Но вернёмся к Новому Году. Итак, я обещал бабушке много не пить, однако, не был вполне уверен, что сумею сдержать обещание. Ведь всё так условно. Что значит “много”, что значит “мало”? Как это определить? А о какой-то конкретной дозе мы с ней не договаривались. Ну а если бы договаривались? Неужто бы не нарушил? Во мне пробуждался алкоголик. Так бывает. Живёт себе человек живёт и знать не знает, что он латентный алкаш. Просто за всю свою жизнь он по каким-то причинам ни разу не попробовал алкоголь. Мало ли по каким? Всякое бывает. А вот раз попробовал и всё – остановиться уже не может. Если бы я пришёл работать не в Склиф, а в какое-нибудь другое место или вообще ушёл в армию то, возможно, процесс алкоголизации развивался бы медленней или запуск его произошёл позже, но по ряду обстоятельств я попал в самое сердце СКЛИФА, где человеческие пороки восходят с поразительной быстротой.
Праздник двигался по сценарию. По телевизору Ельцин покинул пост президента. Никто из сидящих за столом медиков не расстроился. Скорее наоборот.
Во втором часу ночи мы с Сашей отправились поздравлять соседей. Нашли на Толика, выпили с ним и затащили его к себе. Толик нарочно сел со мной рядом, чтобы как следует подпоить и часам к трём ему это удалось. Что произошло до того я не помню, но ко мне подошёл угрюмый Жбанов – медбрат из верхнего отделения – положил на плечо руку и заплетающимся языком сказал, что есть мужской разговор. Надо выйти с ним в коридор и потолковать кое о чём.
Трезвым Жбанов был парнем нормальным, но пьяным его часто перемыкало. Наверно поэтому жена – маленькая невзрачная девушка с острым личиком – не отпустила его праздновать одного. Мне кто-то рассказывал, что он служил в ВДВ. А что? Запросто! Именно такие Жбановы обычно и собираются второго августа в Парке Горького. Стриженные под ноль, коренастые парни с круглыми мордами и серо-голубыми глазами. Очевидно, жена Жбанова всё же не недоглядела за своим муженьком. От выпитой водки у её него вдруг резко обострились все чувства, испортилось настроение и потянуло устроить разборку. Он долго наблюдал за сидящими за столом людьми и почему-то остановил свой выбор не на кокетливом Толике, который по идее должен был спровоцировать его на дебош, а предпочёл меня.
– Выйти поговорить? Без проблем. Давай выйдем. – сказал я ему, спокойно поднялся из-за стола и вышел за Жбановым в коридор.
– Ну, что ты хотел? – спросил я с улыбкой.
Мне было весело, хорошо и совсем не страшно, хотя я понимал, что Жбанов сильно не в духе и я чем-то его расстроил.
В ответ он разразился какой-то гневной тирадой, из которой кроме изрядной матерной составляющей я не вынес почти ничего. Вроде как он обвинял меня в попирании семейных ценностей и симпатии к гомокексуалисту. Ничего подобного я за собой не помнил и попросил его в любом случае не горячиться и не принимать близко к сердцу. В отличии от Жбанова я был настроен весьма дружелюбно.
Жбанов ударил меня в лицо. Машинально я врезал ему в ответ. Жбанков схватил меня за одежду, а я свою очередь взял его за отвороты халата. Если сами по себе мы стояли на ногах более-менее твёрдо, то вцепившись друг в друга не удержались и повалились на пол.
На шум из ординаторской выскочили сотрудники и растащили нас в стороны. Толик отвёл меня в сестринскую и принялся говорить как он рад, что я сумел за себя постоять. Я кивал и отвечал, что оно само как-то вышло. Не прошло и минуты как дверь сестринской распахнулась. На пороге стоял неугомонный Жбанов. Судя по всему, он не считал наш мужской разговор законченным и намеревался его продолжить. За Жбановым маячило испуганное лицо жены. Ни слова не говоря этот блюститель нравственности решительным шагом подошёл ко мне, схватил за грудки и рывком вытащил меня из кресла, тем самым водрузив на ноги. Затрещала ткань куртки. Но его сила обернулась против него же. От сильного рывка голова у меня мотнулась вперёд и врезалась ему в переносицу вследствие чего Жбанов опять полетел на пол, ну а поскольку отпустить мою куртку он так и не удосужился, то я и накрыл его собой сверху. Это трезвым, когда надо идти в армию я вешу меньше шестидесяти, а вот когда в стельку пьян и идти никуда не надо вешу, наверное, центнер. Недаром Жбанов так охнул по моей тяжестью.
Относительно распростёртого на полу соперника я под прямым углом распрямился и, чувствуя спиной восхищённые взгляды Толика, врезал ему по зубам сначала левой, потом правой рукой ободрав себе все костяшки. Рядом голосила жена Жбанова.
– Убивают! Убивают!
Опять набежали сотрудники. Я победно восседал на поверженном Жбанове и что есть мочи колошматил его попеременно двумя руками, а он, вцепившись в меня как клещ и не пытался хоть как-нибудь защищаться. Меня стащили и помогли Жбанову подняться. Краем уха я слышал, как жена спросила его про зубы. Целы ли? Ответа я не услышал, потому что Толик от греха подальше поволок меня в лаборантскую в конце коридора. Я всё ещё не до конца понимал причину Жбановской ярости. Почему набросился на меня в коридоре и когда мы остались наедине спросил об этом.
– Ты меня поцеловал и ему это не понравилось. – ответил Толик.
– Куда я тебя поцеловал? – обмирающим голосом спросил я. – Надеюсь в лоб, ну или хотя бы в щёчку?
– Чмокнул в губы без языка.
– Вот те раз! – пробормотал я, отирая рукавом губы. – Тогда понятно.
– А ты молодец! Никак не ожидал, что ты его так отделаешь!.. – сказал Толик и выждав небольшую паузу заговорщицки спросил – Хочешь я тебе ...?
Я обомлел.
Сколько "голубых" мечтало бы быть сейчас на моём месте? Тем не менее, согласие привело бы к ошибке. Внутри меня что-то сопротивлялось и кричало о полной невозможности позволить проделать с собой эту вещь другому мужчине. Разница в половой принадлежности исполнителя имела для меня значение.
– Нет.
Толик, по-моему, обиделся. Он ко мне со всей душой, а строил из себя недотрогу.
– Ладно. Как хочешь.
– Спасибо, конечно...
– Если вдруг передумаешь… – начал Толик, но я оборвал его:
– Не передумаю. Иди к остальным, ну а мне лучше лечь спать. – сказал я и выпихнул Толика за дверь лаборантской.
За окном гремели петарды. “Это что же такое получается?” – думал я – “Уму не постижимо. Выходит, я хлипкий прыщавый девственник избил пьяного Вэдэвэшника на глазах у симпатизирующего мне гомокека и тот захотел выразить своё восхищение? Ну просто нет слов!”
Наутро со Жбановым мы помирились. Столкнулись с ним в коридоре, посмотрели друг на друга, остановились:
– Если хочешь продолжить, то я в принципе готов, хотя и не в форме. – сразу сказал ему я.
– Да ладно. С Новым Годом! Давай обнимемся. – Жбанов распахнул объятья – Ну какой же праздник без драки?
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ>>>