Материал уже готов, осталось просто вычитать его, решить что за чем идти будет за набрать текст. Я верю, что Ника не подведет в этой ситуации!
Мне не понравилось, что Дирк поставил меня перед фактом, однако я понимала, что молодой человек прав – я действительно была единственной, кто мог довести очередной выпуск до ума.
Пока Лу и Марв учили слова сценки, а Дирк с Оливером вспоминали премудрости кукловода, я сидела за столом, приняв на себя обязанности редактора газеты. Тут-то я и поняла, что Лу – самый лучший кандидат на эту должность. Работы было столько, что у меня просто разбегались глаза. За что браться в первую очередь? За расшифровку почерка Олли или за вычитку наших с Дирком статей? Или же сначала взяться за переписывание всего материала в уже готовые к печати заметки? Я не представляла, как Лу умудряется сделать все это самостоятельно, не прибегая к помощи остальных.
Когда до выпуска очередного номера «Первой газеты» оставался всего день, а у меня не было отредактировано и половины материала, я была готова взвыть от бессилия. Это неправильно! За девять месяцев жизни газеты мы четко распределили между собой круг обязанностей, которые получались у лучше всего: Олли мог днями носиться по городу, принося за день десяток статей, для Лу не было ничего лучше, чем просидеть несколько часов, углубившись в их вычитку, Дирк легко находил общий язык со всеми, кто к нам обращался, ну а я набирала текст с такой скоростью, что у мальчишек в изумлении открывались рты. Сейчас же обязанности четверых тяжелой охапкой свалились на меня одну. Я все отчетливее понимала, что просто не в состоянии самостоятельно издать номер.
Так как в день первого снега ребятишки, разносившие газеты, работать отказались, было решено доставить экземпляры «Первой газеты» продавцам еще с вечера, дабы они могли начать торговлю с самого утра. По-хорошему, девятого декабря пачка свежеотпечатанных газет должна была уже дожидаться разносчиков, но к обеду у меня было готово только чуть больше половины статей. Владельцы лавок обычно жили над своими заведениями, так что можно было постучаться к ним в любое время, но меня не прельщала перспектива вытаскивать детишек из дому поздно ночью и отправлять на работу. Разносить самой? Тоже не вариант, я так и до утра не управлюсь.
День незаметно стал клониться к концу. Зимнее солнце быстро скрылось за облаками, в кабинете стало неприятно сумрачно. Зажигая газовые лампы, я невольно содрогнулась от обилия работ – за сутки я сделала чуть больше половины из намеченного. Стараясь не расплакаться от бессилия, я вернулась к вороху рукописей.
От работы меня отвлек тихий стук в дверь. Я порывисто подняла голову, и не сдержала улыбки: на пороге стоял Джек, рядом с ним Молли. Именно девушка была главной в паре, она тепло поприветствовала меня и спросила:
- Можно войти?
- Ну конечно можно! Садитесь куда хотите, ребята все равно сейчас целиком и полностью заняты репетицией предстоящей сценки.
Парень с девушкой вошли в комнату, но садиться никуда не стали. Джек так и остался стоять, а Молли, подойдя ко мне, сказала негромким, ласковым голосом, который, однако, не терпел возражений.
- Я заметила, что ты уже два дня отсюда не вылезаешь, работаешь за четверых. Но у тебя ведь ничего еще не готово! Вот и подумала: я просто обязана тебе помочь, тем более, это в условии моей аренды указано. Так что принимай помощь! Смотри, кого я привела. Я владею словом ничуть не хуже тебя, да и для Джека найдется какая-нибудь полезная работенка. Например, будет переписывать чистовик статьи. Так, поступим следующим образом. – девушка развернулась на каблуках направляясь у другу, а я все никак не могла поверить в удачу. – Ника умеет быстро набирать текст, так что ты занимайся привычными обязанностями. У тебя есть что-то, уже готовое к печати? Отлично! Тогда иди к наборной кассе с тем, что у тебя уже есть. Я возьмусь за редактирование статей, а ты, братец, будешь мне в этом помогать. Всем все ясно? Тогда разошлись по углам!
- Спасибо вам большое! – сказала я со счастливейшей улыбкой, глядя, как ребята разобрали между собой ту кучу бумаг, над которой я безуспешно корпела. – Даже не знаю, как вас и отблагодарить!
- Проведешь завтра день с этим застенчивым клоуном, это будет самой лучшей платой за нашу помощь. – протянула Молли задумчивым голосом, не поднимая головы от заметки, накарябанной почерком Дирка. Она не заметила, как я и Джек покрылись краской.
К вечеру очередной номер был отпечатан, и тут Молли помогла мне снова: позвав Руди, который шатался по редакции, ожидая старшего брата, девушка попросила его отыскать друзей и сообщить им о работе с повышенной зарплатой. Мальчик убежал, и уже через пять минут в Остром переулке начали появляться первые маленькие гости. Один за другим приходили дети, забирали стопку газет и разносили ее по книготоргующим лавкам. Почти все они были учениками Молли, и все непременно хотели помочь работе «Первой газеты», а также получить денежку на завтрашнее празднование. Еще через полчаса мальчик унес последние номера, и я облегченно вздохнула. Нет уж, мне определенно не нравится самостоятельно заниматься изданием газеты! Есть друзья, которые в каких-то областях лучше меня, а есть работа, которую я выполняю лучше и быстрее их. «Мне нравится писать статьи, мне нравится их редактировать, я легко и просто набираю материал, но я никак не могу целыми днями не отрываться от рукописного текста! Нет уж, пусть главным редактором «Первой газеты» остается Лу, меня вполне устраивает место его помощницы!»
- Ох, ребята, спасибо вам огромное! Не знаю, что уж я без вас и делала! – устало проговорила я, не переставая благодарить за помощь, буквально свалившуюся с небес.
- Ну, думаю, в таком случае жители Краллика так и не увидели бы завтра полюбившейся газеты. – весело откликнулась девушка, вертясь на стуле. – А так торговцы все-таки получили очередной номер, хоть и в десять часов вечера.
- Пошли-ка домой, милые дамы! – сказал Джек, глядя на часы и зевая. Я последовала его примеру, и услышала, как наверху спорят Олли и Лу. – Судя по всему, твои товарищи по домам не собираются. Похоже, Оливер затеял спор по поводу того, какой куклой лучше всего управлять в данной конкретной сцене.
