«Я его пригласила на Рождество вернее в канун Рождества, Виталия-то», - таинственно сообщила нам Мимоза. Мимоза — это не цветок, это мы так прозвали меж собою Елену. Вообще-то, она старший делопроизводитель нашей компании.
— Рождество, — продолжала Мимоза, — очень нейтральный праздник. Вроде, как и праздник, вроде, как и добрый. А Новый год уже пройдет со всеми его подарками, шампанским, боем курантов, суматохой. Нет, Рождество, это вполне домашний праздник. А вы мне все поможете, — строго резюмировала она, — все равно же выходной.
Я скосила глаза в сторону, чтобы придумать предлог, как поизящнее отказаться от поручения.
— Вика, ты что, не можешь прийти? —в голосе Мимозы сразу же прозвучали тревожные нотки, —И ты, Ника? Так вы меня подведете? Вы этого хотите? Ах-Ах!!!
Вот она, Мимоза, в полной ее красе. Чуть что, волнение, порхание крыльев, слезы, тревога, утверждение, что ее никто не любит, что она одна на свете.
— Я смогу, но на полдня, — выкрутилась я, и прямо посмотрела Мимозе меж бровей (говорят, так удобнее врать).
— Да за полдня мы вместе такое сделаем, — обрадовалась Мимоза, — устроим пир на весь мир, меню изысканное. Ну, например, крабовый мусс в соусе «Анжу».
— Постой-постой, — подала голос моя подруга Ника, — ты что, хочешь приготовить что-то этакое? — она повела в воздухе рукой.
— Ну, да, нашла рецепты в журнале, посмотрела, способ приготовления легче легкого.
— Так не проще, — осторожно начала Ника, — было бы не бы обойтись чем-нибудь проверенным.
— Нет, нет и нет, — отмела наши возражения Мимоза. — Ну, что такое проверенное, салат «Оливье»? Селедка под шубой? Холодец? Поросенок и плюс всякая нарезка? А к чаю, что? Стандартный торт с конфетами? Нет, мой Виталий должен почувствовать с первого шага в мой дом, что я другая. И стол у меня другой и обстановка. Все другое, как будто он вступил на неведанную планету.
— Ну и фантазерка ты, — сказали мы с Никой в один голос.
— Погоди, а ты что, и мебель хочешь поменять? — удивилась Ника.
— Не-е-е-т, на мебель это, конечно, было бы замечательно, но ни времени, ни денег не хватит, — совершенно серьезно сказала Мимоза. — Но кое-что кое-где переставить, кое-как перевесить, надо. И в этом мне поможете вы, — и она снова уставила свой указательный палец на нас с Никой.
— Так, когда же? — выпучила глаза Ника. — Сейчас уже Новый год на носу, у нас у самих хлопот полон рот. Подарки купить, родственников навестить, да просто елку с детьми нарядить, а там каникулы, елки, горки - сама знаешь.
— Вот поэтому я и выбрала домашний праздник Рождество. Это почти что конец каникул, скоро на работу, забот у вас будет меньше, — протянула Мимоза. — Кстати, менять обстановку,— тут она включила деловой тон, — сейчас не надо. Мы этим займемся за два дня до праздника.
— Милая моя, милая моя Мимоза, да что же ты нас от дома, от детей на два дня отрываешь — воскликнула я. Я бухнула дурашливо на колени. — Да, что же он такое, Виталик, мы же угробим на него драгоценные праздники, а он вдруг гадом окажется или нудным каким-то или вообще тебе не подойдет.
— Почему же не подойдет? — заметила Мимоза ледяным тоном, — я все проверила в отделе кадров, у меня все схвачено. Сергей Сергеевич принял мою коробку, коньяк в шоколаде, а я проверила по весу, коньяка-то там больше, чем шоколада. Так он мне его личное дело открыл, ну, открыл — не открыл, но зачитал некоторые моменты. В служебной обстановке Виталий обходителен с коллегами, работает неплохо, раз начальник, не курит, не пьет, вдовец.
— А дети есть?
— О детях ничего не сказано.
