Звуковая аномалия, дýхи Урала и кавказский джигит
Илья: А что на завтрак?
Стыр: Каша.
Илья: Какая?
Стыр: Пшённая.
Илья: Я не знаю, какая это. Вот вчера была вкусная. Но вчера осталось вчера. А сегодня — это вчера для завтра.
Я: Илья так спал хорошо ночью. Обычно он пинается, а тут прям лапочка, лёг и уснул спокойно.
Саша, рассматривая свои свежие синяки: Ну как спокойно…
Только вчера я радовалась, что коммерческая группа туристов рано ушла спать и не шумела, а сегодня с четырёх утра мне пришлось наблюдать звуковую аномалию — другой причины, почему они разговаривали друг с другом за завтраком и сборами настолько громко, я не нашла. Это же физически нереально разговаривать так, чтобы тебя было слышно на другом конце стоянки. Не шум, не обрывки фраз, не отдельные звуки или смех, нет! А диалоги, разговоры и юные смешные голоса.
Дорогие туристы, которые меня читают (если меня вообще читает кто-то, кроме моего мужа, которому это положено по долгу службы, и руководителя моего прошлого похода, которого я попросила прочитать эту историю, чтобы он сказал, стыдно её выкладывать или не очень)! Пожалуйста, если вы встаёте в 4 часа утра, то собирайтесь тихо, вы не одни.
Проклиная всё на свете и жалея, что я не умею возвращаться в прошлое, я лежу и думаю, что бы я сделала, если бы умела. Пока мне больше всего нравится вариант, когда я ночью подбегаю к палаткам коммерческой группы и ору песню про мамонтов. Кто не знает, загуглите «Мамонты, мамонты мчатся напролом», вам всё станет понятно.
Ночь вообще была сложной для меня. То ли я устала мало, чтобы спать, как убитая, то ли просто звёзды так сложились. Но у меня стала развиваться клаустрофобия. Почему-то мне оказалось очень некомфортно лежать в спальнике, особенно когда замок со стороны Саши. Мне хотелось выбраться, раскутаться, знать, что в случае опасности (какой? нападения мамонтов?) я смогу быстро вылезти. Так что я ворочаюсь, вытаскиваю руку из спальника, чтобы хоть чуть-чуть оказаться на свободе. Зато меня радует Илья. Этот идеальный ребёнок просто лёг ровненько и так проспал до утра. То есть я так думала. Утром оказалось, что он спал как обычно — пинался, махал руками и всё такое, просто в качестве жертвы он выбрал Сашу. И мой ловкий муж почти всю ночь уворачивался от моего меткого сына.
Короче, выспались только коммерческие ребята, а мы спали так себе. Но настроение всё равно хорошее. Сегодня у нас в планах Долина Сказок, Сад камней и гора Круглица. Про Долину Сказок ничего не знает даже Стыр. Спрашиваем у местных — они тоже толком ничего не могут сказать. То ли это просто одна из красивых точек Таганая, то ли целая поляна, уставленная скульптурами сказочных героев. Ничего, скоро увидим.
Мы собираемся, завтракаем, уже традиционно пугаем своим криком чаинки, а заодно и всех людей в радиусе двух-трёх километров (все уже проснулись, так что мы шумим без зазрения совести), и выдвигаемся. Погода за нас: не жарко, не холодно, не дождливо. Самое то для похода.
Мы идём мимо Сада камней: это огромная поляна, заставленная туриками, то есть каменными башенками. Точной информации, кто и зачем поставил их, нет, но Гугл подсказывает, что это сделали друзья одного погибшего парня. Где он погиб, как, когда — сказать сложно. Но место, созданное, чтобы люди его помнили, впечатляет.
Наш обратный путь будет снова пролегать через Сад, так что мы прячем в ближайших кустах рюкзаки — без них идти приятнее.