- Для него это в порядке вещей. – улыбнулась я. – Как это?! Кто-то смеет оспаривать мнение великого кукловода Оливера Гекса?! Надо срочно исправить этот непорядок! Думаю, они сегодня все заночуют в комнатах на втором этаже, надо же отрепетировать представление, какие бы препятствия не чинил для этого Олли.
- Очень хорошо. Тогда я провожу тебя до дома, если ты не против.
Три фигуры шли по темным улицам Отверженной Республики. Было холодно, на небе не было ни одной звездочки – все затянули тяжелые тучи. Когда мы уже подходили к Соборной площади, начал сыпать легкий снежок.
- Ну вот и праздник наступил. – тихонько сказала Молли, поймав рукой в перчатке маленькую замерзшую каплю. – Что я хочу сказать? С праздником! С первым снегом! Вы прощаться собираетесь, голубки? А то нам с тобой еще через полреспублики до дома идти. Не знаю, как у вас, а у меня уже глаза слипаются от усталости. И как это Лу целыми днями умудряется вчитываться в ваши каракули?!
Мы с Джеком поднялись на порог моего дома. Парень, не зная что сказать, немного постоял, молча глядя в землю. Затем я обратилась к нему.
- Ну что, я должна отблагодарить за сегодняшнюю помощь. Без вас двоих я бы никогда не напечатала этот номер!
- Думаю, тут ты права. – усмехнулся парень и поднял голову. – Я и не думал, что у редакции «Первой газеты» так много работы!
- Обычно она распределена между нами всеми, а не навалена на меня одну. Так что, завтра погулять с тобой? Отлично! Тогда буду ждать на этом месте в половине десятого утра. Не знаю уж, куда пойдем праздновать, но от братца с мальчишками мы никак не отвертимся, так что придется гулять с ними.
Взяв меня за руку, Джек тихо засмеялся.
- Мне самому на завтрашний день от Молли не отделаться – наш отец все еще считает, что ее еще слишком рано отпускать одну на такую длительную прогулку, так что я обязан сопровождать ее. Ну ничего, будем приветствовать первый снег большой компанией!
- Вот и замечательно. А сейчас давай-ка расходиться. Посмотри, Молли вон уже совсем окоченела! – я кивком указала на девушку, которая кружилась на месте и прыгала, пытаясь согреться. Джек бросил на подругу настороженный взгляд. Когда парень повернулся обратно, я легко поцеловала его в щеку и вошла в прихожую дома. – До завтра, господин Риверс.
- До завтра. Говоришь, пораньше прийти? Замечательно! Жди на пороге дома с самого утра.
Я немного постояла у окна, наблюдая, как юноша и девушка прошли через площадь и скрылись за поворотом, ведущим в лабиринт Республики. Затем, пройдя в комнату, я повалилась на кровать, не помня себя от усталости.
Следующее утро, как и положено, было морозным, ярким, полным только что выпавшего снега. Я помнила, как удивлялась год назад тому, что именно в этот день выпадает обильный слой белой ваты. За это время я так и не поняла особенностей климата Краллика, но научилась принимать все на веру. Стоя у окна, я наблюдала, как на площади резвится народ. С раннего утра горожане высыпали на улицу: они играли в снежки, лепили затейливых снеговиков, катались на застывших лужах и поздравляли друг друга с первым снегом. Полюбовавшись немного этой картиной, я быстро оделась и хотела уже было присоединиться к гуляющей толпе, как вдруг услышала стук в дверь. На пороге стоял Джек, держа в руках большую сахарную снежинку.
- С днем первого снега! – радостно возвестил он. Из-за его спины выглянула Молли, вся сияя от радости и мороза. Я во все глаза смотрела на белоснежный подарок, не зная, что с ним делать. Положив снежинку на ладонь, я с любопытством рассмотрела ее. Она была белоснежной, а сама фигурка была круглой и объемной. Увидев мое замешательство, Джек улыбнулся. – Ты знаешь эту традицию? Думаю, что нет. У этой снежинки двенадцать граней. Двенадцать частей – двенадцать месяцев, и на каждой веточке по тридцать одному ответвлению. Это как календарь, понимаешь? Каждый день отламывай по кусочку, съедай, и так будешь отсчитывать дни до следующего праздника.
- У нас тоже такие календарики в детстве были! – встряла девушка, не обращая внимания на приятеля, закатившего глаза. – Ты сама можешь отметить на снежинке те дни, которые для тебя являются праздником, и тогда будет еще интереснее их отламывать. Такие вот сладкие календари дарят либо детишкам, либо тем, кто дорог. Так, а что мы стоим? Собираетесь весь день проторчать на пороге? Мы же все празднество пропустим! Твои мальчики остались в Остром переулке ночевать? Отлично, пошли их будить – и на центральные площади гулять!
Оставив подарок на столе, я накинула теплое пальто и выскочила на улицу. Было холодно, морозный воздух приятно освежал. Смеясь и падая на льду, мы двинулись в сторону Острого переулка. Небо побелело, вчерашние тучи продолжали высыпаться. Улицы Краллика украсились яркими флажками, а каждый попадавшийся нам прохожий норовил запустить снежком. Вступая время от времени в битвы, я была не в состоянии пройти и нескольких шагов, чтобы не свалиться в сугроб или не получить снежком по затылку. В обычный день меня это бы раздражало, но сегодня, в праздник первого снега, я получала полное наслаждение от зимних забав. С трудом переводя дыхание, я остановилась у порога нашего дома, и хотела было уже постучать, но Молли удержала меня. Я непонимающе посмотрела на нее.
- Есть традиция запускать снежком в тех, кто долго спит в такой праздник. – хихикнула девушка, не переставая лепить громадный снежок. Джек уже держал в руках настоящую глыбу, раздумывая, достаточно ли она большая.
- А я и не знала о ней! Лу в том году говорил что-то, но я тогда подумала, что это такая шутка.
Последовав их примеру, я тоже начала лепить большой снежок. Когда я была готова, Молли постучалась в дверь. Ребята почему-то медлили. Наверное, кто-то из них, сонно потягиваясь и ворча на ранних гостей, спускался с лестницы. Однако проем открылся, и вместо того, чтобы увидеть заспанные физиономии приятелей, в меня полетел ком ничуть не меньших размеров, чем тот, над которым я трудилась. Наугад пустив свой снежок, я скинула налипший на лицо снег и присоединилась к радостному воплю друзей:
- С днем первого снега!
- А вы думали, что врасплох нас застанете? – вскричал Лу, отряхиваясь от ледяной крошки. – За сонь нас посчитали? Нет уж, мы и сами можем за себя постоять! Марва и Олли, самых больших лентяев в Краллике, мы таким же манером разбудили еще час назад. Думали уже к Нике выдвигаться, а она сама к нам заглянула! Да еще и гостей привела.
- А откуда у вас снежки? – спросила я, проходя в холл.
- Ну как откуда? С подоконника, конечно! – выпалил Олли, не переставая смеяться. – Я как услышал ваш стук в дверь, так сразу бросился открывать окно. Оно хоть и заколоченное, но все равно снега туда достаточно намело. Наскреб на всех, и только тогда мы вас впустили в дом.
- А чего мы ждем? – спросила Молли, оставаясь стоять на пороге. – Сегодня же праздник! Вчера мы помогали Нике до самой ночи, с газетой разобрались, свежие выпуски были доставлены продавцам, так что можете не волноваться. Вы что, решили заняться следующим номером?! Ну уж нет! Я с вами бок о бок работаю, и не позволю терять такой день. Праздник первого снега нельзя проводить в четырех стенах! Надо дурачиться, беситься, сходить с ума, наслаждаться морозом!
- Сейчас уже выходим. – в тон ей ответил Оливер. – Надо только механика нашего вытащить из подвала, он там что-то доделывает к показу теней.
- Может, поможем ему? – предложил Джек, и трое мальчишек, весело смеясь, направились к лестнице в подвал.
Через минуту, с громогласным хохотом, наверх вышла настоящая процессия. Дирк и Олли тащили упирающегося Марва под руки, Джек и Лу подталкивали парня сзади. Изобретатель представлял собой слегка помятое зрелище: застегнутая набекрень куртка, шарф намотан непонятно как, а обзор пареньку закрывала шапка, надвинутая на глаза. Марв продолжал что-то недовольно бурчать, но когда я открыла ему глаза, тот радостно мне улыбнулся.
- С праздником! – изрекла я, стягивая с него шапку и наблюдая, как юноша поправляет на себе одежду.
- Мой праздник начался с того, что Лу с Дирком швырнули в меня комьями снега! – пожаловался он, не переставая улыбаться. – А потом спустились, как маленького меня одели и потащили наверх. И при этом ни слова не могли вымолвить от хохота!
- Ну, мы неплохо справились с поставленной задачей! – ухмыльнулся Оливер, хлопая друга по плечу. – Собрать Марва – раз. Есть, конечно, косяки, но для первого раза вполне не плохо, как я считаю. Тем более если учесть, что подопытный брыкался и всячески изворачивался! Ну а вторую проблему – вытащить тебя наверх – мы решили без заминок.
- У тебя просто не было шансов! – взвизгнула от смеха Молли, выходя на улицу. – Как ты не вертись, ничего не поделаешь, если тебя и за руки тащат, и сзади толкают. Ну что, куда направимся?
Мы на несколько секунд задумались, а затем, перебивая друг друга, принялись выносить предложения.
- Да куда угодно! Можно и на набережную Лилового променада сходить, там каток залили.
- Или на Центральную площадь. Примем участие в городской перестрелке!
- Вы себя-то видели? У меня такое чувство, будто вы трое сюда сквозь буран пробирались. Давайте лучше к кострам из огненного дерева сходим, они такие яркие, такие завораживающие…
- Поверь мне, скоро мы поможем тебе превратиться в такого же снеговика, как и мы! А к кострам пойдем обязательно, но чуть позже. Так, говорите сразу: на кого они влияют? Раз, два, три… Что, только Олли с Диком не впадают в ступор, разглядывая всполохи этого огня?! Остальные подвластны его свойствам? Ну и ну, а я-то думал, что он так только на Молли влияет! Ну ладно, значит, мы постараемся не дать вам заблудиться в собственных грезах. Какие еще предложения будут?
- Давайте пойдем на Университетский проспект! Там праздничная ярмарка будет, а у меня просто руки чешутся потратить несколько двирмов на какую-нибудь ерунду.
- Кстати, я говорила? Мне вчера пришлось заплатить ребятишкам по удвоенному тарифу, все-таки я после девяти только последнюю газету напечатала. Так что не особо тратимся.
- Такой праздник раз в году бывает! Ты как хочешь, я жадничать на нем не собираюсь. Да и к тому же – мы сегодня в «Селедки» идем, восстановим все дыры, что прожжем в нашем бюджете!
- Давайте для начала двинем на Береговой проспект заглянем. Там будут гонки на санях. Не ради приза, конечно, поучаствуем, а ради развлечения. Забеги по четыре команды, ну а у нас три. Побежим так, чтобы победил кто-то из наших!
- Замечательная идея! Туда-то мы и направимся. Береговой проспект находится не далеко от сюда, а народа, должно быть, там еще не очень много. – Олли от переполнявших его эмоций чуть ли не подпрыгивал, стараясь увидеть все, принять участие во всех зимних развлечениях. – Только вот кто-то останется без напарника…
- Я даже догадываюсь, кто. – без обиды в голосе проговорил Лу. – Друзья наши неразлучные будут в одной команде, это сразу ясно. Для Джека будет только за честь катать Нику, а Олли заменит его в упряжке с Молли. Выходит, я остаюсь в качестве зрителя.
Мы подошли к самой длинной улице Порта, на которой устраивали забеги. Береговой проспект был широким, похожим на ленту, небрежно брошенную на панораму города. Подходя к нему, я увидела спины бегунов, тянущих за собой сани. Участвовало четыре команды, забег только начался, и новых желающих пока что не набралось. Народ стоял, не решаясь подойти к организаторам и взять у них санки, желая просто понаблюдать за ходом гонки. Пока гуляющие горожане думали, мальчишки обо всем договорились и подошли к стартовой черте. Распорядитель гонок, невысокий человек в меховой шапке и с радостной улыбкой на лице, приблизился к нашей компании.
