"Мы задаем простой вопрос: вы на стороне Америки? Некоторые люди здесь на противоположной стороне, и мы все знаем это... "
Так начал свою речь Сесил ДеМилл на собрании Гильдии кинорежиссеров 20 октября 1950 г.
Маккартизм в США набирал свои обороты, и светская колумнистка Хедда Хоппер призывала "пока не поздно, поместить в концентрационный лагерь всех нелояльных".
В это время правые активисты во главе с ДеМиллом выдвинули идею, что Гильдия кинорежиссеров должна стать первой организацией в Голливуде, которая добровольно обяжет своих членов принести Клятву верности (о том, что не состоял, не участвовал, не попутчик, и вообще за капитализм и буржуинство всей душой).
Первоначально речь шла о том, что Клятву принесет руководство Гильдии. Ее недавно избранный глава, 41летний режиссер Джо Манкевич, не имел ярко выраженных политических взглядов. Джо считался либералом, но в принципе... если для карьеры НУЖНО было что-то подписать, он был согласен.
Одержав первую победу, и достаточно легко, ДеМилл и не думал останавливаться - почему бы не распространить это правило на ВСЕХ режиссеров? И заодно сместить с поста слабака Джо? Подразумевалось, что все НЕ подписавшие автоматически бы исключались из Гильдии, и соответственно, не могли бы больше работать.
Этой теме и было посвящено собрание, окончившееся в 3 часа утра. Манкевича по легенде спас поддержавший его Джон Форд - режиссера вестернов никто не посмел бы подозревать в анти-американизме. Но либеральное крыло рано праздновало победу.
Чуть позднее Джо додавили - Гильдия не поддержала обязательную Клятву верности, но Джо в открытом письме призвал коллег сделать это добровольно. Добровольно-принудительно, так сказать.
В результате, Джо Манкевич не мог сказать про себя, что "я сумел сохранить лицо в этой ситуации". Все, и особенно его брат Герман, считали, что Джо лицо потерял. Он не выбрал принципы, он даже не ушел в отставку - он предпочел карьеру, власть и конформизм.
И тем интересней выбор, который сделал Джо, когда студия MGM предложила ему снять что-нибудь "по Шекспиру". Манкевич выбрал самую политическую пьесу Барда -" Юлия Цезаря".
Продюсером стал Джон Хаусман - интересно, что он же был продюсером знаменитой театральной постановки 1937 г., где Орсон Уэллс уравнял Цезаря т Муссолини. Брут и ко изображались как симпатичные, но лишенные политической воли либералы, которые не в состоянии ничего противопоставить фашизму. В конце 30х такая трактовка имела место быть.
Хаусман подразумевал, что в экранизации будет прослеживаться та же линия. "Брут - персонаж, которому зритель должен сочувствовать". Короче, Брут и Кассий - это они, голливудские либералы. Которые хотели, но не шмогли.
Но получилось... Не совсем совсем по замыслу продюсера.
"Юлий Цезарь" 1953 года - это первая попытка Голливуда освоить Шекспира. Боссов раззадорил недавний успех Лоуренса Оливье и его" Гамлета". После снобизма группы Блумсбери, которые считали, что Шекспира можно и нужно только ЧИТАТЬ...оказалось, что и в самом демократичном виде искусства Шекспир вполне может найти себе нишу. На Шекспире можно даже делать кассу.
Но все-таки американцы побаивались. Считалось, что "геном Шекспировского стиха" обладают только британцы, и потому Манкевич набрал в большинстве своем британский каст.
Кальпурнию и Порцию сыграли британки Грир Гарсон и Дебора Керр (штатные актрисы MGM).
Для роли Кассия Манкевич отхватил Джона Гилгуда, величайшего английского актера XX века. Это была первая работа Гилгуда в кино, но в Шекспире он определенно знал толк.
Для Джеймса Мейсона это был второй фильм у Манкевича - после роли дворецкого-проходимца он завернулся в тогу Брута, "римлянина благороднейшего из всех".
На роль Антония предполагался Ричард Бертон. Но что-то пошло не так, и в качестве замены Манкевич выбрал на тот момент странную кандидатуру. Марлона Брандо.
Услышав новость, Голливуд встрепенулся и начал крутить пальцем у виска. Имя Брандо гремело, но не в том смысле, чтобы ассоциировать его с "классикой". Он был красивым мускулистым парнем с сильной энергетикой.
Но как говорил Дэрил Занук (глава XX век Фокс) : "Что этот сын самки собаки бормочет? Я не понял ни слова!" Переход от поставленной сценической речи к "реалистичному" бормотанию - вот главная заслуга Брандо в истории кино. Но играя Шекспира (по крайней мере на английском), нельзя бормотать!
