Я встряхнулась, приказала себе успокоиться и глазами поискала что-нибудь острое. Внезапно, опять придется бороться за свою жизнь. К сожалению, ничего подобного не нашлось. Я даже не могла прикинуть, сколько сейчас времени. Лишь бы я не пролежала здесь несколько суток, иначе я не знаю, как вернуться к обычной жизни и делать вид, что этого не было. Люди вроде Германа не пишут заявления в полицию, потому что он везде имеет связи. А такие, как я, которым есть, что скрывать, никогда не осмелятся обратиться туда.
Я приоткрыла входную дверь и вышла в коридор. В доме царила полная тишина. Мне казалось, будто стук моего бьющегося сердца слышен за километр. Медленно спускаясь по лестнице, я заметила, что открытое окно охладило пространство, и я начала дрожать. Не знаю, от страха ли это или от холода.
Дом оказался очень большим, как раз то, что нужно человеку, наподобие Герману, который не знает меры. Здесь был шикарный интерьер и стильное оформление, но в то же время дом казался пустым. Ничего личного, как будто здесь почти никто не живет. Я выглянула в окно и увидела широкую дорогу вдали. Хорошо, если что-то случится, мне будет, куда убежать.
Но я не собиралась паниковать. К тому же, далеко не убежишь без обуви, в ночнушке, без денег, документов и даже без телефона. Вдруг я услышала ужасный крик. Он был тихий, но настолько пронзительный, что я задрожала еще сильнее и даже не осмелилась определить источник звука. Но я не могла просто бездействовать.
Я осторожно приближалась к этой двери. Я бы никогда не обратила на нее внимания, решив, что это кладовая, где хранятся ненужные и запыленные вещи. Довольно забавно, что за такими дверями часто скрывается нечто по-настоящему страшное.
Я задержала дыхание, удалось подойти к двери. С каждым моим шагом крики становились громче, и мне казалось, что эти ужасные звуки раздаются прямо в моей голове. Вчера я тоже пыталась кричать, но даже не смогла встать на ноги.
После ухода Егора я старалась контролировать каждый аспект своей жизни. И вот, столкнувшись с полной беспомощностью, я была морально раздавлена. Я пыталась не погружаться в самомучительное самосожаление, но чем ближе я подходила к этой двери, тем больше желание убежать охватывало меня.
Я знала, что за дверью меня ничего хорошего не ждет. Я прикоснулась к ручке и вошла в комнату. Оказывается, за ней находилась еще одна дверь, которая была нараспашку открыта. Я все еще верила, что справлюсь с тем, что увижу там, но, как только я пересекла небольшой коридор и заглянула внутрь, ужас парализовал меня.
Я прижала ладонь ко рту, боясь случайно вскрикнуть. Хотелось закричать от боли, ужаса и отчаяния. В комнате было четверо мужчин. Двое стояли у противоположной стены, и я их не знала, но двух других я знала слишком хорошо.
У Германа были связаны руки и ноги, и он сидел на стуле. После очередного удара он плевался кровью, иногда кричал от боли, а то смеялся, как безумец. Он повторял одну и ту же фразу:
- Это все, на что ты способен? Продолжай играть, пока не наиграешься, а потом я поступлю также с этой султанкой.
Егор махнул рукой и снова ударил его. Я замерла от ужаса, глядя на его окровавленную футболку. Он носил черные перчатки и в руке держал какое-то специальное лезвие, которое оставляло на его коже швы. Его шея, грудь - все было в крови...
Лицо Егора исказилось в ужасной гримасе. Он ударил Германа ногой, и тот упал на пол. Мужчина уже еле дышал, с трудом защищая свою голову, но это не останавливало Егора. Он не произносил ни слова. Просто бил, стремясь причинить ему еще больше страданий. Я не выдержала и закричала:
- Прекрати! Что ты делаешь? Мне нисколько не жаль этого ублюдка, он заслужил это, но я не хочу, чтобы ты Егор, стал убийцей.
Он не такой. Ведь, правда? Это не он. Ярость, которая овладела им настолько сильно, не может исходить от мужчины, которого я люблю. Сейчас меня переполняет страх, но я не могу тупо уйти. Иначе Герман точно будет лежать в кровище.