- Так, сколько команд? Три? Замечательно! Ждем четвертую пару, и через пять минут начинаем! Вы пока готовьтесь, не думаю, что придется долго ждать.
Когда распорядитель отошел, Дирк повернулся к приятелям и сказал:
- Так, давайте еще раз договоримся. Кто кого везет и так ясно, а вот о правилах можно и поговорить. Давайте условимся – не будем применять методов жесткой игры. Помогать ведущему, подгонять санки – это только приветствуется, но без опрокидываний соперников!
- Что ты, никто и не помышлял о подобном! – отмахнулась от него Молли, пожимая плечами.
- Да? Что-то мне не верится! Я помню, как вы с Джеком в позапрошлом году участвовали в соревновании. И поверь, мне было очень жалко ваших конкурентов! Откуда в тебе вообще такая меткость – на ходу попасть в ведущего другой команды снежком, брошенном во время маневра?
- Но сейчас-то мы бежим не на скорость, а просто так, ради развлечения. А тот снежок у меня чисто случайно вырвался.
- Настолько случайно, что несчастный парень свалился в сугроб. А ведь он был фаворитом гонки до того момента!
- Может, он просто оступился, или на льду поскользнулся. – проговорила Молли невинным голосом, от чего вся наша компания зашлась в смехе. – Кто его знает? Так или иначе, сегодня я обещаю ни в кого не пускать снежки. Ну, может, только в Олли, но это только для придачи скорости!
- Нет уж, спасибо! – ухмыльнулся парень, не сводя глаз с девушки, которая уже уселась на санки. – Я и без таких вот понуканий легко обгоню всех. Не сомневайся – мы с тобой играючи выиграем эту гонку! Да у нас просто конкурентов нет. Эти двое выдохнутся еще на середине пути, как и четвертый член забега.
- Ловлю тебя на слове, хвастун! Ты или первой меня привозишь, либо получаешь громадный снежок за шиворот. Я нисколько не сомневаюсь, что ты хороший бегун, но хочу тебе заметить: в команде с Джеком мы всегда приходили первыми, так что если за год не растерял всю свою сноровку, то он – твой самый большой конкурент.
- Ты сама сказала: в команде с тобой. А с кем ты сейчас? С господином Оливером Гексом. Не волнуйся, со мной ты домчишься точно так же быстро, как и с Джеком! Посуди сама: что самое главное, когда катишь кого-то наперегонки? Вес саночника! Ты меньше и Ники, и Марва, следовательно, мне легче будет бежать.
Пока Олли и Дирк спорили, кто из них быстрее, я, последовав примеру друзей, уселась на санки. Это были красивые салазки, за которые удобно держаться. Джек уже держал длинную веревку, продетую через переднюю балку саней. Он с интересом наблюдал за перепалкой приятелей, время от времени присоединяясь к спорщикам. Сидевший рядом со мной Марв ерзал, не находя себе места – парень хотел бежать, а не ехать, но понимал, что у него самого не хватит сил и на половину дистанции.
- Не понимаю, почему им так важно прийти первыми! – проговорила я, негромко обращаясь к соседке.
- Все очень просто. Это же мальчишки! У них просто в крови заложено – где бы ты не принимал участие, всегда занимай первое место. Посуди сама: твой Оливер во всем желает быть лидером. Помнишь, как он убивался, когда занял второе место на празднике середины лета? Вот тут то же самое. За последние несколько дней, что я наблюдала за их репетицией, мне стало понятно, что у Дирка тот же пунктик – эти двое ссорятся только потому, что оба хотят быть первыми, да ты мне и сама это говорила. Ну и Джек из того же теста сделан. Или первый, или я вообще не принимаю тут участие. Но он легче переносит поражение, спасибо любимой сестренке.
- Забавная ситуация складывается. – хихикнула я, наклоняясь к Молли. – Три прирожденных лидера решили посоревноваться в скорости. Не сомневайся, все они выложатся по полной программе! И что-то мне подсказывает, что придем мы одновременно. По-моему, это единственный вариант угомонить наших спорщиков!
- Поверь мне, проигравшие с огромной радостью закидают снегом победителя. Так, а куда делся Лу? Я думала, он будет стоять с нами, желать победы, а он взял да смотался куда-то!
Я посмотрела на жителей Краллика, столпившихся вокруг в ожидании начала гонки. Приятеля среди них действительно не было, я не могла увидеть знакомую фигуру, сколько бы ни вертелась. Молли привлекла внимание Оливера, начав дергать за веревку. Юноша опустил глаза на нас и ухмыльнулся.
- Чего желают дамы? – спросил он галантным тоном.
- Дамы желают знать, куда делся Лу. – ответила я, размышляя, не запустить ли в друга снежком. – Он же с нами должен был быть, как мне казалось. Ну и куда пропал наш редактор?
Мальчишки отвлеклись от перепалки и внимательно осмотрели толпу. Лу нигде не было. Марв поднялся на санки, а затем, ухмыляясь во весь рот, опустился обратно. Парень подобрался, готовясь к старту. Увидев наше недоумение, он пояснил.
- На месте Лу. Сейчас уже начинать будем, так что приготовьтесь.
- Куда начинать? Четвертой команды то нет!
- Теперь есть. Смотри, вот и последний участник, а заодно и наша пропажа. Надо же, все интереснее и интереснее становится простая гонка на санях.
Я подняла голову и увидела Лу. Он встал рядом с Диком, держа в руках веревку саней. Рассмотреть его напарника я не успела. Организатор поднял руку с массивным пистолетом и выстрелил в воздух. Раздался громоподобный хлопок – и мальчишки как один сорвались с места. Я этого не ожидала, и меня бросило назад так, что я чуть не свалилась с саней на самом старте.
- Держись! – послышался веселый крик сбоку.
Молли отталкивалась ногами, всячески помогая Олли, они уже были чуть впереди нас. Марв и девушка, которую вез Лу, тоже старались подгонять сани. Как и они, я стала загребать ногами, при этом не отпуская крепко сжатых рук от досок саней. Джек и Олли неслись все быстрее, набирая скорость, от них не отставал Дирк. Четверо друзей бежали в одну линию. Береговой проспект был самой длинной и широкой улицей Порта, но не самой ровной, он петлял и заворачивал, пересекаясь с другими переулками, улочками и подворотнями. На первом же повороте меня чуть не вынесло с санок, и я, восстановив равновесие, почувствовала, как внутри меня просыпаются восторг и азарт. Вот это праздник, вот это день!
