В июле 1917 года немцы впервые применили новый тип химических боеприпасов, ставших широко известными под названием “Синий Крест” из-за своей маркировки. В качестве отравляющего вещества в новом снаряде использовался дифенилхлорарсин (DA) - органическое соединение мышьяка. Данное вещество было выбрано из-за того, что его мелкие частицы свободно проникали через угольные фильтры стандартного армейского противогаза, рассчитанного на противодействие удушающим газам на основе фосгена и хлорпикрина.
Порошок DA размещался внутри снаряда в стеклянной ёмкости и при детонации боевого заряда превращался в мелкодисперсную пыль, которая проникала через фильтры противогазов вражеских солдат и приводила к их временному выбытию из строя из-за удушья и раздражения слизистой оболочки носоглотки. Многие солдаты не выдерживали мучений и срывали с себя противогазы, и если обстрел “Синими Крестами” был совмещен с обстрелом снарядами “Зеленый Крест” (иприт), то они попадали под воздействие удушающих газов. Однако, частицы DA при детонации снаряда оставались все еще достаточно крупными, чтобы быть по настоящему эффективными.
Но человеческий ум неистощим на выдумки по уничтожению себе подобных, и однажды один из сотрудников Британского газового управления ГШ поместил в качестве эксперимента щепотку DA на горячую кухонную плиту, в результате повалил такой едкий дым, что пришлось эвакуировать целое здание.
На основании этого “эксперимента” британцы разработали термогенератор, в котором химикат нагревался и в течение 2 минут выпускал облако высоко токсичного дыма. Они же выделили из DA более ядовитую отраву дифениламинохлорарсин (DM или Adamsite). Результатом этих двух изобретений стало появление химической шашки, широко известной как "Устройство-М" ( англ.“M-Device”). Хотя эффект от воздействия DM не считался необратимым, подопытные испытывали "самые ужасные душевные страдания и муки" и такую боль, что "приходилось предотвращать самоубийство, а другие временно сходили с ума...".
Бригадный генерал Фоулкс, начальник газовой службы Британских экспедиционных сил, мечтал использовать новую “игрушку” для организации масштабной газовой атаки против немцев. Его план состоял в том, чтобы штурмовые группы в противогазах со специальным фильтром, защищающим от дыма DM, шли на острие атаки и закидывали вражеские позиции шашками “M Device”. Однако перемирие, заключенное в ноябре 1918 года, не позволило осуществиться этим грандиозным планам.
А между тем “Устройству-М” неожиданно нашлось применение во время британской интервенции на Русском Севере, где с весны 1918 года британские войска формально охраняли военные склады Антанты от посягательств кайзеровской Германии, а по факту помогали марионеточного правительству Северной России вести боевые действия против большевиков. Хотя после окончания ПМВ правительство Британии приняло решение о выводе своих войск с Русского Севера, но военная верхушка во главе с Уинстоном Черчиллем торпедировала этот приказ, и наоборот увеличила контингент экспедиционного корпуса за счет вспомогательных сил, которые, якобы, должны были прикрывать эвакуацию, а на деле предприняли ряд наступательных операций в пользу белогвардейских войск.
Вспомогательные силы британцев должны были быть оснащены химическими боеприпасами, используемыми как Королевской артиллерией, так и Специальной бригадой Королевских инженеров. Уинстон Черчилль, предложил командующему войсками генерал-майору Айронсайду использовать "очень секретное оружие”, которое тот должен был применять только "в случае особой необходимости". Айронсайд поинтересовался, насколько хорошо оно работает в районах, "с густой лесной растительностью", где ветер бессилен. Ответ на этот вопрос предстояло дать эксперту Специальной бригады, майору Томасу Дэвису, который должен был приплыть вместе с партией Устройств-М и рассказать о новом оружии.
Дэвис - уроженец Тасмании, инженер-химик, имевший большой опыт газовых атак на Западном фронте. Его здоровье было серьезно подорвано ядовитыми газами, но он все же оставался на службе и помогал в разработке Устройства-М, поскольку был твердо уверен, что оно положит конец войне. В мае 1919 года в Архангельск было доставлено 50 000 химических шашек DM, но Дэвис перед отправкой в Россию попал в автомобильную аварию, и смог прибыть к новому месту службы только в июле того же года. У майора химика было все: 50 000 штук Устройств-М, 19-ть помощников-офицеров из Особой бригады, но ни малейшего понятия: пригодно ли новое оружие в условия лесисто-болотистой местности или нет.
До посещения северного фронта Дэвис планировал провести атаку с использованием от 15 до 20 тыс. М-Устройств на милю, но обнаружил, что “фронт” представляет собой глухой лес, посреди которого единственным чистым участком является ж/д колея с полосой отвода шириной 30 метров, что практически исключало ветер в роли доставщика ядовитых газов на позиции противника. Таежные леса Русского Севера разительно отличались от с/х полей северной Франции, и теория применения DM, разработанная генералом Фоулксом, здесь не годилась. С конца июля до середины августа Дэвис пытался использовать Устройство-М при локальных атаках британской пехоты, но сила и направление ветра всегда оказывались неподходящими.
Выход был найден в новом средстве доставки отравляющего газа до позиций противника, вместо капризного ветра - самолет и бомба. Королевские ВВС отказались экспериментировать с сырым оружием, но генерал Айронсайд выдал Дэвису специальное разрешение. Адъютант майора-химика, лейтенант Олдерсон, совершил двадцать вылетов, испытывая различные конструкции бомб, пока не получил производственную травму, когда DM попал в порезы на руках, вызвав кожное воспаление.
Испытания были приостановлены, пока Дэвису не пришла в голову мысль использовать только что собранные самолеты, недавно прибывшие в Архангельск и проходившие полетные испытания. Однако, из-за близости жилой застройки, DM в бомбах пришлось заменить на кирпичную пыль, добыча которой легла крайне неприятной обязанностью на плечи офицеров-химиков.
В конце концов Дэвису удалось собрать рабочий вариант бомбы с усовершенствованным стабилизатором в хвосте для упорядоченного падения бомбы и мягким носовым колпаком для предотвращения повреждений при ударе о землю. Его слуга, лудильщик по гражданской профессии, изготовил несколько образцов, а армейские мастерские в Архангельске и ремонтный корабль Королевского флота в итоге произвели корпуса для 1500 химических бомб.
Пока Дэвис возился с бомбами, британским войскам все таки был дан окончательный приказ на эвакуацию, но перед уходом из России было поручено нанести несколько ударов по Красной Армии с целью поддержать своих белогвардейских союзников из Северной России. Вначале Айронсайд хотел использовать "бомбы М" для поддержки пехотной атаки 10 августа, и на бомбардировщики DH9 и DH9A даже были установлены бомбодержатели под новые химические бомбы, но плохая погода сорвала операцию.
В конце концов, 27-го числа первые бомбы "М" были применены по деревням Емца и Чунова в качестве подготовки к пехотной атаке против частей 6-ой армии РККА. В 12.30 на железнодорожную станцию Емца было сброшено 57 бомб, а в 19.30 - еще 62. Летчики сообщили, что город затянуло дымом, а войска красных запаниковали и бросились спасаться в окрестные леса. Позже рассказы пленных красноармейцев дополнили картину.
К слову, это был первый в мире случай воздушной бомбардировки отравляющими веществами.
Рядовой Кашевников (Kashevnikoff) рассказал, что серия из 10 бомб, сброшенных 3 самолетами, легла от него в 40 ярдах, после чего у него от дыма стали слезиться глаза, появился сильный кашель и головные боли, и он “ходил как пьяный”. Кроме того, пострадали еще 30 бойцов из его роты, хотя, по словам пленного, никто из них не был отправлен в госпиталь и не умер. Через два дня Кашевников сдался в плен, поняв, что он стал панически бояться обстрелов.
На следующий день на ж/д станцию Емца было сброшено еще 62 бомбы, а на станцию Плесецкая - 69. Пленный рядовой Липошкин (Leeposhkin) показал, что рядом с ним упало 4 бомбы, самая ближняя легла всего в 10 метрах. Дым от бомб вызвал у него слезотечение, удушье, обильную рвоту, боль в голове и горле. Не в силах стоять на ногах, он лежал до тех пор, пока его не отнесли в казарму. Измучившись от бессонницы из-за отравления дымом, через три дня Липошкин сдался в плен.
В фактический день атаки британской пехоты, 29-го числа, бомбардировке химическими бомбами помешал туман, но русские войска были выбиты из поселка Емца, потеряв при отступлении человек 550 пленными и всю артиллерию с передовых позиций. Однако, станция Емца оставалась под контролем бронепоезда красных, и бомбардировка “М-Бомбами” была возобновлена. Девять дней спустя офицер Особой бригады обнаружил в Емце "нескольких отравленных газом" гражданских лиц, а пленные рассказывали, что отравленные газом люди лежали на земле, истекая кровью из носа и рта. У некоторых все еще были приступы кровотечения, и они находились "в совершенно беспомощном состоянии".
В конце августа - начале сентября для поддержки пехотной атаки была произведена бомбардировка деревни Чунова (Chunova), хотя само наступление было отложено. На 4 сентября, в преддверии рейда, была запланирована бомбардировка газовыми бомбами еще 2-х деревень. Войска, назначенные в рейд, предупредили, что нельзя входить в "задымленную зону" до истечения полутора часов после падения последней бомбы, избегать подвалов, не пить воду из местных источников и избегать контакта кожи с землей, на которую упали бомбы, а также даны рекомендации по облегчению физического состояния в случае случайного отравления - курить сигареты или дышать через ткань раствором хлороформа.
Кроме того, британцы разработали улучшенную тактику для применения газовых бомб. Теперь большую часть бомб сбрасывали полукругом вокруг наветренных окраин деревень, а остальные на подветренную сторону лесной опушки, т.е. в ту сторону наиболее вероятного отступления противника. Когда бригадный генерал Гроган узнал, что из планируемых для операции шести бомбардировщиков будут доступны только три, он ограничил атаку деревней Поча. Самолеты отбомбились по деревне, и ее быстро заволокло дымом, войска красных быстро прекратили огонь, но сопротивление извне отравленной зоны заставило Грогана не не начинать пехотную атаку.
Вскоре М-Бомбы были признаны эффективным оружием и командиры стали все чаще запрашивать химические бомбардировки даже при подготовке маломасштабных атак. 7 сентября генерал Роулинсон, недавно прибывший в Архангельск в качестве главнокомандующего Британским экспедиционным корпусом в Северной России, осмотрел и допросил пленных, отравленных бомбами с DM, и доложил в военное министерство, что успех операций под Архангельском главным образом лежит на применении “М-Бомб”.
Однако отсутствие смертельных случаев вызвало скепсис со стороны главного врача экспедиционных сил. Он посетил Емец вместе с врачом-консультантом, и осмотрел 46 пострадавших из числа пленных красноармейцев. Его вердикт: симптомы носят временный характер, большинство пострадавших начинают чувствовать облегчение через несколько дней после отравления “газом”.
Это вполне устраивало военных, для которых временная потеря боеспособности противником было все, что нужно, для захвата вражеских позиций. Дэвис осмотрел тех же пленных и доложил Роулинсону:
…считаю результаты превосходными и окончательно доказывающими, что с появлением в нашем арсенале генератора дыма мы имеем необычайно мощное оружие.
Генерал Айронсайд также сообщал, что бомбы "имели большой успех", с оговоркой, что оценивал результаты на основании итогов мелких локальных операций, "нет сомнений, - сообщал он - что моральный эффект на врага был очень велик и существенно помог операциям".