Брандо справился с поставленной задачей - произносил текст четко и понятно.
"Наш пацан уложил на лопатки надменных британцев! Да еще на их поле! Историческая победа! " - тут же возопили американские критики. На радостях Брандо номинировали на Оскар.
По легенде Джеймс Мейсон, еще на съемках осознавая, что Брандо его "переигрывает" и крадет фильм, начал предъявлять претензии Манкевичу (с которым они дружили), Брандо не остался в стороне, началась очень некрасивая ссора - Брандо с Мейсоном возненавидели друг друга и пронесли это светлое чувство до конца своих дней.
Брандо действительно сыграл здорово (честно говоря, Марк Антоний единственная его роль, которая мне по-настоящему нравится) - но все же кража фильма произошла действительно с ведома и по поощрению режиссера. Джеймс был абсолютно прав - именно режиссер ставит акценты. Если он их сместил их с "либералов" БрутаКассия на "демагога" Антония... Это что? Зачем?
Историки кино считают, что "Юлий Цезарь" 1953 г. , разумеется, продукт своего времени. Холодной войны. Изобличать фашиствующих европейских демагогов было уже не модно. В какой-то степени в Америке к власти и пришли демагоги и военщина, в лице генерала Эйзенхауэра.
И что получается в фильме: популярного в народе генерала Цезаря (его играет еще один американец Луи Калхерн) убивает шайка британских заговорщиков. Состав шайки тоже показателен - это люди с великосветским выговором и кембриджским образованием. 1953 год, друзья. Дело Берджесса и Маклина у всех на слуху. Но к счастью, за Цезаря отомстил еще один популярный вояка Марк Антоний (Брандо). Справедливость восстановлена.
Фильм не о смерти демократии от рук демагогов - а о спасении демократии от коммунистической угрозы, разрушающей ее изнутри.
Правда для спасения нации кое-кого придется подвергнуть проскрипциям - данный момент в фильме не скрывается, но и не акцентируется.
С другой стороны, Манкевич не был, как я уже говорила, политическим животным. Правое дело ультра-правых не слишком ему импонировало. Сам Юлий в фильме весьма вздорен и смешон. Антоний жесток и коварен. О Бруте и Кассии чуть позже... Но суть в том, что в фильме по большому счету и нет "хороших", или даже хотя бы адекватных, персонажей. Это не схватка добра со злом - а скорее бобра с козлом.
Признавая аморфность и противоречивость замысла, я все же должна сказать, что люблю этот фильм. Главным образом, за игру выдающихся актеров своего времени. О Марлоне Брандо и его Антонии я уже рассказала - замечательное исполнение, в котором мне очень нравится, что Антоний тут весьма умен и опасен. Единственное, Брандо все же слишком молод для исторического Антохи.
Что касается Кассия и Брута - они ну просто в яблочко. Как любитель истории, я всегда восхищалась, когда в кино актерам удается "вскрыть" исторического персонажа. Это именно тот случай.
Ключ для Кассия - это искренность. Это может показаться парадоксальным - ведь в пьесе Шекспира Кассий КАК БЫ манипулирует Брутом. Но даже это он делает... как-то от всего сердца что ли)) не знаю, как описать - надо просто смотреть: как достаточно плоский злодей обретает плоть, кровь и душу.
Брут еще более сложный персонаж. И пересматривая фильм, я поняла, что есть в нем здесь - и что я не смогла сформулировать, когда писала цикл заметок об убийстве Цезаря.
"Спокойствие твое зловеще, Брут". Мейсон сыграл Брута абсолютно безмятежным. Он совершенно спокоен и уверен в себе и до убийства, и во время, да и после тоже. Это кажется мне очень точным определением - в отличии от неврастеничного Брута из сериала "Рим", к примеру.
Здесь Брута не так уж сильно и ВОЛНУЕТ все происходящее вокруг, не говоря уже об исходе их заговорщицкого дела. Он как бы наблюдает за собой (и другими) со стороны - и если его роль сыграна хорошо, то чего ему, собственно, и волноваться? В его выдуманном мире у Брута все прекрасно и идет по плану.
Порция же и Кассий пытаются пробиться через этот нарциссический угар - они ходят вокруг него, теребят, хватают за руки, угрожают убить себя. Все, чтобы обратить внимание. Получается не всегда.
В общем, с этой, психологической, точки зрения фильм сделан бесподобно - и если интересуетесь Древним Римом, советую его посмотреть хотя бы ради Брута и Кассия. Лучше вы их не найдете.