Очень быстро оказалось, что самым шустрым в четверке является Лу. Мы не преодолели и половины забега, когда парень стал выходить в отрыв. Сначала он бежал чуть впереди приятелей, а потом начал вырываться все дальше и дальше. Заметив это, Джек рванулся еще быстрее, так, что я взвыла от восторга и страха свалиться с саней. Как и предполагала Молли, парни выкладывались по полной, всей душой желая прийти первыми. Но куда там! Лу летел так, словно за ним объявили охоту все убийцы Отверженной Республики. С криком и улюлюканьем мы вышли на финишную прямую. Подгоняя товарищей воплями, команды начали постепенно выравниваться, но все же редактор «Первой газеты» первым преодолел линию, обозначающую окончание гонки. По инерции он продолжал бежать, и под оглушительный смех зрителей грохнулся на большой замерзшей луже, скрытой под снегом прямо за финишной чертой. То ли у остальных мальчишек были закрыты глаза, то ли они не заметили падение победителя, но их ждала та же судьба. Финишировали они одновременно, и все трое синхронно приложились о лед. Гонщики оставались лежать общей кучей, постанывая и с трудом переводя дыхание. Санки остановились рядом с лежащим Джеком, который смотрел в небо, периодически щурясь.
- Ты как? – спросила я, помогая другу подняться. Пошатываясь, он чуть не упал на скользкой поверхности, и мы поспешили отойти на более устойчивое место. Молли точно так же уводила Оливера, а Марв ржал в голос, не находя в себе сил подняться с перевернувшихся санок. Лу, который приложился крепче остальных, сидел на снегу напротив девушки. Охнув, парень встал, и тут же предложил ей руку, помогая подняться. Поправив выбившуюся из-под шапки золотистую прядь, девушка улыбнулась, и, помахав рукой, скрылась в толпе. Лу, самодовольно улыбаясь, подошел к нам.
- Как видите, «лишний» в компании сумел всех обогнать!
- Если бы я знал, что ты как лошадь носишься, то ни за что не стал бы соревноваться с тобой! Кто бы мог подумать! Я думал, что ты хоть на финише немного выдохнешься, так нет, рванул так, словно у тебя второе дыхание открылось.– пропыхтел Олли, с трудом переводя дыхание. Тут его лицо неожиданно скривилось в ужасной гримасе, парень завертелся на месте, стараясь достать что-то из-за пазухи. Стоявшая за его спиной Молли довольно ухмылялась.
- Я же сказала тебе – придешь не первым и получишь снежком за шиворот! Знай же, что я всегда держу свое слово, в чем бы оно ни заключалось!
- Так, господа и дамы, отходим! Сейчас следующая четверка придет, а вы тут мешаетесь. – подошел к нам второй организатор гонок, подталкивая в сторону толпы жителей Краллика.
Дирк с трудом дышал от бега, Марв – от хохота. Зрители расступились, давая нам проход. Веселой, дружной компанией мы двинулись дальше, не переставая шуметь и закидывать прохожих снежками. Это был день снега, каждый считал своим святым долгом отдать стоящие почести наступающей зиме.
Скоро мы дошли до Университетского проспекта и решили заглянуть на ярмарку. Рассматривая всевозможные диковинки, мы с ажиотажем обсуждали очередную любопытную вещицу. В прошлом году у нас не было возможности что-либо купить, поэтому я даже не останавливалась рядом с яркими домиками-лотками. Сейчас же весь штат «Первой газеты» имел стабильный, пусть и не очень большой заработок, так что я не смогла сдержать желания потратиться. Олли – кто бы сомневался! – долго стоял рядом с торговцем сладостями, выбирая самую яркую и оригинальную снежинку. В конце концов он нашел ту, которая полностью его удовлетворила – в сахар были добавлены кусочки мармелада. Юноша вручил огромную снежинку Молли, и больше получаса ходил со счастливейшей улыбкой на лице.
Пока Олли выбирал сладости, Марв надолго остановился около механических игрушек, рассматривая и примечая особенности самых замысловатых. Олли, направившийся было его вытаскивать, сам засмотрелся на заводные кораблики, на лошадок и человечков, чеканящих военный шаг.
- Ника, ты только посмотри, какие они замечательные! – выпалил паренек, когда я попыталась оттащить его от прилавка. Он указывал то ли на механический поезд, то ли на кораблик, то ли на гнедого конька, поднимающего и опускающего ноги.
- Да это все ерунда, а вот это – действительно интересно. – перебил его Марв, не сводя глаз с куклы, сидящей за столом. Сейчас она была заведена, и выписывала пером какие-то предложения. Судя по тому, как загорелись глаза механика, его посетила очередная гениальная идея.
- Замечательно! Смастери мне вот такую куколку, а этому большому ребенку – лошадку и лодочку, чтобы он игрался в редакции и не донимал всех своими допросами. – засмеялась я, с трудом оттаскивая приятелей от лавочки мастера игрушек.
А потом была яростная перестрелка снежками. Прохожие то присоединялись к нам, то старались держаться подальше, а мы все закидывали друг друга снегом. Ловкости у меня не прибавилось, и я ловила каждый снежок, пущенный в меня или просто в мою сторону. Очень скоро к нашему сражению присоединились и спутники – издавая грозное рычание, они катались в ближайшем сугробе, то и дело слегка прикусывая друг друга.
Через час битвы все промокли насквозь, а от холода зуб на зуб не попадал. Какое счастье, подумала я, что сражение мы устроили на Центральной площади – там, где жарким пламенем горел праздничный костер. Когда все вымокли до нитки, было решено погреться. Джек взял меня за руку и подвел почти к самому пламени. Сразу стало тепло, и я перестала замечать, что мое пальто почти насквозь промокло. Я смотрела на огонь, загипнотизированная его всполохами, не видя больше ничего. Какое же оно удивительное, это огненное дерево! Чего только не пригрезится в причудливых фигурах всполохов костра! Я видела то корабль, плывущий в далекие дали, то невероятное животное, то человека, появляющегося ниоткуда и уходящего в никуда в облаке дыма. Сколько я так пялилась на пламя – не знаю, но прийти в себя меня помогло только то, что кто-то настойчиво потянул меня за руку. Сопротивляться я не могла, и как во сне вышла из толпы. Тряхнув головой, я окончательно пришла в себя. Оказалось, что стало уже темнеть – праздничный день постепенно подходил к концу.
