1
«Казаки! Помните, вы не русские, вы – казаки, самостоятельный народ» – этими слова приписывают Краснову; эти словами, говорят, вдохновлял он казаков на сотрудничество с нацистами в деле геноцида народов СССР во время Второй Мировой войны. Пламенный почитатель этого деятеля, восхищающийся тем, какими стройными рядами коллаборанты осуществляли полицейские функции на оккупированных Германией территориях нашей страны, почему-то впадает в затяжную истерику, смысл которой резюмируется одним словом: выфсёврёти. Немного погодя, правда, забыв, о чём речь, он сам цитируют другие слова Краснова: «казаки произошли от русских». По мне так раз говорит, что произошли, – значит признаёт, что не русские, если конечно, предполагать, что слова имеют устойчивый смысл. В другом месте наш красновец сетует на то, что «право на самоопределение казачества советское правительство учитывать не захотело». Стоп! Самоопределение в данном контексте – это самоопределение народов, а если казаки русские, а не отдельный народ, – о каком праве на самоопределение может идти речь? На прямой, наконец, вопрос, «казаки русские или не русские?», заданный в комментариях, вывешивается прекрасная цитата генерала Татаркина: «Русский ли казачий народ или нерусский? Да, казаки народ русский, но русский – да не тот. Австрийцы тоже народ немецкий, но немецкий, да не тот. Австралийцы тоже народ английский, но английский, да не тот. Если австрийцы и австралийцы согласятся считать себя сословием, тогда, может, согласимся и мы – казаки...». Из этой болтовни, правда, не ясно, какой это «не тот русский»? Новый? – спасибо, видали. Или может быть сверхрусский? Вероятно. Ведь в этом случае ещё более понятным становится сотрудничество упоротых казаков с Третьим Рейхом. Значит, речь и правда идёт о самоопределении – да не том: о сверхсамоопределении.
То, что казаки видят себя господами, наш красновец чистосердечно признаёт в комментариях к своей статье, когда, описывая экономическую базу казачества, на голубом глазу приводит слова Краснова: «”С травы да с воды“ не проживёшь. Нужна и одежда, нужны люди, чтобы ставить городки и обслуживать их, чтобы ходить за скотом, стеречь в степи табуны, нести всякую домашнюю, черную работу. Казак-воин, подобный западно-европейскому рыцарю – у него главное – война и набеги. У западно-европейского рыцаря были вассалы – его рабы; у казака ту работу исполняли пленники – ”ясыри“ и пленницы – ”ясырки“».
Из этого поэтического воспевания беспредела становится понятным, что именно не устраивало в казачестве как население России, так и само государство Российское: вооружённое формирование, живущее грабежом и ещё претендующее на политическую самостоятельность, уместно было лишь при феодальном укладе общества. И расказачивание началось ещё в Российской Империи в 1860-хх годах (Коневиченко И.Л. Казачество в правовом пространстве России: История и современность - СпБ.: ГУАП, 2016. С.109), а советская власть лишь продолжила это дело со всей решительностью, дав волю народному гневу.
2
Для полноты картины мне порекомендовали ознакомиться с творчеством реальных деятелей современного казачества. Знакомьтесь: Анатолий Потанин, по собственному самоопределению «просто казак», а по моим ощущениям – косноязычное чучело. Тем не менее, видимо, он представляет целое сообщество, станицу «Сухоложская», т.е. хоть и мелкое, но более или менее устойчивое образование на уровне суб-субкультуры. Семинар на тему «Враги казачества в XXI веке» больше, конечно, похож на бред сумасшедшего в окружении ряженых. Но сумасшедший что младенец, чьими устами глаголит истина.
Итак, самоопределение казачества потанинскими устами глаголится жёстко: казаки – не народ, а кто скажет, что они народ, что есть у них какая-то потомственность, того (цитирую дословно) «надо уронить, испинать и сверху на него пописить». Потому что казака делает казаком не потомственность, а «казачий дух».
Что это за дичь?
