Дисклеймер - все совпадения с реальными лицами случайны, образы собирательны, всё это плод моего воображения, меня зовут Наполеон и я вижу белых зайчат (ну, вы поняли).
Дано:
- Некий вуз в неком уездном городе N. Некая Оля учится на первом курсе аспирантуры, преподаёт в универе и ещё работает, ну допустим, в международном отделе при неком (а почему бы и нет?) воображаемом проректоре.
- У несуществующей Оли есть некая близкая подруга Юля, которая не так давно вернулась из абстрактного златоглавого города по различным причинам, находилась в очень подавленном состоянии и собирала себя в прежнее оптимистично-боевое состояние по кусочкам. Юля также учится в аспирантуре и вернулась к работе в международный отдел. С Олей они сидят в одном кабинете.
- Помимо этого, Оля и Юля живут в одной комнате в общежитии, на первом-первом этаже одного чёрного-чёрного общежития. Общежитие было, ну предположим, что для иностранцев. И живут девочки в негласном отсеке для аспирантов и магистрантов, которые уже познали дзен и любили тишину и покой.
- Властелином всех общежитий была некая Мариэтта Сколопендровна, очень милая во всех отношениях женщина, приветливая, ласковая, всегда готовая помочь словом и делом.
- Оля называла её Тролль-Под-Мостом, потому что кабинет госпожи Сколопендровны был под лестницей, а юные студенты должны были ухищряться изо всех сил, чтобы пройти этот мост, как козлики из сказок.
- На Гарри Поттера, который тоже какую-то часть своей жизни жил под лестницей, Мариэтта Сколопендровна ну никак не тянула.
Итак, фабула готова! А вот теперь начинается история. Просто в порядке бреда буду рассказывать её от первого лица, ну, якобы Оля - это я. Глупость какая, выдумала ещё...
Утро понедельника. Пасмурный ноябрь, лужи, но у меня в душе светло - я радостно, чуть ли не вприпрыжку, бегу на работу после выходных у родителей. Ведь я сейчас увижу мою Юлю, мы с ней не виделись с пятницы. Опаздываю минут на 5, ну ничего, Юля точно уже на месте.
Открываю дверь в кабинет, и у меня падает сердце. Юля сидит за компьютером, глаза на мокром месте. Горько плачет. Чтоб вы понимали, ей это совсем-совсем несвойственно, но в тот момент у неё был действительно очень тяжёлый жизненный период, её моральное состояние было очень хрупким, я очень сильно берегла её и старалась помочь скорее вернуться к заводским настройкам.
- Юлечка, что случилось? - спрашиваю я, осторожно закрывая дверь. Стою в дверях, сердце колотится. Ещё вчера мы созванивались, и всё было хорошо.
Юля, захлёбываясь, говорит, что с утра перед работой встретила Мариэтту Сколопендровну, и у них состоялся такой диалог:
- О! Юлечка! А я как раз вам с Олечкой собиралась звонить. Собирайте вещи, вы переезжаете в другое общежитие. В течение этой недели давайте, мне надо переселить с 5го этажа очень хорошую тётеньку, мисс Жанну Афонькину. Эбола бушует, она волнуется, что заразится от своих темнокожих соседей.
В адрес соседей было сказано жёстче, но я политкорректно сглажу неприглядные углы сей вымышленной истории. На дворе стоял 2014 год, вирус Эбола только начинал своё гордое шествие по планете. Опущу за скобками следующие вопросы:
- почему у наших студентов из Африки должна была вдруг оказаться Эбола;
- как переселение с 5го этажа на 1й должно было спасти хорошую тётеньку, если даже вдруг у кого-то из студентов она бы внезапно появилась;
- какого фига эта Жанна Афонькина - преподаватель кафедры Защиты от Тёмных Искусств - вообще делала в нашем студенческом общежитии... Хотя, мы же все помним, чего хотел от путников Тролль-под-мостом из сказок...
