В странной реальности, показанной в "Лобстере", главный герой Дэвид оказывается в непростой ситуации. После того как его жена решила расторгнуть брак, его отправляют в отель с нестандартным ультиматумом. Согласно правилам, если Дэвид не найдет себе партнера в течение установленного срока пребывания в отеле, он подвергнется превращению в животное по своему выбору. Эта любопытная завязка закладывает основу для повествования, которое исследует темы любви, соответствия и давления общества.
Атмосфера фильма "Лобстер" не ограничивается необычной предпосылкой правил превращения. Когда перед Дэвидом встает вопрос о выборе животного для потенциального превращения в случае неудачи, его ответ символизирует сюрреалистическую атмосферу фильма. Не задаваясь вопросом об абсурдности ситуации, Дэвид спокойно заявляет о своем выборе: лобстер. Его пассивное смирение с причудливыми обстоятельствами добавляет еще один слой в повествование.
Еще более интригующим является то, что принятие Дэвидом этой реальности не является единичным. Те, кто находится рядом с ним, размышляя о своих потенциальных превращениях в животных, также, кажется, принимают странную норму без сопротивления. Таким образом, фильм создает мир, в котором экстраординарное воспринимается с жутким чувством нормальности, побуждая зрителей задуматься о беспрекословном принятии персонажами правил, которые не поддается обычной логике. Этот элемент коллективного принятия добавляет фильму тематическое исследование общественных норм, индивидуального выбора и тонкой грани между конформизмом и бунтарством.
В короткометражке Лантимоса "Ничто" мы сталкиваемся с похожей темой пассивного смирения с совершенно странной ситуацией. Повествование разворачивается так: отец встречает в метро женщину и спрашивает у нее время. К его удивлению, она следует за ним домой, использует свой собственный дубликат ключа, чтобы войти в его дом, и начинает подражать его словам и движениям. Поразительно, но семья не задается вопросом, как женщина получила доступ или почему она подражает ему. Хотя они и проявляют беспокойство, в их реакции заметно отсутствие удивления.
Лантимос использует эту незаурядную реакцию персонажей не только из-за ее эффекта, но и в качестве повествовательного приема, который побуждает зрителя сделать вывод о существовании более обширного мира за пределами того, что изображен на экране. Этот мир действует по особым правилам, социальным нормам, метафизическим или физическим законам, отличным от нашей реальности.
Во втором фильме Лантимоса, "Клык", отец создает ложную реальность для своих взрослых детей, изолируя от внешнего мира. В этой альтернативной реальности слова имеют другой смысл, устанавливаются уникальные правила и нормы, которые не поддаются общепринятому пониманию. Дети, несмотря на абсурд, слепо принимают эти конструкции, потому что это единственное, что они знают.
Лантимос, выступающий в качестве режиссера, играет роль отца в "Клыке", создавая миры с причудливыми нормами и правилами, которые обладают абсурдной логикой. Эти правила открываются зрителю через следование им. В то время как "Клык" объясняет произвольность правил и возможность их нарушения, то "Лобстер", "Ничто" и "Убийство священного оленя", оставляют происхождение своих альтернативных реальностей нераскрытым. Тем не менее Лантимос привносит в эти миры естественность, используя визуальные подсказки, которые усиливают влияние правил, управляющих ими.
Лантимос в "Лобстере" использует характерную операторскую работу, чтобы подчеркнуть, казалось бы, обыденные моменты, наполнив их метафизической жутью. Медленный наезд в "Лобстере" используется для того, чтобы усилить значимость моментов, которые в противном случае могли бы показаться обычными. Лантимос намеренно оставляет неясным точное значение этих сцен, пугая зрителя ожиданием.
Такое необычное использование движения камеры становится фирменным элементом повествования Лантимоса, наводя на мысль о существовании более масштабной структуры правил в его вымышленных мирах. Даже когда зрители не до конца понимают или узнают об этих правилах, операторская работа дает понять, что происходит нечто значимое. Такой подход придает ощущение важности абсурдным вещам.
