Спойлер: в настоящей статье не будет ничего, что могло бы оскорбить чувства верующих. Конкретно — христиан и адептов РПЦ.
Правда, некоторые утверждения статьи вполне могут задеть, так сказать, профессиональные чувства сотрудников РПЦ, то бишь священников. Ну это как если бы я, допустим, читал статью некоего автора, в которой тот утверждал бы, что психология — прекрасная наука, а психотерапия — эффективная и полезная практика, но к сожалению, большинство современных психологов — так себе специалисты, хотя и среди них иногда встречаются люди, способные соответствовать и науке, и практике.
Я если такой текст встречу, даже написанный сотрудником РПЦ (а я их периодически и встречаю, и слышу), то мои профессиональные чувства не будут задеты. Так что рассчитываю на взаимность и со стороны представителей упомянутого лагеря…
Итак, среди пациентов/клиентов психолога, разумеется, достаточно людей, причисляющих себя к христианской церкви.
И в силу специфики своего мировоззрения они часто мучаются вопросами, которые у людей, находящихся за пределами этой церкви, просто не возникают. И задают эти вопросы психологу.
Почему они задают эти вопросы психологу, а не священнику, я вам ответить не могу. Хотя предполагаю, что происходит это в силу того, о чём я написал выше. Вполне возможно, что те ответы, которые адепты РПЦ получают от непосредственных администраторов своих церковных обрядов, их просто не устраивают. Я эти ответы священников сам много раз слышал: с этим, собственно, и связано моё предположение…
В общем, один из вопросов, который психолог часто слышит от пациента/клиента, числящего себя христианином, касается исповеди: исповеди в целом, как таковой, и тайны исповеди в частности.
Что беспокоит людей?
Во-первых, их беспокоит, почему им так трудно исповедаться. При этом большинству людей несложно, как в известной песне группы «Лесоповал», оттарабанить, словно по шпаргалке, «Не убивал, не предавал, не пожалел, отдал последнюю рубаху...» Ну, оно и понятно: убийцы у нас, всё же, к счастью, в промышленных количествах по улицам не ходят, да даже и крадунов, или воров по жизни, не так уж много осталось, по сравнению с минувшим веком… Нетрудно исповедаться в том, чего ты не делал, чего делать не собираешься, и чего сделать не способен даже в принципе… Но вот с прочими многочисленными тёмными пятнами внутри собственной психики, по поводу которых в Нагорной проповеди никаких прямых запретов вроде бы не содержится, справляться, тем не менее, очень сложно.
О них очень трудно бывает сказать. Почти невозможно. Уже открыл рот, чтобы сказать — и сказал, вместо этого, что-то другое. Или просто издал беспомощный всхлип…
Ну и не исповедался, стало быть. А раз не исповедался, раз не рассказал, то нет тебе и отпущения грехов. И гореть тебе за это, стало быть, в Аду.
Ну, кто в теме, тот поймёт. Профессиональные сотрудники РПЦ тоже меня поймут: правда, поймут чуть по-своему, иначе, чем исповедующиеся…
И второй базовый вопрос, занимающий людей, — это тайна исповеди.
Понятно: человек вываливает самое сокровенное, самое постыдное, самое для него жуткое некоему постороннему, а вдруг тот пойдёт, да и расскажет кому-нибудь?
Или напишет. Тем более, что нынешний обыватель уже прилично запуган историями из девятнадцатого и двадцатого века, согласно которым якобы отдельные сотрудники РПЦ информировали о содержании исповедей сначала Третье отделение собственной Его Императорского Величества канцелярии, под руководством блистательного А.Х.Бенкендорфа, а впоследствии и Министерство государственной безопасности, а чуть позже Комитет государственной безопасности СССР. Может, и сейчас пишут, думает человек?.. А если и не пишут, то всё равно неприятно от осознания, что всё то, в чём ты даже сам себе с таким трудом смог признаться, теперь стало известно и кому-то ещё… То есть дальнейшее распространение этой информации, — раньше столь надёжно скрытой внутри твоей головы, — ты более уже контролировать не способен…
Поэтому и страшно.
Вот сообщает человек психологу всё это, и смотрит в надежде: может, хоть психолог что-то пояснит?..
Пояснит, конечно.
Для начала имеет смысл понять, что между нравственным учением Христа и административной деятельностью РПЦ (впрочем, как и административной деятельностью Папского католического института) существует, мягко говоря, известный зазор. Дистанция некоторая существует.
Скажем, даже в текстах канонических Евангелий, официально признанных Соборами (коих текстов, как известно, насчитывается всего четыре), Христос ни разу не высказывает идею о том, что некие специально обученные люди будут выслушивать рассказы других людей — не обученных — о том, чего те натворили по жизни. Да потом ещё и будут, на этом основании, «отпускать им грехи». Эта идея принадлежит не Христу, а исключительно христианским священникам. А сам Христос, напротив, яростно обрушивается на книжников, фарисеев и начётчиков, заменяющих внешним обрядом подлинную внутреннюю цель.
Психологическую цель, я бы сказал.
В чём же эта цель состоит?..