После окончания войсковых операций Айронсайда под Архангельском, 9 сентября, шесть офицеров Дэвиса были отправлены с 250 “М-Бомбами” на помощь Мурманским британским силам (Murmansk Force) в Карелию Командующий этими силами генерал Мейнард был проинформирован о том, что Роулинсон "очень просит, чтобы вы использовали этот газ". Мейнард планировал использовать “Бомбы-М” в середине сентября, чтобы отбросить Красную армию и прикрыть отход собственных сил. В качестве средства доставки были назначены гидросамолеты Fairey IIIC, базировавшиеся на Онежском озере, с полезной бомбовой нагрузкой в 40 химических бомб.
Целью атаки была назначены позиции большевиков в направлении Михеевой Сельги. 12-го и 13–го сентября было сброшено по 16 бомб, однако сильный ветер свел на нет весь эффект от применения DM. 14 сентября ветер утих и гидросамолеты насели удар 30 бомбами, наблюдатель Королевских ВВС отметил, что эффект был "очень хорошим". Офицер Особой бригады лейтенант Грэнтэм, посетивший цели бомбардировки пять дней спустя, обнаружил, что сильные оборонительные сооружения красных, похоже, были оставлены в большой спешке. Поговорив с британскими офицерами и пленными красноармейцами, он пришел к выводу, что эффект был "полностью деморализующим".
В результате химической бомбардировки войска Мейнарда продвинулись на 20 миль вперед, но дальнейшее наступление было ненадолго отложено "до прибытия большего количества газа". У пленных красноармейцев не наблюдалось обычных симптомов отравления DM, и весь эффект от химической атаки был “моральным”, который впрочем заставил красные войска бросить позиции.
15-го числа химические бомбы снова привели к отступлению большевиков, а 16-го британские войска передали свои позиции белогвардейским частям, а сами начали отход к портам для эвакуации. Атака белых 20-го числа без “М-Бомб” носила "несерьезный" характер, что заставило британцев напоследок выделить два гидросамолета, которые нанесли 22 сентября удар 40 химическими бомбами по штабу и окопам в деревне Михеева Сельга. Сообщений об огневой активности большевиков после бомбардировки не поступало, но неясно была предпринята атака пехотой белых.
А тем временем, в ходе эвакуационных мероприятий 17 сентября британцы сбросили 47 000 оставшихся “Устройств-М” в Белое море, но, похоже, оставили небольшой задел хим.боеприпасов для белогвардейских войск после своего окончательного ухода с Русского Севера 12 октября 1919 года.
Жертвами “необычайно мощного оружия” стали не только бойцы Красной Армии и местные жители, но и часть офицеров Особой бригады химиков. 23 сентября майор Сондерс надышался дымом во время демонстрации “Устройства-М” русскому генералу, командующему белогвардейскими части в Мурманске. Сначала Сондерс начал страдать от болей в ногах, голове и спине, а затем наступила крайняя слабость, анемия и диарея. Через три месяца в Англии он не мог лежать, не испытывая головокружения, а другой офицер-химик через четыре месяца после отравления все еще находился в госпитале с диагнозом хроническая вялость и усталость. Не избежал подобной участи и главный энтузиаст применения химического оружия на Русском Севере. 9 сентября майор Дэвис хватанул порцию газа DM при демонстрации “Устройства-М” генералу Роулинсону и был надолго выведен из строя. В марте 1920 года врачи нашли его:
…бледным, нервным и страдающим от различных "фобий". Он хотел бы вернуться в Австралию, но не решался подняться на борт корабля.
DM, одно из немногих новых боевых отравляющих веществ, разработанных британцами во время Первой мировой войны, не оправдало ожиданий. О нем говорили как о прорыве, но на практике его действие оказалось ограниченным и локальным. В 1937 году британцы понизили статус DM в качестве основного химического оружия после того, как испытания показали, что он менее эффективен, чем стандартный слезоточивый газ.
P.S. Тема статьи, конечно, не в духе названия канала, но так как я сам родом с Русского Севера, то история тех событий мне близка.