— Странно, мужику вроде пятьдесят с лишним, ну вдовец, а дети есть? — обратилась ко мне Ника и перевела взгляд на Мимозу.
— А ты об этом ничего не выясняла?
— А как же? Взрослые дочери, живут самостоятельно, своими семьями. В этом… как его… Лисичанске. — ласково улыбнулась нам Мимоза, — я все уже выяснила. Только вы мне, подруженьки дорогие, немножко помогите, а? Ну, будьте людьми. Сколько нашей дружбе лет? Десять, а то и больше.
Делать было нечего. Мимозе самой было 50 лет. Ну, уже не ягодка опять, но, тем не менее, Мимоза выглядела неплохо. Высокая, худая, волосы покрашены в апельсиновый цвет, такого же цвета помада, кожа белоснежная, почти без морщин. Она ухаживала за собой, делала гимнастику каждый день, жила одна в двухкомнатной квартире, забот у нее не было, получала она, для одной себя неплохо. Умела еще и подкопить. А, кроме того, с недавних пор Мимоза зациклилась на том, что ей пора замуж. Правда, замужем она уже была, ошибка юности — так она называла свое первое замужество, эта ошибка юности продлилась не то 8, не то 5 лет. А вот второй муж, был не совсем муж, а гражданский. Пробыл с ней от 40 мимозиных лет до 48. Брак у них был не гражданский даже, а гостевой. Они согласовывали день и время встречи, когда драгоценный гость появится к хозяйке, она готовила несложные угощения, а дальше все по плану. Изредка они ходили в кино, в театр, развлекались как-то, в это я вдаваться не буду. Но вот то, что Мимоза решила выйти замуж всерьез и надолго, поразило нас всех. И причем замуж по-настоящему. Не по гражданскому и не по гостевому и не по какому-то еще, как принято нынче.
— Эх, милые мои, — сказала она нам когда-то, — быть одной хорошо, а вдвоем лучше. Заболеешь - за лекарством сходить некому, только вы у меня, подруженьки, остались, но я же не могу без конца звонить и просить вас то сделать то или это. Для этого нужен «свой» человек. Да и вообще, я женщина еще ничего.
— В самом соку, — заверили мы с Никой единогласно.
— Ну, вот, видите, значит мне пора замуж. Поздняя любовь, говорят, самая сладкая. На том и порешили.
Прозвенел Новый год, промчались каникулы. Мы с Никой готовились к встрече Виталия. Настало шестое января. Перед самым Рождеством Мимоза решила сделать перестановку в своей квартире. Надо отметить, что квартирка у нее была ухоженная, постарался один из поклонников, затесавшийся между первым мужем и вторым, а, может, вторым и нынешним статусом Мимозы. Я не помню кто, но, честно говоря, квартира была на «пять». И, что характерно, мебели было не много. Это значительно облегчило нам задачу. Полдня мы двигали какие-то диваны, серванты, столы. Одна елка стояла на месте, помигивая нам весело своими огоньками. Потом Мимоза предложила увесить стены квартиры различными надписями типа «Merry Christmas» или «Happy New Year», повесить огромного Санта-Клауса, но мы, слава богу, от этого ее отговорили:
— Мимоза, дорогая, — сказали мы ей, — ты же не магазин и не ресторан, зачем вешать эти дешевые побрякушки. У тебя есть елка, посмотри, как она замечательно сияет. У тебя есть замечательный Дед Мороз и Снегурка, они же достались тебе от родителей, это настоящий раритет, Виталий отметит.
А больше мне ничего не надо. Наверняка он принесет букет цветов, и комната будет закончена.
Итак, с декоративной частью решено. Хотя, есть один момент. Как-то недавно, на распродаже, купила Мимоза, на остатки зарплаты, роскошное зефирной текстуры и мягкости покрывало с пышными розами на свою кровать. Это покрывало она стелила в самых редких случаях. Ну, например, если гости придут, и надо квартиру показать во всей красе или на тот случай, если появится Виталий или…. кто-то еще на его месте. Что уж там, в спальне, «навертела» сама для себя Мимоза, мы не знаем, не заглядывали.