- Пора бы уже и к Селедочнику выдвигаться. – проговорил Лу, когда очнулся от завораживающего танца огненных фигур. – Мы сегодня тени показываем, пока приготовим все, пока соберется народ… Нам надо было уйти отсюда еще пятнадцать минут назад!
- Пятнадцать минут назад ты пялился в огонь и на отрез отказывался отрывать от него взгляд! – ухмыльнулся Олли, направляясь к улицам Порта. На перекрестке двух чертогов, он пожал руку Джеку и поклонился Молли. – Что же, друзья мои, с вами я больше не увижусь сегодня. Что поделаешь, всему виной сцена и публика! Я буду весь вечер работать на развлечение постояльцев «Селедок», так что прощаюсь с вами именно сейчас. Спасибо за праздник, было незабываемо! Джек, дружище, ты уж прости, но подругу твою я сейчас у тебя отниму. Не волнуйся, верну ее через часок! На кого же ее еще оставлять в «Селедках», как не на первого помощника президента Республики?
- В тебе уже открылся фонтан болтливости? – воскликнула я, с трудом прекратив хохотать. – С этим можно немного повременить, тебе еще целый вечер голосить! Но действительно, давайте расходиться. Встретимся через час в баре. Надеюсь, там будет еще не очень много народу!
С этими словами мы разошлись в разные стороны. Джек, Молли, Дирк и Марв направились в лабиринт Отверженной Республики, мы же с Оливером и Лу продолжили путь по Порту. На Соборной площади я покинула друзей. Переодевшись заранее приготовленную сухую одежду, я принялась коротать время за попытками сделать на голове что-то более замысловатое, чем простой хвост. Бросив через сорок минут это бесполезное занятие, я чуть ли не бегом бросилась по длинному коридору к квартирке Олли. Настроение было отменным, хотелось смеяться и прыгать от не проходящего восторга. Праздник только начинается! Впереди еще целый вечер в «Селедках». Когда я вихрем влетела в Дождливый тупик, Оливер уже поджидал меня.
- Я вижу, хорошее настроение тебя не покидает? – спросил он сквозь смех, наблюдая за тем, как я кружусь по комнате.
- Хорошее настроение вселилось в меня еще утром, и обосновалось внутри. И знаешь, что я тебе скажу? Покидать насиженное место оно не собирается!
- Ну и замечательно! Я же постараюсь поднять тебе его еще сильнее. Ну, что ты развертелась? В «Селедках» кружиться будешь, с настоящим, а не воображаемым кавалером, так что побереги силы. Пошли уже, пока не очень поздно.
Взяв друга под руку, я вышла на улицу. От мороза мой пыл чуть поутих, я уже спокойно шла, весело болтая с приятелем. По дороге нас попытались обстрелять снежками, однако мы не стали вступать в битву, и игроки переключились на более сговорчивые мишени. Давно стемнело, но на небе не было ни одной звездочки – все заволокло тучами. Снег все еще падал, но уже не теми крупными хлопьями, я легкой крошкой. Народу на улицах было много – наверное, все жители Краллика сейчас высыпали на свежий воздух, достойно отмечая день первого снега.
- Ну а как тебе сегодняшний праздник? – спросила я у Олли. Лицо юноши растянулось в широченной улыбке, он даже прикрыл глаза, вспоминая самые лучшие моменты прошедший суток.
- Что тебе сказать, сестренка? Это был самый радостный, самый счастливый день из всех, что я провел в Краллике! Я такое не часто говорю, слишком уж много у меня выдается удачных дней, но вот таких еще никогда не бывало. Чего только гонки стоили! Жаль, конечно, что победил Лу, но кто же мог подумать, что он так бегать может. А так – все просто прекрасно.
- Да уж, этот праздник гораздо интереснее получился, чем в прошлом году. Тогда тоже было хорошо, но все же с сегодняшним не идет ни в какое сравнение. И знаешь что? Мне кажется, что за это время мы все немного подросли. Не в плане возраста, а в плане отношения к жизни вообще. Ты только сам подумай – вся наша компания нашла такое дело, которое каждому пришлось по душе. Марв получил мастерскую с неограниченным пространством для творчества, а также свой собственный дом. Какой ценой он его получил - я предпочитаю забыть, это не так уж и важно. А сколько всего он успел изобрести! И гипнокуб улучшил до неузнаваемости, и печатаный механизм реконструирует постоянно, и Бабочку с погодным определителем смастерил… Что же такое он соорудит в грядущем году? Честно, у меня уже фантазия за нашим механиком не успевает! Лу занимается тем, что у него лучше всего получается, и вчера я поняла, что его работа одна из самых трудных в мире. Если бы не он и не его любовь к печатному слову – никто не стал бы читать нашу газету! Дирк в состоянии разговорить любого человека, да и рисунки у него неплохие получаются – Марв уже думает, как бы их в газете можно было бы печатать. Ну а ты… Ты – вообще отдельная песня! Я не понимаю, откуда ты черпаешь энергию и вдохновение, но работаешь ты определенно за десятерых. И фантазия у тебя через край бьет! Ну скажи, как ты додумался печатать диалоги, или описывать кралльские достопримечательности? Скажу тебе честно, братишка, у тебя настоящий талант к описанию чего-либо! Благодаря тебе газета пополняется новыми статьями, и благодаря тебе половина диковинок города получила второй шанс на существование. Мало кто знает, что именно тебе принадлежат все эти заслуги, друг мой! Прошлым летом я встретила мальчишку, который баловался опасными экспериментами, а ровно год назад ты был пареньком, который просто поет красивые песенки в баре. Вы с ребятами уже тогда запомнились всем, но в том была заслуга Марва и его гипнокуба. А сейчас рядом со мной идет человек, который не стесняясь может расспросить председателя департамента темных кинжалов на любую тему! А потом изложить все это таким языком, чтобы простой житель Краллика, открыв «Первую газету», мог представить себя на твоем месте. Вот уж кто вырос – так это ты, Олли!
- Слушай, ну ты просто закидала меня комплиментами. – друг немного смутился, но ему было приятно слушать похвалы в свой адрес. Громко смеясь, он перехватил у меня эстафету. – Но все это было бы невозможно без Ники! Кто нас подбивает на всяческие авантюры? Кто подкинул Марву идею создать печатный автомат? Кто сопровождал меня на моих самых первых вылазках? Кто у нас набирает текст всего номера не за три дня, а за три часа? И кто это вчера умудрился издать целый номер самостоятельно? Все это существует, благодаря тебе, сестренка! Да и я сам, по сути, существую только благодаря тому, что боги Алема решили скинуть мне на шею очаровательный балласт.
Я напряглась, испугавшись, что Олли вспомнит про мое возвращение домой – мне совершенно не хотелось портить ему праздничный вечер. Однако юноша как будто не вспомнил про срок моего пребывания в Алеме, и как ни в чем не бывало продолжил закидывать меня комплиментами. Стараясь не обращать на щемящее чувство в груди, я крепче взяла друга за руку.
Мы шли по ночным улицам Краллика, смеялись, болтали, вспоминали самое интересное, что случилось за прошедший год. Наконец мы явились на Пенную улицу – пересечение Порта с Отверженной Республикой, и вошли в жарко натопленный бар. Олли, пожелав мне приятного вечера, не стал пинаться через толпу зрителей, а направился к заднему двору, откуда можно было пройти прямиком на кухню трактира. Я же вошла в «Селедки» и наткнулась на стену из зрителей. С трудом протиснувшись к своему привычному месту, я с удивлением увидела, что оно занято. Как? Оно же всегда свободно! Такое неудобное, стоит в углу, сцены вообще не видно… Однако сейчас за ним сидели двое приятелей и, попивая что-то из высоких кружек, не обращали ни малейшего внимания на Лу и Марва, которые уже вышли на «сцену». Я стояла, растерянно глядя на столик, думая, что же теперь делать. Стоять весь вечер? Или ждать, пока кто-то изволит уйти? Нет, сегодня же праздник, никто рано домой собираться не будет… Вокруг меня плотным кольцом стояли остальные зрители, скоро должно было начаться полюбившееся всем теневое представление – мы написали про это в послужном номере «Первой газеты».
Я стояла, думая, что же делать дальше, до тех пор, пока мне на плечо не легла рука. Джек появился будто ниоткуда.
- Что случилось? Почему стоишь тут, не садишься?
Я молча кивнула на празднующих друзей. Чуть нахмурившись, Джек негромко шепнул:
- Может, прогнать их?
Я недовольно дернула парня за руку.
- Нет! Они первыми пришли, первыми заняли место, прогонять их неприлично!
- Не кипятись, я просто пошутил. Давай-ка думать, что делать дальше – мне совершенно не хочется, чтобы ты стояла тут весь вечер.
Обняв меня за плечи, молодой человек внимательно осмотрел зал, а потом радостно улыбнулся.
- Кажется, у меня есть идея! Пошли к нам.
От такого предложения я похолодела. Проследив за взглядом Джека, я с трудом выдавила из себя:
- Куда?! В уголок президента Республики?!
- А какие еще варианты? Не стоять же столбом несколько часов.
- Это же угол, который занимает правитель одного из чертогов!
- Ну да.
- Джек, это неправильно! Там же сидят важные люди, те, кто управляет Отверженной Республикой! Мне, простой девочке непонятно откуда, там просто не место! Да и как твой начальник ко мне отнесется?!
- Да я думаю никак. Сегодня, в праздничный день, собрания не проводится, так что собрались только свои. Я думаю, никто не будет против, если за столом будет сидеть еще и девушка, от которой я без ума. К тому же, ты же сама просила рассказать что-нибудь о моей семье. Будем считать, что сегодняшний вечер будет первым шажком в этом вопросе!
- В каком смысле? – спросила я, ощутив внутри себя проснувшийся интерес. Джек как будто почувствовал это, и, улыбнувшись, мягко потянул меня к углу.
- Понимаешь ли, я предпочитаю не рассказывать всем подряд о своей семье – обычно новые знакомцы начинают вести себя неестественно, когда узнают, с кем я вырос. Я боялся, что ты тоже поменяешь отношение ко мне… Не знаю, что на меня нашло! Помнишь, ты расспрашивала меня о семье, а я старался уйти от ответа? Все потому, что моим опекуном является правитель Отверженной Республики.
- Генри Червинс?! – ахнула я, невольно переведя взгляд на мужчину, сидевшего во главе стола. Джек, стоявший рядом со мной, напрягся.
- Помнишь, я рассказывал сказку о мальчике, которому был не нужен старинный дом? В ней я говорил, что родители мальчика погибли, а его взял на воспитание друг семьи. Так оно и было: мои родители погибли, когда мне едва исполнилось три года, и с тех пор меня воспитывает хозяин. Они с папой были лучшими друзьями, так что я не удивлен, что он принял во мне участие.
- Поверить не могу… - пискнула я, прокручивая в голове слова Джека. – Господин Червинс всегда казался мне самым жестким человеком Республики!
Увидев, что я немного успокоилась, молодой человек расслабился и улыбнулся.
- Даже самому жесткому человеку Республики не чужды чувства. Мой опекун действительно очень строгий и требовательный, но любить он умеет. Мы с Молли, можно сказать, обязаны ему жизнями: меня он приютил, когда скончались мои родители, а она, насколько знаю, находится под его опекой едва ли не с рождения. Можешь заговорить на эту тему с Молли, она тебе все уши прожужжит про любимого папу. Ну так что? Идем? Скоро уже представление начнется.
- Твой опекун точно не будет против? – неуверенно поинтересовалась я, все еще опасаясь подходить к углу правителя Республики. Джек крепче взял меня за руку и терпеливо повторил:
- Точно, хозяин если и обратит на тебя внимание, то высказывать все будет мне. Не бойся, тебе он сегодня и слова не скажет! К тому же, ему тоже интересно, что это за девушка вскружила мне голову! Не переживай так, все будет хорошо. Считай, что ты наша с Молли гостья! Вы же с ней хорошо подружились? Так что мы всем скажем, что ты приглашена в нашу компанию. Пошли, сейчас ребята начнут показывать тени!