Но это всё художественные ля-ля, вернёмся к суровой прозе выдуманной жизни.
- Оля, я ей сказала, что не смогу, что это будет мой седьмой переезд за 2 года, я просто его не выдержу! - плакала Юля. - Я не смогу переехать снова! А она мне так сочувственно: "Ну ничего, по восточному календарю это год сильных испытаний, тяжёлый такой год, надо терпеть". И сказала, что мы в пятницу переезжаем в первое общежитие, в крайнем случае - на следующей неделе. Оля, нам надо собираться!
Я смотрела на плачущую Юлю, а внутри меня просыпался ранее мирно дремлющий первобытный лютый зверь. Он раздирал когтями всё моё привычное дружелюбие, понимание, сочувствие и эмпатию к человечеству, требуя одного - Мариэтту Сколопендровну. Эта прекрасная женщина была полностью в курсе Юлиной жизненной ситуации, но бескорыстное стремление помочь несчастной Афонькиной в неравной борьбе с эболой оказалось сильнее общечеловеческих норм.
Если честно, глобально говоря, мне было абсолютно фиолетово, в каком общежитии мне жить с Юлей. Первое общежитие было современнее нашего, но. Но. Юле было не всё равно. Она реально за последние 2 года пережила несколько лютых стрессов, 6 переездов абсолютно со всем своим имуществом. А Юля, как кошка, привыкает именно к месту. В нашу комнату она уже купила полки, ковёр, мебель, буквально за пару месяцев внесла туда много-много уюта, мы за свой счёт там меняли замки и т.д. В первое общежитие со всем этим уехать нельзя - захламлять там комнаты старьём было нельзя, надо было пользоваться исключительно существующим.
Объективно, в тот момент и в том состоянии Юлю бы действительно невероятно подкосил бы очередной переезд. Это стало бы той самой соломинкой, которая окончательно приковала бы верблюда к инвалидной коляске. А Юля только-только начала приходить в себя!
Все эти мысли за секунду галопом пронеслись в моей голове. Я всё ещё стояла в дверях. На лице не дрогнул ни один мускул. Монстр внутри меня срочно требовал Мариэтту Сколопендровну и немедленной сатисфакции за друга.
Я просто сказала Юле:
- Нет.
- Что нет? Мы не успеем собраться. Я сейчас отменю вечернее занятие... но я даже не знаю, как всё снова паковать! - голос Юли сорвался снова.
- Юлечка, успокойся. Мы никуда не переезжаем. Сколопендровне со своей Афонькиной придётся обломиться.
Я наконец-то разделась, включила ноутбук, достала из паспорта договор о заселении, который всегда носила с собой. Показала Юле, что ни в одном из пунктов нет фразы, что по щучьему велению и по Сколопендровной хотению мы должны срываться с места и куда-то переезжать.
- Не волнуйся, друг. Мы остаёмся на своих местах. Никаких занятий отменять не надо. Никуда переезжать мы не будем, - повторила я очень спокойным и уверенным голосом. Монстр внутри не одобрял. Он хотел крови.
Юля потихоньку успокоилась, слёзы высохли, она слабо улыбнулась, и на её лице словно просияло лёгкое весеннее солнышко:
- Точно?
- Ну конечно, точно!
В этот момент в нашем кабинете зазвонил телефон. Как вы думаете, кто позвонил? Слон?
Как бы не так - на другом конце провода была наша любимая Мариэтта Сколопендровна.
- Олечка? - томно промурлыкала она в трубку. - Спустись, пожалуйста, ко мне на пару слов.
- С превеликим удовольствием, - бодро заверила я. Монстр радостно замурчал в предвосхищении предстоящей схватки. - Уже иду.
Прихватив с собой телефон с открытым дктофоном и паспорт с договором, я радостно и действительно с превеликим удовольствием устремилась вниз по лесенке, прямо в логово Тролля-под-мостом...