А на кухне было довольно прозаично, нас ждали ножи, тарелки, доски, миски, мясорубки, и мы принялись за готовку.
— Мимоза, дорогая, — взмолилась Ника, — ну, неужели попроще нельзя было взять рецепт? Ну, что я с этими «дамскими пальчиками по-провански» сделаю? Не выходят они у меня, крем постоянно вылезает из пальчиков.
— А ты, его обратно, аккуратненько, раз.
Честно сказать, у Мимозы самой ничего не получалось. Поварихой она была неважной, но это к слову. Мимоза спокойно раскладывала «дамские пальчики с кремом», подсовывала крем то туда, то сюда, а то и вовсе смахивала с противня. Так или иначе, закуска по-провански нам удалась. Следующим было еще более сложное блюдо. Короче, к концу вечера мы утомились, и не представляли, понравятся ли ему нашу угощения или нет. Вдруг он не любит крабы, вдруг он не похвалит «дамские пальчики с кремом»? А вдруг торт по-швейцарски, весь облитый шоколадом, как слиток золота, ему не придется не по душе. Мои опасения высказала Ника вслух:
— Слушай, а если он любитель холодца, пирога с капустой, винегрета, что тогда будешь делать?
— Посмотрим, — загадочно улыбнулась Мимоза.
— Ну, как знаешь…
Время встречи было назначено на семь. В пять мы с Никой удалились, а Мимоза осталась прихорашиваться и превращаться в роскошную Царь-лебедь. Через два часа раздался звонок. Секунда в секунду. Мимоза распахнула дверь. На пороге стоял Виталий. Как его описать? Рослый, волосы у него каштановые, пышные, глаза зеленые, нос прямой, губы чуть припухлые, овал лица квадратный, но приятный, широкие плечи, большие ладони, ноги высокие, красавец. Ему бы в спорт! А он прозябает в нашей конторе, — подумала про себя Мимоза, мимолетно оглядывая Виталия.
Он принес с собой горшок пуансеттии, бутылку шампанского и дежурную коробку конфет.
— Ах, ну, что вы, что вы, стоило ли беспокоиться, — произнесла дежурные фразы Мимоза. А сама подумала: «Мог бы и подарок принести какой-нибудь. Он что, жадина что ли?».
Когда Виталий потянулся к шнуркам, Мимоза замахала руками:
— Нет-нет-нет. В нашем доме никто не разувается.
А сама проследила, как ботинки с тракторной подошвой оставляют мокрые грязные следы на ее белоснежном паласе. Виталий быстро оглянулся и поймал ее взгляд. Он снова наклонился к ботинкам.
— Что вы, что вы, — произнесла Мимоза, — прошу вас за стол.
Так и не отвоевав права снять ботинки, Виталий все же прошел в ванну, а после сел за стол. Понравились ли ему угощения Мимозы или нет, но все он их хвалил одинаково: «Ах, как вкусно, какое невероятное сочетание блюд, какое невероятное сочетание ингредиентов, как прекрасно, вы замечательная хозяйка».
— Расскажите мне немного о себе, — попросила Мимоза, — вы ведь у нас недавно, мы так о вас мало знаем.
— Ну, что же вам рассказать, — сказал Виталий, — вот видите, сегодня целый день шары в небо выпускали.
— Как это в небо? — удивилась Мимоза, — в прямом смысле? Нет, конечно. Я и мои две дочери, знаете, у меня есть две дочки, приехали с внучками погостить. Мы каждый год готовим подарки для детской больницы. Когда мы жили в Лисичанске, у нас была маленькая детская больничка. И в этом году мы нашли одну больницу, недалеко от нашего дома. Так вот, каждый год мы покупаем книжки, фломастеры, карандаши, раскраски, игрушки, мыло разное ароматное, полотенца и все кладем подарочные короба. Вот только врачи иногда просят нас не класть конфеты. Ну, мы что-нибудь придумываем всегда. А потом мы вырезаем из салфеток ангелов, привязываем их к воздушным шарам, и все это приносят в палаты. Видели бы вы, как радуются дети. Это удивительное зрелище. Я приглашаю вас, Елена, в следующий раз обязательно пойти с нами. Это такое чудо. И потом, с разрешения врачей, мы пускаем этих ангелов небо. Шары поднимаются высоко-высоко, крылья ангелов трепещут. И я думаю, каждый ребенок загадывает о том, чтобы следующее Рождество он встретил здоровым и дома.