«Если у тебя нету дома – он у тебя не сгорит, если у тебя нету тёти – она у тебя не умрёт» – это я опять дословно цитирую Потанина. Другими словами, по мысли нашего станичника, казаки – банда, основным принципом которой было ничего не иметь, не кучковаться и не заводить семью: слишком уж много ресурсов должно уходить на защиту всех этих прелестей цивилизованной жизни. Поэтому (продолжаю излагать чудака) зимовали казаки в чистом поле: в норах, землянках. Были у них, конечно, женщины, которых они добывали в летних походах, но по весне, уходя в новый, сезонный поход, женщин с собой не брали и потому резали: дабы не доставались никому. На зиму снова возвращались с награбленным, в том числе и с новыми женщинами, – и так по циклу, столетиями. И столетиями передавали казаки этот «казачий дух» друг другу. Поскольку женщин они по весне убивали в том числе и беременных, потомства у них не было и быть не могло, а пополнялись их ряды за счёт всяких лоботрясов, которые общественно полезному труду предпочитали эту «красивую» жизнь безответственного рубахи-парня. Правда, Потанин говорит, что со временем, закошмарив постоянными набегами всех вокруг, казаки обеспечили себе возможность обзаводиться жёнами и семьями – то есть, вроде как стали обретать черты народности. Как это согласуется с категорическим отрицанием Потаниным какой-либо потомственной преемственности среди казаков – непонятно, да, честно говоря, и не очень-то интересно. Интересен сам факт того, что именно привлекает в казаческой культуре современных её поклонников: так называемая свобода. Свобода грабить, насиловать и убивать.
Конечно, Потанин и участники его «семинаров» – маргиналы, люди с девиантной относительно современных норм человеческого общественного поведения психикой. И, вероятно, хорошо, что они кучкуются в таких ролевых сборищах вместо того, чтобы встать на путь уголовных преступлений. Тут интересно другое.
Упоминавшаяся выше книга Коневиченко – педантичное и сухое исследование. В этом труде, базирующемся на множестве исторических и правовых источников, рассматривается вполне конкретный вопрос: эволюция правового статуса казачества в продолжение всего его существования. По ходу чтения этой книги не раз становится очевидной именно бандитская сущность казачьей вольницы, с которой начала бороться ещё царская власть несколько веков назад. Тем не менее, автор с сочувствием говорит о возможности реабилитации и восстановлении казачества во всей его полноте в наше время. И когда речь заходит о конструктивном определении функций казачества – ведь без определённых функций нет никакого смысла восстанавливать или создавать целое сословие, – когда речь заходит об этом, у автора вырываются слова, которые на фоне юридически строгого в целом стиля, звучат прямо-таки экзальтированно, если не истерически: казачество «должно быть православным и вольным, т. е. служить тому укладу и образу жизни, которые и породили в незапамятные времена само понятие казачества. Казак – Божий воин и защитник Отечества, и в этом весь смысл его истинного предназначения»...
Об укладе и образе жизни, которые «породили ... само понятие казачества», рассказал нам современный казак Потанин. Да – глупость, да – фантазии. Но в чём Потанин прав – так это в том, что не на пустом месте рождаются и столетиями бытуют в народной культуре легенды, наподобие истории о Стеньке Разине и персидской царевне.
Ну а насчёт Божьего воина... Современная глубинная психология, которая со временем обязательно разовьётся настолько, что окончательно потеснит религию, стоит на постулате о целостности человеческой психики. Из какового постулата в данном конкретном случае вытекает, что религиозная экзальтация, коли она присутствует в психике человека, обязательно уравновешивается внутренним стремлением реализовать представление о вольном «казачьем духе», являющемся, по сути, ничем иным, как агрессивно-паразитарным существованием на коже общества с провозглашением своей исключительности и «сверхчеловечности». А на практике это означает, что в казачестве, в исконном его смысле, – если единицы и будут вести себя подчёркнуто благочестиво – то основная масса как раз-таки будет вольными хлопцами в потанинском понимании.
Яд в микроскопических дозировках вполне может обладать лекарственными свойствами. Ослабленные болезнетворные бактерии и вирусы вполне пригодны для укрепления иммунной системы. Но злоупотребление этим гарантировано приводит к серьёзному нарушению жизнедеятельности или даже смерти организма. Культивирование казачества разрушительно для современной цивилизации.
Есть ли у казачества будущее? Может ли цивилизация на следующем этапе развития вновь породить нечто подобное казачеству с тем, чтобы конструктивно использовать его в целях своей экспансии? Если погрузиться в размышления из области научной фантастики – видимо, да. Порассуждаем об этом в заключительном очерке из этой серии
ТГ-канал Мясорубка на Реверсе