Этот сериал взлетел в рейтингах популярности не просто так. Тема, которая в нем раскрыта, затрагивает почти всех. В итоге одни категорически не хотят с этим соприкасаться, поскольку это затрагивает тяжелые истории, а другие, наоборот, через сериал смогли с ними соприкоснуться.
Когда затрагивается то, с чем напрямую контакта нет или он сильно ограничен, то возникает энергетическая воронка, в которую втягивается все больше и больше людей, не понимающих, КАК это работает, и держащих фокус внимания на том, что срезонировало и зацепило.
Темы принадлежности, насилия и власти. То, что в основе своей определяет выживание в подавляющем большинстве систем. И те, кто выжил, хранят внутри себя множество непрожитых чувств, которые как раз и резонируют с такими фильмами и сериалами.
Начнём с принадлежности.
Мы все хотим принадлежать. Об этом я не один раз писала. На принадлежности можно сворачивать горы - и тем, кто принадлежность создает, и тем, кто принадлежность берет. Первый опыт принадлежности мы получаем в семье, когда нам говорят «Ты наш». Первый опыт отвержения получаем там же: «Ты не такой, как мы» = «Ты не наш». Или вообще ничего не говорят, просто не замечают.
Игнор – самый жесткий опыт отвержения, поэтому когда родители или партнеры наказывают нас молчанием, это очень сложно выдерживать, в этом месте формируются очень жесткие защиты. «Лучше ударь, но не молчи, дай знать хоть таким способом, что я тебе не безразличен(а)» - этот опыт многие несут в жизнь, творя невообразимые вещи только для того, чтобы получить внимание и почувствовать себя в контакте.
Все общественные организации и рекламные лозунги строятся на принадлежности. «Ты наш», «За наших», «Ты такой же, как мы», «Присоединяйся к своим», «Все уже комсомольцы, а ты еще нет?», «Уже все носят джинсы, а ты нет?», «Мы тебя не примем в свои ряды» и т.д.
Когда рухнул Советский Союз, рухнула и принадлежность. Опираться стало не на что. Те, у кого была сформирована хорошая принадлежность в семье, где была сильная отцовская фигура, смогли пройти через этот трындец. Остальные были вынуждены искать для себя новую принадлежность. Так появились уличные группировки. «МЫ — универсамовские», «МЫ — домбытовские», «МЫ — улица». В сериале нет ни афганцев, ни спортсменов, которые в тот период тоже предложили желающим свои «МЫ». Показан стихийный способ формирования новых систем принадлежности, когда стала рушиться старая система. Следующий этап после стихийного формирования — установка правил и понятий. Группы пытаются договориться, вырабатываются свои правила и компромиссы, которые не всегда работают (почему — об этом в части про насилие).
В ДК каждая группировка танцует отдельным кругом, единым образом повторяя движение за лидером. Драки «стенка на стенку» – способ почувствовать МЫ и не-МЫ. Чтобы получить доступ к МЫ, нужно пройти инициацию насилием – заплатить цену. И это не только цена насилия над собой. Часто в эту цену включается и насилие со стороны системы над близкими.
То же самое происходит в племенах: если погуглить, можно найти массу примеров жестоких инициаций, которые с радостью приветствуются и теми, кто проходит инициацию, и теми, кто её организует. Обрезание у некоторых народов и его празднование - из той же серии. В Турции (и не только) это важный жизненный ритуал. Регулярно наблюдаю кортежи машин с праздничных мероприятий и сами мероприятия. Раньше я думала, что это свадьбы, оказалось, что нет. Это введение мальчиков в мир взрослых.
На телеканале START есть короткометражка о женском обрезании на Кавказе. Калечащем, но притягательном для его жертв. И ни одна сила в мире не сможет без уважения к происходящему это изменить. Даже если это вот такие, на наш взгляд, дикие ритуалы.
(Продолжение следует).
Автор: Татьяна Иванова, психолог
Больше интересного от автора по этой теме: