«Какая холодрыга на улице! Чувствуется как градусов 120, не меньше», – так мы могли бы говорить, если в какой-то момент история не перевернулась бы вверх тормашками.
В 18-ом веке простому человеку было как-то без разницы, при скольки градусах кипит вода, сколько там градусов на улице. Горячо – так горячо, а холодно – так холодно. Не таков был шведский ученый Андерс Цельсий. Ему не сиделось спокойно и очень хотелось формализовать эти ваши «горячо» да «холодно».
В 1742 г. он предложил свою температурную шкалу. Нулем на этой шкале была температура кипения воды, а 100 °C – температура ее замерзания. Что было дальше доподлинно неизвестно, то ли другой шведский ученый Карл Линней подумал, что ну как-то шкала не смотрится в таком виде, и перевернул ее; то ли это сделал сам Цельсий по совету шведского астронома Мортена Штремера.
Как бы то ни было, получился удобный градусник, который во всем мире называли «шведским» или просто «стоградусной шкалой», а в самой Швеции – «термометром Штремера».
Впервые «цельсиевой» эту шкалу назвал опять-таки шведский химик Якоб Берцелиус в своей работе «Руководство по химии», изданной в начале 19-го века. А утвердили градус Цельсия как стандартную единицу только в 1948 г. на Генеральной конференции по мерам и весам.
Разных температурных шкал было много, многие из них используются до сих пор. Но некоторые справедливо забыты. Например, Исаак Ньютон придумал свою шкалу, в которой было 6 градусов: 1° – температура, при которой тает лёд, 2° – температура крови человека, 3° – температура плавления воска, 4° – температура кипения воды, 5° – температура плавления сплава имени себя (висмут 50%, свинец – 31,25%, олово – 18,75%), 6° – температура плавления свинца.
Ну что тут скажешь: «Ну, Ньютон, ну навыдумывал!».