Христос две тысячи лет тому назад — как и многие проповедники нравственности до него, в том числе Шива, Будда, Лао Цзы, и уже после него Магомет, — описывает феномен, который на санскрите семь тысяч лет назад стал известен как «сатья».
Сатья — это правдивость, честность, искренность.
Прежде всего — с самим собой.
Согласно ведической философии (а именно эту нравственную систему и проповедуют, в тех или иных формах, все упомянутые, и многие ещё не упомянутые учителя), предельная искренность, честность и правдивость человека как в отношении самого себя, так и в его отношениях с окружающими людьми — одна из базовых основ душевного здоровья. Всего этих основ описывается порядка десяти, плюс-минус две-три: не случайно и в христианстве десять заповедей, и Яма-Нияма в шиваизме содержит десять пунктов…
О чём идёт речь?
Давайте хрестоматийный пример возьмём, из детства: мало у кого такое, на самом деле, случалось, но зато все об этом слышали. Итак, мама попросила вас помочь в домашней уборке, вы с энтузиазмом бросились вытирать пыль с полок, но случайно уронили и разбили любимую мамину вазу. Ну, или чашку, если ваша мама вазы не любит...
И теперь у вас всего два пути.
Первый: вы печально подходите к маме и говорите «Мамочка, ты только не расстраивайся, но я случайно разбил(а) твою любимую вазу… Мне очень жаль».
Это — сатья.
И второй путь. Вы начинаете рассказывать сам(а) себе разнообразные версии события, каждая из которых, так или иначе, отличается от произошедшего в реальности. «Ваза сама разбилась». «Это мама сама виновата, что она так поставила вазу». «Я — косорукая уродина, которая даже пыль не способна протереть: вот у меня всё и всегда так...» «На самом деле, мама не любила эту вазу». «На самом деле, если быстро убрать черепки, никакой вазы и не было» (а был ли мальчик?) «На самом деле, никакой мамы у меня и нет, а если и есть, то так моей маме и надо...»
Ну, и так далее. А потом, соответственно, после того, как всё это сказано в свой адрес, всё это вываливается и в адрес мамы.
И вот это — «дукха», то есть страдание. Любая версия события, искажающая само событие, то есть любое враньё, — суть источник вашего дальнейшего страдания. А если вы сообщаете эту версию кому-то ещё, — тогда источником и его страдания ваше враньё вполне может стать…
Христос заповедал элементарную вещь: живите так, чтобы не создавать страдания. Иными словами, не врите: ни себе, ни другим. Живите так, чтобы ваше «да» было «да», ваше «нет» было «нет»: ибо всё остальное от Лукавого. Живите так, чтобы вам просто не в чем было исповедоваться — вот главная мысль Христа. Иными словами, если вы вдруг обнаруживаете, что вам сложно — или тем более невозможно — сообщить хоть кому-то из окружающих хоть о каком-то своём поступке, и вам приходится скрывать, врать, или изворачиваться, то согласно ведической философии, вы уже в большой психологической беде.
Исповедь — это не то, что должно происходить каждую неделю по воскресеньям.
Исповедь — это то, чего не должно происходить вообще, ибо ваше поведение просто не должно создавать никаких предпосылок для этого.
Разбил вазу — бывает: пойди и скажи «Я разбил вазу, мне жаль». Получится склеить — склей, не выйдет — купи новую, не можешь купить или склеить — просто утешь человека, потерявшего вазу.
Короче, не жди воскресенья, чтобы признаться в этом попу: сразу признайся в этой неприятной случайности хозяину вазы.
В этой психологической схеме нет места ни чувству вины, ни стыду, ни греху, ни страху. Правдивость и искренность все эти негативные эмоции просто-напросто исключает. Исключает, говорю, страдание: зато порождает душевное здоровье, ложится в основу этого самого здоровья. А следовательно, исключает и исповедь.
При этом, конечно, под некоторой угрозой оказывается известный бизнес, выстроенный как раз на чувстве вины, стыда, греха и страха людей, не способных к честности и искренности, и предлагающий этим людям некие ритуалы, которые якобы сию проблему решают.
Ну, это примерно как зарабатывать на завзятом алкоголике, раз в неделю предлагая ему капельницу для некоторого улучшения его самочувствия…
Может, лучше просто пить бросить?
Потому что таскать в себе стаканы алкоголя, потом ещё продукты его переработки организмом, а потом удивляться, чего это вам так трудно ложиться под капельницу — тем более, что вы ложитесь под неё не раз в неделю, как вам наркологи настойчиво советуют, а дай Бог, раз в квартал — значит, не вполне верно оценивать реальность...
В общем, весьма сложно называть что Христа, что Будду, что Конфуция — священниками. А вот представить любого из них психологом получается легко. И вообразить себе Христа, принимающего исповедь, а потом отпускающего грехи, у меня не получается, при всей моей фантазии: а вот Христа, нахмуренно грозящего пальчиком «Опять врёшь?!.. Хоть самому себе-то не ври, а то плохо будет!..» я воображаю легко.
Вы тоже попробуйте.
Маме ведь наплевать на вазу: она только хотела, чтобы вы не врали…
И психолог, опять же, рекомендует.