- Почему ты называешь своего опекуна хозяином? Это слово так странно звучит… Мне кажется, так стоит обращаться к надсмотрщику, а не к человеку, взявшему тебя на воспитание! – поинтересовалась я, пытаясь отсрочить неизбежное. Джек, уже начавший было пробираться через толпу, остановился и улыбнулся.
- Так с детства пошло. Мне, маленькому ребенку, только-только лишившегося родителей, было непонятно, как обращаться к дяде, взявшему меня в свой дом. Примерно в то время он занял пост президента Отверженной Республики. Насколько я знаю, тогда тетя частенько называла его «хозяином Отверженной Республики» - вот я и перенял такое обращение. Помню, хозяин как-то пытался переучивать меня, да только ничего из этого не вышло. В итоге было решено оставить все как есть. Но ты не подумай, к хозяину я отношусь скорее как к строгому отцу, чем к надсмотрщику!
Петляя среди набившихся в бар людей, мы медленно протолкнулись в другой конец заведения. Тут я еще ни разу не была. В небольшой нише стоял длинный стол с Генри Червинсом во главе. По его бокам стояли скамьи, уже заполненные людьми, а на самом углу стола сидела Молли. Завидев нас, она радостно улыбнулась.
- Вот это встреча! А я думала, что вы как всегда в своем уголочке устроитесь!
- Уголочек занят оказался. – ответила я, скромно присаживаясь рядом с девушкой. Она немного подвинулась, так, чтобы и Джек уместился. Мне все казалось тут чужим, я сидела, опустив глаза, не смея поднять головы. – Слушайте… Ваш опекун точно не имеет ничего против того, что я тут нахожусь?
- Нет, что ты! Папа тут дела решает, ему в такие вечера все равно не до нас. Ну, может не все равно, но разбираться с этим он будет позже. Может, Джеку влетит по первое число, но это будет уже завтра. Да что ты волнуешься так? Все хорошо будет, папа только выглядит строгим и злобным, а так он не кусается. И вообще, считай, что ты не к нему подсаживаешься, а ко мне. Уж кому-кому, а мне можно пригласить подругу провести вместе вечерок, особенно если мне скучно.
- А ребята на сцене тебя мало развлекают? – ухмыльнулся молодой человек.
- Они просто замечательные, но мне все же хочется поговорить с кем-то. А в последнее время единственный, кто может меня слушать, постоянно исчезает!
Свет в баре померк, представление началось. Лу и Марв читали какую-то историю, Олли и Дирк двигали куклами наверху. Весь зал внимательно их слушал, мне же эта легенда была прекрасно известна. Продолжалась она около десяти минут, после чего в помещении снова стало светло. Ребята, светясь от радости и гордости, поклонились публике, через некоторое время к ним присоединились и товарищи. В этот вечер, как всегда, играла музыка, Олли без устали пел, пел и пел.
Скоро моя застенчивость пошла, я перестала смущаться тому, что сижу за одним столом с правителем Отверженной Республики. Мы болтали, смеялись, обсуждали все на свете, и мне стало казаться, что кроме нас троих за столом никого нет. Лишь под конец вечера, когда мальчишки уже совсем утомились и уже заканчивали выступление, я позволила себе с любопытством взглянуть на господина Червинса. Обычно он сидел ровно, словно жердь проглотил, внимательно слушая собеседника. Однако в праздничный день даже он был расслаблен – повернувшись к красивой, пусть и уже не молодой женщине, сидевшей по правую руку от него, правитель Республики о чем-то оживленно разговаривал с ней. На столе рядом с ним сидел черный кот со слегка посеребренной шкурой, сверкая в полутьме глазами. На вид президенту Отверженной Республики можно было дать не больше пятидесяти лет. По правой стороне лица у него шел длинный шрам, тянущийся от виска до середины щеки. Конечно, на этом старом воине, прошедшем страшную войну, были и другие напоминания о былых сражениях, однако я никак не могла отвести взгляда именно от этой детали внешности.
С изумлением я заметила, что он, не прекращая слушать женщину, погладывает на меня. Ни на Молли, ни на Джека, а на ту, что сидела между ними. Мне в очередной раз показалось, что он смотрит не просто на меня, а заглядывает куда-то дальше, вовнутрь, легко читая все то, что я скрываю. Да уж, врать такому человеку я не стала бы! Просто не смогла бы сказать неправду, когда на меня уставились таким вот взглядом. Не желая и дальше проявлять излишнего любопытства, я повернулась к Джеку, который как раз рассказывал один из случаев во время последнего заседания суда. Судя по его рассказам, временами там рассматривались очень занятные дела, я уже несколько раз обращалась к другу с просьбой поведать мне о чем-то, что можно было бы пустить в печать.
Время летело незаметно, и скоро мальчишки, спустившись со сцены, начали пробираться к выходу. Прошло уже почти четыре часа, а мне показалось, что от силы час. Джек решил помочь мне пробраться к друзьям сквозь плотную толпу публики.
- Завтра можно будет за тобой зайти? – спросил парень, когда мы уже стояли около входа.
- Конечно! Только давай пойдем куда-нибудь в теплое место, чтобы не шататься по пронизывающему ветру. – ответила я, через силу заставляя себя улыбаться. А буду ли я завтра дома? В Краллике? В Алеме?
- Я уже знаю, что можно тебе показать. – проговорил юноша, заговорщицки улыбаясь. Желая порадовать его, я поинтересовалась!
- Ну и что же это такое?
- Вот завтра и узнаешь!
- Заинтриговал! Хорошо, господин Риверс, до завтра. Удивите меня!
- Непременно! До завтра, Ника.
Пока мы шли домой, ребята весело обсуждали свое выступление, было трудно поверить, что только сейчас они, не замолкая ни на минуту, отработали четыре часа. Олли весело болтал, шумел, кричал поздравления, не обращая ни малейшего внимания на то, что часы давно пробили полночь. Лу направился в Порт, Марв – в Острый переулок, Дирк, засунув руки в карманы пальто, зашагал вдоль набережной. Мы с Олли вернулись в Дождливый тупик, где паренек, не переставая что-то напевать, и пожелал мне спокойной ночи. Спокойной… Будет ли она спокойной? Смогу ли я вообще уснуть сегодня? Однако я вернулась домой, и стоило мне лишь прилечь на кровать, как глубокий сон полностью завладел сознанием.