На острове Буяне стоял до поры такой в приморских затонах штиль, что супротивно всякого царского умысла. Вот ласковый повелитель и высказался в настойчивом ключе: всех сведу со свету, коль моего любимого затонского завхоза, по совместительству тамаду, не пригласите на разудалое веселье в морских течениях! коль не поднесете чарку горячительного ему, не шибко любящему тишь да гладь в морских проливах!
Подчиненные тогда встали по стойке смирно и дружно возлюбили любимую царскую сволочь, которой возжелалось разгорячиться вопреки той благодати, когда люба тихая народонаселению справедливость и поведенчески-неглупый порядок. Надобно законную благодать в правильных законоположениях уважать, думала дворцовая челядь, размышляли дворцовые конгрессмены, шевелили мозгами прочие борцы за хорошую зарплату.
Пока они медлили касательно установки любимых напитков перед шикарном тамадой, морские течения ─ в особенности Гольфстрим ─ в свою очередность принялись замедляться. И стало тут почему-то слишком холодно во всей окружающей действительности.
Сидит, значит, Его Царское Величество на троне и беспокоится: ведь советовало же благонамеренное Царское Величество повеселиться насчет морских течений! отчего же по сей час помалкивает мой любимый грузинский тамада и портится природа?
Плюнул здесь завхоз на обустройство застолья и строго сказал: давайте вскоростях выпьем из горла бутолочного и восславим руководителя народов, знающего Главное. То есть именно это ─ куда двинуть, чтобы все приличное по распорядку двинулось.
После чего погладил себя по животу. И все подчиненные, поглядев на большой кинжал, висящий там, поняли: черт с ними, с этими затонами, заливами, проливами, течениями! Когда поняли, то взяли до полусмерти напились истинно что из горла, потому как себе дороже грузинского завхоза непослушанием обижать.