Мимоза промокнула салфеткой глаза.
— Ах, боже мой, какая чудесная традиция у вас, но вы не говорили, что у вас двое дочерей.
— Не говорил? — удивился он. — Да мы вообще с вами мало общались на работе, только по делу, документы, папки, времени на личные разговоры ограничено. Дочки у меня уже взрослые, у них самих дети, так что, дома у нас сейчас идет игра в казаки-разбойники, а я вот здесь с вами праздную.
— Но вы не жалеете? — на всякий случай осведомилась Мимоза.
— Да нет, ну, что вы, такой стол, вы старались. Я пришел, и получаю удовольствие от общения с вами, от такой прекрасной елки. Вы все удивительно хорошо устроили. Давайте-ка, лучше я научу вас вырезать ангелов из салфетки, вы умеете?
— Нет, — растерянно сказала мимоза, — я в детстве когда-то снежинки вырезала из бумаги.
— Так это совсем другое, — воскликнул Виталий. — Несите ножницы и карандаш. Карандашом будете пользоваться сначала вы, потому что вы у нас новичок. А ножницами помогу я вам сам. А потом вы сами справитесь, и у вас все получится.
Виталий взял любовно выбранную Мимозой в магазине дорогой немецкой посуды салфетку с золотыми звездами и двумя личиками ангелов, раскроил их, что-то подрезал, где-то урезал, посыпались бумажные обрезки. И вскоре перед Мимозой действительно появился ангел.
— А теперь катушку ниток несите, с иголкой, — скомандовал Виталий.
Мимоза бросилась выполнять его поручение.
— Ну, вот, вот и прекрасно. Давайте я буду вырезать ангелов, а вы приделывать ниточки.
Так они и просидели полчаса. Изредка перебрасывались: «а здесь будет аккуратно?», «А здесь посмотрите, пожалуйста, тут крыло ангела немножко загнулось».
- Ну вот, а шары воздушные есть?
Мимоза стала искать и пока искала, все искала причину, чтобы перейти к главному – а именно к кровати с зефирным покрывалом.
Но не говорить же об этом с человеком, который, красный как помидор, надувает шары. Итак, пятнадцать были готовы, два лопнули, осталось пять. «Если придут еще гости, салфеток будет не хватит. А стоили они прилично…» - подумала про себя Мимоза. Виталий сиял. Пока он отмывался от запаха резины в ванной, Мимоза подала десерт – тот самый швейцарский непробиваемый шоколадный торт. Отхлебывая маленькими кофе и глядя, как мужчина успешно борется с тортом, она осведомилась:
— Две взрослые дочери, внуки, а вам не одиноко? Может быть вам хочется вновь пойти рука об руку вместе со спутницей жизни и…
— До того момента, пока смерть не разлучит нас? — осведомился насмешливо Виталий. — Были такие идеи, встречались мне женщины. Да, что греха таить, подумывал даже о свадьбе, но не сложилось. А теперь думаю, наверное, и не сложится. Хотя, загадывать, тем более в такой день, наверное, нельзя.
— А вот я бы, а вот я бы, — заерзала Мимоза, — а вот я бы, наверное, тому, кто предложил мне руку и сердце, ответила бы «да». Несмотря ни на что. Пусть большая часть жизни позади.
— БОльшая? — удивился Виталий.
— Не бОльшая, но мы уже не в студенческом возрасте, — испугалась Мимоза, подумав, что Виталий решит, что ей шестьдесят лет, — пусть жизнь, какая-то ее часть позади, но впереди нас ждет тоже жизнь. Нам нужно прожить ее счастливо рядом с человеком, который приносит вдохновение и счастье. Вот, как вы, например. Вы пришли и принесли вдохновение, посмотрите на этих чудесных ангелов, сколько мы уже с вами сделали. Пятнадцать штук. Подумайте только, — про себя посчитала: «Так, а в пачке у меня осталось всего пять салфеток, и резать ангелов будет не из чего», — ну, вдохновение, общие интересы, — продолжила она. Вот вы предложили на следующий год пойти встречать праздник в больницу. Я с удовольствием принимаю ваше предложение. А хотите, — тут она выдвинула свой козырь, — мы пойдем с вами в Большой театр? У меня случайно оказалось два билета. Подруга не смогла. Вы любите оперу или балет, — поинтересовалась она.
