Марковский процесс в теории вероятностей, и связность в алгоритмических построениях. Отчасти могут быть разные понятия. Действительно любой шаг абстрактной вычислительной машины, вида машины Тьюринга, может быть безразличен к предыдущему шагу, действию, коль скоро, все условия для нынешнего состояния и совершения следующего действия, уже налицо. Но если алгоритм рассматривается в целом, как такая последовательность шагов- связность, то это всегда действие на основе прошлого опыта. И да, разница между прошлым и будущим, таким образом словно между решением, той или иной, шахматной задачи и турниром за звание чемпиона мира. Показателен в этом отношении был фильм про Карпова, что смог выиграть корону, опираясь, кроме прочего, именно на прошлый опыт, на некую связность и единство сознания, рефлексию, в виду шахматной игры за звание чемпиона мира. Может быть этот момент в фильме был выдуман сценаристами и режиссерами, но даже если это и так, то это стоило сделать. Разрабатывая и решая задачи загодя, Карпов, оставил записи о возможном продолжении позиции, в который, казалось бы, неизбежный проигрыш оборачивался выигрышем. И это не пропало даром. Ему удалось развернуть ход встречи в шахматном турнире на звание чемпиона, в противоположное от проигрыша направление. Коль скоро, удалось реактивировать давно найденное решение теперь, коль скоро, противник был уверен в успехе, и не ожидал, что, казалось бы, с большой вероятностью выигрышная позиция, но может оказаться проигрышной. Это пример обратное распространения ошибки в человеческом поведении. Вообще говоря, это и называлось и называется рефлексией. То есть, совсем не меланхолическим бдением над проигрышем, но скорее иначе, рекогносцировкой перед выигрышем. В фильме персонаж Хабенского называет такую стратегию и сложившуюся ситуацию, скорее войной, чем игрой, но когда это было не так, и шахматы, ни обучали военной стратегии? Но в этом же расхождении во взгляде на рефлексию можно усмотреть теперь разницу, скажем между таким текстом, как «Кант и проблемы метафизики» и "Венским докладом" Гуссерля. Бесконечные цели задачи и проверки без обратной связи, связи, которую гроссмейстеру, и действительному чемпиону мира смогли бы обеспечить быстрее, чем Карпову, хоть и тот, находился за границей, ни то же самое, что и рекогносцировка в толковании Канта в направлении приоритета воображения, и скорее, да, воли, чем чистого рассудка. Короче, игра, что кажется не имеет смысла, - во всяком случае непосредственного, - в условное продолжение, в виде решения математических, в примере шахматных позиций, задач, и действительный опыт, что приходит сам с собой, могут и получают некое единство, и в общем смысле, и это может быть названо познанием, коль скоро оно ни обходиться, и без понятия, и без опыта. И да, это древний вопрос, всегда ли сознание уже было там, куда только придет познание, тем более конечное, или трансценденции бытия, в видах экзистенции конечного познания, удается все же выходить на абсолютные горизонты неизведанного, и таким образом кроме прочего инициализировать новый опыт, изменять его структуру. Кажется, что капитал изменяет способ первоначального накопления или просто накопления только по содержанию, кроме прочего технологий, что использует. Но это не так. Он изменяет структуру опыта первоначального накопления и по форме. ИИ, что еще ближе к ней, к форме форм? Сказать, что это было всегда конечно наивно может быть, но что было до ИИ, в качестве приближения к форме форм? Видимо числовые ряды, но главное, общественные отношения. Это только кажется, что деньги и обмен были всегда теми же самыми, словно и производство. Всеобщие формулы капитала его разнообразных строений, только потому всеобщие, что условны. И это удалось показать на примере экзистенциального фрактала рабочей силы. Игра Карпова, видимо, была практически ближайшим к Deep Blue характером стратегии, за вычетом проигравшего компьютеру чемпиона мира Гарри Каспарова. Мощная машина перебирает весьма большое количество вариантов продолжения позиции, и все они могут быть ближайшим образом доступны алгоритму. И стоило только в первом приближении научить алгоритм машины выбирать из таких продолжений, настроить и настраивать весы нейронной сети, увеличив практически невообразимо их количество, как шахматы превратились в пример интеллектуального фитнеса, в котором шахматный автопогрузчик возможных продолжений, ИИ, видимо не победить шахматистам, сколько ни накачивая десятилетиями, ментальные и интеллектуальные мышцы памяти и свободной фантазии, рассудка и разума. Отчасти хорошая новость та, что это все еще игра, и автопогрузчик каким бы он ни был: тяжелых телесно материальных, вещественных грузов или цифровой, это полезный инструмент.
"СТЛА"
Караваев В.Г.