Спокойная подача реплик персонажами распространяется на общий тон фильма, создавая невероятно странное, тревожное, а иногда и забавное впечатление от просмотра. Зрители могут задаться вопросом, почему персонажи не сопротивляются абсурдной реальности, в которой они живут. Однако эти персонажи не пассивны из-за апатии; напротив, они смирились, потому что воспринимают эти правила как нечто произвольное. Их принятие предполагает веру в то, что эти правила - не просто социальные нормы, а неотъемлемые аспекты физических законов, управляющих их вселенной.
Эта точка зрения очевидна в том, как герои "Лобстера" обсуждают людей, превращенных в животных. Они относятся к этому превращению как к форме смерти, подчеркивая неизбежность и отсутствие контроля. То, что персонажи не ставят под сомнение эти правила, означает, что они не в силах их изменить, воспринимая их как неизменные аспекты вселенной, а не произвольные общественные конструкции.
В фильмах Лантимоса неспособность некоторых животных сосуществовать служит метафорой бессмысленных правил, управляющих миром его героев. Например, волк и пингвин никогда не смогут жить вместе, подчеркивая неотъемлемые ограничения, накладываемые установленными нормами.
Несмотря на кажущуюся противоречивость этих правил, главные герои фильмов Лантимоса пытаются противостоять им. В "Лобстере" Дэвид сопротивляется перспективе превращения в животное из-за своего холостого статуса. Однако он не ставит под сомнение фундаментальные основы отношений в своем мире, где совместимость определяется произвольным сходством. Такое принятие отражает его веру в то, что эти нормы присущи миру, что делает восстание, казалось бы, невозможным.
Аналогичным образом в "Ничто" отец сопротивляется вторжению незнакомой женщины в его семью, но в итоге соглашается пройти "тест" продиктованный этим миром. Герои "Убийства священного оленя" борются с перспективой медленной смерти, навязанной проклятием, но делают это только в рамках правил, установленных самим проклятием. Такое ограниченное сопротивление подчеркивает принятие персонажами более широких правил, определяющих их существование, и усиливает представление о том, что эти правила воспринимаются как незыблемые аспекты их мира.
В таких фильмах Лантимоса, как "Лобстер", "Ничто" и "Убийство священного оленя", отсутствие четких принципов происхождения правил, которыми руководствуются персонажи, заставляет глубже исследовать общественное влияние. В отличие от "Клыка", где раскрывается ложная и произвольная природа правил, эти фильмы заставляют нас задаться вопросом об источниках норм, которым следуют персонажи. Возникает важный вопрос: Формируются ли эти правила общественными устоями, физическим миров или метафизической реальностью?
Лантимос, создавая миры с различными правилами, которые кажутся зрителям абсурдными, занимается социальным комментированием. Его работы побуждают нас внимательно изучить нормы, определяющие нашу реальность. Бросая нам вызов в определении произвольных идей, принятых под влиянием общества, он подчеркивает различие между общественными нормами и более глубокими, фундаментальными аспектами нашего мира, которые неизбежны.
Переосмысление реальности в фильмах Лантимоса позволяет по-новому взглянуть на семейные узы, романтические отношения и брак. Переосмысливая слова и идеи, он разрушает наши устоявшиеся взгляды, предлагая нам осознать и поставить под сомнение абсурд, который мы, возможно, беспрекословно принимаем в нашем собственном мире.
"В любом случае, я бы никогда не сделал фильм, в котором было бы что-то одно. Даже если это мой самый теплый, самый романтический фильм, я все равно хочу, чтобы в нем был более циничный взгляд на вещи, показывающий иронию и абсурдность вещей, которые мы считаем нормальными", - Йоргос Лантимос
Понимание "Лобстера" не предполагает разгадывания правил и их истоков в этом вымышленном мире. Вместо этого нужно расшифровать отношения персонажей к этим правилам и задуматься о том, что эти размышления говорят о нашей собственной реальности.