— А что, у вас в Большой театр есть любые билеты? — рассмеялся Виталий.
— Хо-хо-хо-хо? — жеманно улыбнулась она, а про себя подумала «дура, дура, что же ты оговорилась-то? Подруга твоя кассир в Большом театре? Ну, так бы и сказала. Хотя неудобно»
— Нет конечно, но вы знаете, в Большом два здания – в новом здании идет опера, в Историческом – балет. Я забронировала и оперу, и балет.
— А на какой день это мероприятие назначено? — поинтересовался Виталий.
— На 15 января.
— Вообще-то, честно говоря, я люблю классическую музыку, — отозвался Виталий, — Вы знаете, у нас, в Лисичанске играла чудесная трупа. Люблю и эстраду, кстати. Но вот 15 января, а это будет четверг, генеральный директор назначил всеобщее совещание.
— Что вы говорите? — возмутилась она, — мне об этом ничего неизвестно. — Мимоза сложила руки перед собой, — Как 15? Почему 15? А как же театр?
— Да-да, ничего не поделаешь, раз начальство решает, наше желание ничего не значит, — продолжил Виталий, — ммм, Елена, какой торт, — отведывал он кусочек, отпил кофе из чашечки, и благодарно посмотрел на Мимозу, — Давно меня никто в этом не потчевал. А вы знаете, ч ужасный сладкоежка , люблю все сладкое. В детстве кашу поливал только вареньем. Если на стол попадают первое, второе, третье, начинаю обязательно с десерта. Принесут еще десерт, еще съем, между супом и горячим.
— Угощайтесь, пожалуйста, — предлагала Мимозаулыбаясь, «все-таки молодцы подружки, сумели сделать этого шоколадного монстра, побаловали гостя», подумала она про себя.
— Так вот 15, — засовывая последние крошки в рот ответил Виталий, — совещание будет посвящено текущей ситуации.
— Так мы вроде бы в порядке, — полувопросительно-полуутвердительно заметила Мимоза.
— Не совсем, — тут голос Виталия стал суровым, — мы приехали из Лисичанска своей группой, а вы знаете, это еще Виолетта и Толик, они работают в других отделах. Мы — антикризисная группа для компаний, находящихся в тяжелых условиях. Помогаем всем, кто просит. И ваша компаний обратилась к нам.
— У нас тяжелые условия? — кусок шоколада застрял у Мимозы, где-то в области пищевода. — У нас же все хорошо.
— Да не очень, — грустно ответил Виталий и сцепил руки в замок. — Компания почти рассыпается, предстоят большие сокращения. И нужно решить, кто останется, а кому нужно будет искать новое место. Ну, мы такая группа, мы такие молодцы, и Виолетта, например, работает всегда над тем, чтобы человека, которого уволили, устроить на новое место. Не просто найти список вакансий, а именно пройти с ним всем этапы собеседования, обсуждения с руководством компании и устроить человека на новое место. Пусть это будет другая чуть-чуть специальность, совсем чуть-чуть другие деньги, но, главное, человек будет продолжать чувствовать себя нужным и не будет горечи от увольнения.
— Какой вы интересный человек, — задумчиво произнесла Мимоза, а в голове словно в старом автомате с монетами в метро щелкали годы, как монеты, так и дощелкали до 50.
— А у вас будет какой-нибудь возрастной ценз? — осведомилась она нейтральным тоном и впервые посмотрела на Виталия за этот вечер, как на коллегу.
— Будет, но особо ценных сотрудников, старше 50, мы, конечно же, оставим.