За садом начинается Долина Сказок. Скульптур, созданных умелым уральским мастером, здесь нет, вместо него постаралась уральская природа. Сад — это много валунов причудливой формы. На них хочется смотреть, по ним хочется ходить, среди них хочется сидеть и смотреть вокруг. Мы так и делаем. Илья пытается в очередной раз убиться, я пытаюсь в очередной раз не хвататься за сердце, когда вижу прыгающего над обрывом сына, Стыр садится курить трубку, Саша успокаивает меня и Илью.
В память об этом месте Илья кладёт в свой рюкзак несколько небольших камней. На самом деле, Илья — единственный человек в нашем походе, чей рюкзак к финишу стал тяжелее, чем был на старте. Но все эти камни, которые он прихватил, ему совершенно точно нужны. Вон они — лежат на кухонном гарнитуре и радуют глаз. А то до этого на кухне не на что было смотреть. Спасибо, сын!
Дальше мы идём на Круглицу. Это самая высокая точка нашего маршрута — 1 178 метров. Если кто-то думает, что это мало, наденьте рюкзак, возьмите с собой семилетку и поднимитесь. Вы быстро разубедитесь. Окончательно ваши сомнения пропадут, когда вы дойдёте до вершины Круглицы. Вид с неё изумительный. Вокруг — огромные камни, внизу — море. Бесконечное, зелёное, древнее море из миллионов деревьев. Не видно, где оно начинается, есть ли что-то за ним вообще. Словно мы где-то в параллельном мире.
Сашу удивляет и размер камней, из которых эта Круглица выложена. Издалека ему казалось, что это щебень, по которому приятно скакать. Но на деле это валуны, через некоторые из которых даже приходится перелезать.
Стыр, который составлял маршрут и вёл нас все эти дни, постоянно спрашивает, нравится ли нам Урал. Видно, что он волнуется, ведь мы у него в гостях, и ему важно, чтобы нам было хорошо. И нам хорошо. Сам Стыр бывал и на Кавказе и сравнивает с ним Урал. Мне нравится, как он это делает. Стыр рассказывает, что Кавказ — это достаточно молодые горы, горячие, так что ему они напоминают джигита, который скачет на коне, красуясь перед прохожими. А Урал — горы старые, они напоминают седобородого мудреца, который сидит на камне, никуда не торопится, курит трубку, созерцает этот мир и учит туристов неспешному любованию природой. Мы проникаемся и остаёмся на Круглице чуть дольше, чем мы (по крайней мере я) планировали изначально.
Но мы не так мудры и неспешны, как старик Урал, и всё же начинаем обратный путь. Нам предстоит дойти до точки, где мы ночевали в первый раз. Всего по плану на день у нас 14 километров — вроде немного, но всё же чувствительно. Илье скучно просто идти через лес, так что он находит палку и начинает рубить заросли на своём пути, как дети в 90-е рубили крапиву. И откуда у этого ребёнка столько энергии? Периодически он поворачивается ко мне, говорит, что устал, и спрашивает, сколько ещё идти. Я говорю, что не очень много, в ответ мелкий вздыхает и убегает вперёд дальше сражаться с зарослями, словно от этого зависит наша жизнь.
В один момент мы подходим к большой каменной реке или к её рукаву, я точно не знаю. Словом, мы снова лезем через курумник, и каждый следующий валун даётся мне всё сложнее. Начинаю думать, что я заночую прямо на этой каменной дороге, потому что моё колено ещё один такой перелаз не выдержит. Но дýхи Урала слышат мой беззвучный крик и меняют камни на лесную тропинку. Жить можно.
Мы доходим до «Белого ключа», и Илья бежит проверять, в порядке ли Ква-Ква. Он не находит лягушонка, так что я снова убеждаю сына, что с ним всё хорошо. Сын успокаивается, берёт какой-то камень и рисует им на мангале Сиреноголового (такое чудище из детских ужастиков, которое почему-то было очень популярно), пишет там же «Беги!» и довольный идёт ужинать. Доброй ночи всем, кто это увидит!
