Когда-то я любила ходить в баню.
Мы собирались там с сёстрами, заваривали отвар из крапивы, мыли волосы, сплетничали и смеялись. Как приятно было распахивать дверь и делать первый глоток холодного воздуха, чувствуя себя такой чистой и радостной.
Теперь я крадусь туда на цыпочках. Луна безразлично наблюдает за мной, забравшись уже на самый верх небосвода.
В котле на печи воды осталось — совсем чуть-чуть. Мне бы облиться ей с ног до головы, почувствовать, как тепло разливается по телу. Но я отливаю в ковш только половину и разбавляю холодной.
Баннику тоже нужно будет помыться.
Мурашки бегут по телу, спешу закутаться в сухую ткань. Мокрые волосы липнут к спине. Сёстры бы сейчас помогли собрать их, завязать в узел и спрятать под платком.
Но сестёр здесь нет.
Меня выдали замуж прошлой весной. Мне бы радоваться, но наоборот, всю радость у меня забрали.
Дома я любила возиться с тестом и печь хлеб — сейчас золовка выталкивает меня с кухни. Могла часами сидеть над вязанием, тихо напевая себе под нос, но свёкр заставляет умолкнуть, стыдит за моё веселье.
Что бы я не делала, они найдут, как уколоть, к чему придраться. Муж смотрит в рот родне и поругивает меня вместе с ними.
Я даже в баню не могу сходить как все: они отправляют меня последней. Ночью. Когда здесь господствует Банник.
Не знаю, кого надо благодарить, но я ещё ни разу с ним не столкнулась.
— Это ты так думаешь.
Вздрагиваю, прижимая к груди полотенце. Куча тряпья, лежащая в углу на лавке, поднимает голову.
Он именно такой, как бабушка рассказывала. Длинные волосы, в которых запутались листочки от веника. Худые, как палки, руки. Борода свешивается со скамьи почти до пола.
Я закрываю глаза. Дух бани не терпит, когда кто-то мешает ему мыться. Сейчас обольёт кипятком. Или кинет камнем. Хотя, кажется, хуже уже не будет.
— Ты не думай так, — скрипит он. — За что мне на тебя злиться?
— Но... я пришла в баню ночью?
— А что, сама? Или заставили?
Не отвечаю, но он, кажется, и так всё знает. Узловатые пальцы тянутся к ковшу.
— Снова оставила мне горячей? Сама холодной моешься, вся дрожишь... — он вздыхает. — Беги. А о родне не беспокойся.
Я не знаю, что ответить. Только капли стекают с волос, да пальцы дрожат.
— Иди отсюда, — повторяет он. — А когда станешь в доме хозяйкой, не забудь оставить мне полную кадку воды. И мыла душистого.
— Но, я...
— Станешь-станешь. Про мыло не забудь!
Я распахиваю дверь. Холодный воздух наполняет грудь.
И наконец-то чувствую себя сильной и счастливой.
Спасибо, что прочитали! Подпишитесь на канал и поставьте лайк, чтобы видеть в ленте больше моих историй.