— Ну, тогда хорошо, — ответила Мимоза, полагая, что она не входит в список этих сотрудников. — Тут она вспомнила о цели приглашения и о зефирном покрывале с розами на своей кровати, — давайте танцевать.
Она включила заранее заготовленную музыку (это было танго) и потянула Виталия за руку:
- Приглашаю вас на танец
— Да что вы, что вы, что вы, Елена, я совершенно танцевать не умею, - пытался отнекиваться Виталий.
— Пойдемте, я вас научу, это очень просто. Там буквально три шага, шаг вперед, шаг назад, шаг в бок и все, — она силой вытащила Виталия из-за стола, положила его руку себе на талию, другую руку взяла в ладонь, почувствовала тепло мужской руки,— и раз, — она налегла на него грудью, шаг назад — и два, — шаг вперед (тут Мимоза прильнула к Виталию, побуждая его сделать шаг вперед), — и три, — шаг в сторону. Мимоза почувствовала давно не испытанный жар во всем теле и готова была продолжать, но Виталий взмолился:
— Ах, Елена сделаем паузу, давайте лучше присядем, я вспотел аж немного.
Они снова сели за стол:
— Ну, что, еще по бокальчику?
— Давайте, — Виталий разлил вино, — на посошок, как говорится.
— Как на посошок? — возмутилась Мимоза. — Ведь еще совсем рано.
— Пора. Я обещал завтра к другу заехать, помочь ему, а вставать рано. Ну, и засиделся я у вас, как говорится. Так что выпьем за то, чтобы у вас все было хорошо.
— И у вас тоже, чтобы все было хорошо, — упавшим голосом сказала Мимоза.
Бокалы издали жалобный, прощальный звон. Они отпили каждый из своего бокала по глотку, и посмотрела друг другу в глаза. Никакой искры между ними не промелькнуло. За окном вспыхивали и взрывались петарды. Мимоза не успела оглянуться, как Виталий в прихожей, натягивал куртку и прощался с Мимозой:
— Благодарю вас за чудесный ужин, за такое великолепное времяпрепровождение.
— А что мне делать с ними? — Мимоза показала на стопку ангелов, вырезанных из ее немецких салфеток и шары.
— Пустите в небо, они прекрасно летают, — ответил Виталий. А когда запускаете, мечтайте, и ваши мечты сбудутся.
Он поцеловал ее руку, она проводила его до лифта, вернулась в квартиру. Посмотрела на разоренный стол, выключила свет в гостиной, коридоре, на кухне и прилегла в том, в чем была, в нарядном костюме и туфлях на свое гостевое покрывало с розами. Свечи, заготовленные заранее, и в форме сердечек с ароматами роз так и остались невостребованными
— Мда, полтинник, — думала Мимоза, глядя на бутылочку массажного масла с масла «для романтических свиданий». — а тут еще совещание, увольнение. Никому я не нужна, никому.
Она зарыдала громко, в голос, подвывая, в подушку:
— Господи, боже, ну, за что же такое? Кому я нужна? Почему со мной так обошлась жизнь? За что? За что? — повторяя она, колотя кулаками подушку. — Ведь я же неплохая женщина, я никому не делала зла, я никого не предавала, за что мне это?
Когда она выплакалась, она вернулась в гостиную. 15 разноцветных шаров были готовы к полету, к каждому из них Мимоза привязала по ангелу. В два приема донесла их до спальни. Закуталась в гостевое покрывало, вышла на последний балкон своего 18-этажного дома. И по одному стала выпускать шары в воздух. Она следила за их полетом и представляла, что может быть кому-нибудь, ребенку, взрослому или старику случайно попадет этот шар, и он обрадуется. И вместе с тем, она мечтала, чтобы ее старость не была такой одинокой и пустой, чтобы встретился ей добрый ласковый человек, который поддерживал ее, чтобы больше не было таких вечеров, как сегодня. Она хотела любви и тепла, она мечтала о них, и надеялась, что, возможно, эта мечта сбудется, когда последний ангел улетел в свой полет.
Мимоза снова выключила свет, завернулась в гостевое покрывало, легла и, поджав руки и ноги, как в детстве, положив ладони под щеку, уснула. А во сне ей снились летящие ангелы.