Егор обернулся, заметил меня и выругался:
- Проклятье! Ты не должна была проснуться.
Я встала перед ним, закрывая тело Германа. Я не позволю ему стать убийцей. Особенно на моих глазах.
- Осознай, что ты делаешь! Ты почти убил его.
Мужчина усмехнулся и развел руки в стороны:
- Да именно это я и хочу добиться. Отойди, Лер. Тебе не надо видеть это.
Я набросилась на него с кулаками и оттолкнула в сторону:
- Ты не убийца! Я не позволю тебе стать им.
Егор повернулся и кивнул мужчинам, стоящим у стены:
- Уберите ее.
Те схватили меня за руки и отвели в сторону. Я пыталась вырваться, но безуспешно. Они держали меня слишком крепко и не позволяли приблизиться к Егору. Спокойно наблюдали, как он на их глазах убивает человека.
Я решила прикинуться слабой и перестала сопротивляться. Один из них ослабил свой хват, и в этот момент я нанесла ему сильный удар ногой. Второй быстро схватил мои руки и неподвижно удержал меня на месте. Учитывая, что вчера я едва могла стоять, я и не надеялась особенно на освобождение. Мне всего лишь нужно было привлечь внимание Егора, который уже держал дубинку и готов был нанести еще один удар. Я закричала, даже не думая о смысле сказанных слов:
- Если ты его убьешь сейчас, я никогда тебя не прощу.
Мужчина замер, повернулся ко мне и холодно ответил:
- Мне не нужно твое прощение.
- Я не шучу. Я уволюсь и уеду. И ты никогда меня не найдешь. Если ты не остановишься, я тебе обещаю...
Егор откинул дубинку в сторону и подошел ко мне. Он кивнул, и меня тут же отпустили. В его глазах читалась неподдельная безумная ярость. От ужасного гнева искажено было его красивое лицо. Он тоже повысил голос и заорал:
- Ты угрожаешь мне? Предлагаешь отпустить мужика, что чуть не изнасиловал и не убил тебя? Может, ты предложишь обратиться в полицию? Когда ты, наконец, поймешь?
Я отступила и столкнулась спиной со стеной. Загнанная в угол, уставшая и испуганная, я уже не была уверена ни в чем. Егор, которого я знала, никогда не стал бы убийцей. Не важны причины его поступков. Пусть Герман и заслужил не лучшую участь, но не нам решать, жить ли ему или умереть.
- Ты уже сильно избил его. Не добивай того, кто не в состоянии даже встать на ноги. А ты сам являешься таковым? Раньше ты всегда стремился к справедливости. Но где она сейчас? Герман привязан и бессилен, в то время как ты, в компании своих подельников, пытаешься его убить.
Он схватил меня за руку и провел ею по моей шее, прижав меня к стене.
- Ты видела себя в зеркало? Он спокойно мог бы убить тебя и на следующий день ходить по городу свободным. Ведь это не первый раз, когда он нападает на тебя, верно?
Я вгляделась в его лицо и солгала:
- Впервые. Раньше мы не виделись. Мы случайно встретились в клубе. Он попытался изнасиловать меня, но ему это не удалось. Не смей убивать человека.
Егор усмехнулся и прищурился, сканируя меня своим взглядом:
- Какое интересное совпадение, что половина дохода вашего притона идет именно от него. И ты хочешь, чтобы я поверил, что вы никогда не виделись?
- Не важно, что он пытался сделать. Важно, что у него ничего не получилось. А если ты его убьешь, то чем ты лучше меня, Егор?
Я запнулась, с трудом произнося следующие слова, подавляя гордость и подавляя свой протест:
- Я умоляю тебя, пожалуйста, не убивай его. Если ты это сделаешь, то разрушишь жизнь собственными руками.
- Умоляешь? Забавно. Раньше ты только умела угрожать.
Я сжалась и обхватила себя, ощущая его ледяной, пронзительный взгляд. Мое сознание приходило в смятение, когда я видела кровь на его футболке и пятна на его щеках. Он стиснул зубы, сжал руки в кулаки и, похоже, с трудом держал себя в руках.
Этого бездушного монстра, стоящего передо мной, я не знала. В его глазах не было ни малейшего проявления сожаления, кроме раздраженности от того, что я помешала ему.
Продолжение следует…