#время_историй
С того дня-годины,
Как великая война пошла на Украине,
Все не могли люди собраться дружно,
За веру христианскую стать единодушно:
Только собрались Барабаш, да Хмельницкий,
Да Клим белоцерковский
Вот тогда они своеручно письма писали,
Королю Радиславу посылали.
Тогда же король Радислав письма читал,
Назад отсылал,
В городе Черкасах Барабаша гетманом назначал:
"Будь ты, Барабаш, в городе Черкасах гетманом,
А ты, Клим, в городе Белой Церкви полковником,
А ты, Хмельницкий, в городе Чигирине хоть писарем войсковым".
Немного еще Барабаш, гетман молодой, управлял,
Всего полтора года.
А Хмельницкий хорошо свое дело знал,
В кумовья к себе гетмана молодого, Барабаша, зазывал,
Дорогими напитками угощал,
Тихим голосом такие слова сказал:
"Эй, пан кум, пан Барабаш, пан гетман молодой!
Не прочесть ли нам королевские письма вдвоем с тобой,
Казакам казацкие порядки дать,
За веру христианскую дружно стать?"
Тогда Барабаш, гетман молодой,
Отвечает ему тихим голосом:
"Эй, пан кум, пан Хмельницкий, пан писарь войсковой!
К чему нам письма королевские вдвоем читать,
К чему нам казакам казацкие порядки давать?
Не лучше ли нам с польскими панами,
Милостивыми господами,
Покойно хлеб-соль по скончанье века разделять?"
Вот тогда-то Хмельницкий на кума своего Барабаша
В сердце великий гнев затаил,
Еще лучшими напитками его угостил,
А как Барабаш, гетман молодой,
У кума своего Хмельницкого дорогого напитка напился,
Так и спать у него повалился
Хмельницкий тогда делом смекал,
С правой руки, с мизинного пальца, чистого
золота перстень снимал,
Из левого кармана ключи вынимал,
Из-за пояса шелковый платок забрал,
Слугу своего доверенного покликал-позвал:
"Эй, слуга ты мой доверенный!
Слушай хорошенько ты меня:
Садись на доброго коня,
В город Черкасы к пани Барабашовой скачи,
У нее своеручно королевские письма получи".
Тут слуга доверенный Хмельницкого время даром не терял,
Доброго коня седлал,
В город Черкасы скорым часом, точным сроком прибывал,
К пани Барабашовой на подворье въезжал,
В сени входил, шлычок с себя снимал,
В светлицу входил, - низкий поклон отдавал,
На значки привезенные показал
И так ей тихим голосом сказал:
"Эй, пани, - говорит, - пани Барабашова, гетманша молодая!
Теперь твой пан, гетман молодой,
На славной Украине с Хмельницким пирует-гуляет:
Велели они тебе эти значки своеручно принять,
А мне королевские письма отдать,
Чтоб могли они вдвоем с кумом Хмельницким их прочитать
И казакам казацкие порядки дать".
Тогда пани Барабашова, гетманова,
Как ударила об полы руками,
Облилась горючими слезами,
Отвечает ему такими словами:
"Знать, на горе-беду моему пану Барабашу
Вздумалось на славной Украине с кумом своим Хмельницким
Пировать-гулять!
К чему им королевские письма вдвоем читать?
Не лучше ли с польскими панами,
Милостивыми господами,
Покойно хлеб-соль по скончанье века разделять?
Будет теперь пан Барабаш, гетман молодой,
На славной Украине костры палить,
Телом своим панским комаров кормить, -
Из-за кума своего Хмельницкого".
И тогда-то пани молодая Барабашова
Так заговорила снова:
"Эй, слуга доверенный Хмельницкого!
Не могу я тебе королевские письма в руки подать,
А велю тебе: к воротам отъезжай,
Королевские письма в шкатуле из-под земли доставай!"
И только слуга доверенный Хмельницкого
Эти слова ее услыхал,
Скорым часом, точным сроком к воротам поспешал,
Шкатулу с королевскими письмами из-под земли добыл,
На доброго коня вскочил,
Скорым часом, точным сроком в город Чигирин вступил,
Своему пану Хмельницкому письма королевские самолично вручил.
Вот тогда Барабаш, гетман молодой, встал ото сна,
Королевские письма у кума своего
Хмельницкого видит все сполна:
Он и напитков дорогих не допивает,
А только со двора тихо съезжает
Да старосту своего, Кречовского, кличет-призывает:
"Эй, староста, - молвит, - ты, мой староста Кречовский!
Когда б ты смекнул умом
Да кума моего Хмельницкого взял живьем,
Ляхам, милостивым панам, рассудил бы отвесть -
Вот тогда б еще могли нас ляхи, милостивые паны, разумными счесть!"
Ну, когда Хмельницкий такую речь услыхал,
Он на кума своего Барабаша великим гневом воспылал,
На доброго коня вскочил, поскакал,
Слугу своего доверенного с собой забрал.
