Сон как символ имеет у Чехова совершенно иной смысл, нежели принято иметь в классической литературе. У Достоевского сон — способ постижения души, истинного "я". У Гончарова — способ проникнуть в прошлое человека. У Пушкина сон — просто сон, и во сне человек ведом своим подсознательным. А у Чехова сон — это "сон души".
#сон
#Чехов
#Лермонтов
#сумеркидуши
#обломовщина
#русскийхарактер
#ЧеловеквФутляре
#БугаёваНН
#LiterMort
Сон — символ "обломовщины" в человеке в том смысле, что человек вдруг начинает мучительно бодрствовать и осознаёт всё вокруг себя — несовершенство общественного устройства и подлость людских законов, — но предпочитает поскорее заснуть, лишь бы на смену мучительной ясности скорее пришло блаженное отупение. Сонная одурь.
В заглавиях рассказов это — "Сонная одурь" и "Спать хочется", в которых сон — полноценный персонаж. Сон — аллегория. Он вторгается в жизнь человека, не даёт ему мыслить ясно и приносить пользу. В "Спать хочется" сон страшен и иррационален, он вторгается в жизнь человека вместе с бесприютностью, униженностью, потерей человеческих прав на отдых, уважение, благопристойный труд. Во сне происходит страшнейшее — во сне человек "придушен" в зародыше и никогда не возрастёт над бездушным мещанством с его очистками картофеля и рыбьими головами, которым, как царькам, годами служит погружённый в летаргию "человечишко".
Человек — самостоятельная тема. Человек и сон вступают в противоборство.
В "Человеке в футляре" сон — повторяющийся мотив во внешнем сюжете, в котором доктор Иван Иваныч и учитель Буркин бродят по сумеречному лесу. Доктор — мучительно и, как всегда, бесплодно мыслит, Буркин — погружается в сон.
Доктор у Чехова — "переходящий персонаж", герой многочисленных его произведений. Доктор Астров, доктор Чебутыкин... В какой-то момент они начинают говорить о пошлости жизни, терзающей душу так, что спать невозможно. Невозможно уснуть, но, что ещё мучительнее, не дано ясного пути, как прийти к прекрасной жизни, освещённой тихим и алмазным светом звёзд. Как, как?
Это главный конфликт всей чеховской прозы и драматургии: конфликт между неспящим человеком и сумерками жизни, в которых смущённый человече пытается разглядеть свой путь к небу в алмазах. И всегда — трагедия, потому что не разглядит никогда. Пройдёт свои жалкие несколько шагов и — сникнет, но по этим шагам пройдут другие, чтобы через 300, может, 400 лет, люди начали жить светлее, чище, прекраснее...
"— Видеть и слышать, как лгут, — проговорил Иван Иваныч, поворачиваясь на другой бок, — и тебя же называют дураком за то, что ты терпишь эту ложь; сносить обиды, унижения, не сметь открыто заявить, что ты на стороне честных, свободных людей, и самому лгать, улыбаться, и всё это из-за куска хлеба, из-за теплого угла, из-за какого-нибудь чинишка, которому грош цена, — нет, больше жить так невозможно!
— Ну, уж это вы из другой оперы, Иван Иваныч, — сказал учитель. — Давайте спать.
И минут через десять Буркин уже спал. А Иван Иваныч всё ворочался с боку на бок и вздыхал, а потом встал, опять вышел наружу и, севши у дверей, закурил трубочку."
В этих словах Ивана Иваныча — квинтэссенция чеховской мысли. Невозможно жить во лжи и терпеть её от других, соглашаться с мнением подлецов из боязни быть оплёванным, изгнанным, обнищавшим, и терпеть, терпеть "чинишек", терпеть хлестаковщину, терпеть взяточников, терпеть надутых мерзавцев, а о честных и свободных людях только мечтать...
Истинная мечта у Чехова — это мечта о честности и свободе. А где же они тогда, эти честные и свободные люди? Если все боятся "жандармов", чинишек, предателей, прохвостов, которые имеют над нами власть и одной хищной ухмылочкой затыкают нам рты, то где же тогда эти честные и свободные люди?
Чехов отвечает на этот вопрос. Эти честные и свободные люди — потенциально каждый из нас, неспящих. Пока учитель Буркин спит, не желая глубоко вдаваться в сложные вопросы, доктор Иван Иваныч и доктор Чехов не спят. Сумеркам души на смену может прийти сиянье звёзд — у Лермонтова же всегда приходит. Ведь жизнь без звёзд — такая беззвёздная мука...
"Сумерки души" — это лермонтовский термин. Гениальный 17-летний Лермонтов в "1831-го июня 11 дня" (Моя душа, я помню, с детских лет/ Чудесного искала...) описывает совершенно "чеховский" сон души, который, видимо, предстаёт одной из неотъемлемых черт пресловутого национального русского характера.
Есть время — леденеет быстрый ум;
Есть сумерки души, когда предмет
Желаний мрачен: усыпленье дум;
Меж радостью и горем полусвет;
Душа сама собою стеснена,
Жизнь ненавистна, но и смерть страшна,
Находишь корень мук в себе самом,
И небо обвинить нельзя ни в чем.
Я к состоянью этому привык,
Но ясно выразить его б не мог
Ни ангельский, ни демонский язык:
Они таких не ведают тревог,
В одном всё чисто, а в другом всё зло.
Лишь в человеке встретиться могло
Священное с порочным. Все его
Мученья происходят оттого.
Действительно, "находишь корень мук в себе самом". Когда чеховский Иван Иваныч не может уснуть, и всё вздыхает, и выходит наружу — в разомкнутое художественное пространство, потому что ищет простора и свободы душой, — не в себе ли самом находит он корень мук? Не он ли, как и Буркин, как и "футлярный" Беликов, ищут оправдания во сне и так ничего и не меняют? Даже когда "жить так невозможно", даже когда больше нет сил спать.
Единственное спасенье — деятельность. Выйти из сонной одури, начать делать то, за что не стыдно перед самим собой. Не терпеть ложь, если её помоями тебя смеет обрызгать "чернь", пусть даже "чернь в чёрном мерседесе". Быть чернью — это ведь не о богатстве и не о бедности. Это качество сугубо внутреннее, не отмываемое никакими деньгами на свете. Не улыбаться подлецам-чинишкам даже ради куска хлеба. Разве хлебом единым? Разве человек — рыбка, что его можно удить на хлеб? Не сносить унижений от наглецов и воров. Разве можно человеку бояться другого человека? "Немного долголетней человек/ Цветка; в сравненье с вечностью их век/ Равно ничтожен." И это так ясно, так верно в теории. Но приходит беспощадная практика, и с ней — сонная одурь. И потому — только действовать, только трудиться, только свои честные труды противопоставлять паразитизму подлецов. Потому что тем нужен противовес, иначе их подлость мгновенно восторжествует даже без борьбы. Только труд и вера в звёзды, только не спать. Как сказал Лермонтов: "Мне нужно действовать, я каждый день/ Бессмертным сделать бы желал".
[Коллекционирую фотографии Антона Чехова, в том числе раскрашенные, предлагаю вам ряд некоторых его фотоснимков. — С уважением, Надежда Николаевна Бугаёва]
