сентябрь, 2007 г., г. Мелучинск
Воскресное утро в семье Игоря явно не задалось. «Ты совсем охренел, как я буду смотреть в глаза учителям в школе? Как ты мог избить Лешку до такого состояния?! Это же твой сын! Ты видел, что ты ему даже зуб выбил? Козёл! — начала разбор полётов, вчерашнего происшествия, Надя, — видеть тебя не могу». «Послушай, никакие зубы я не выбивал, что за бред?! Выпороть — выпорол, могу объяснить за что — за то, что разбил зеркальную дверь шкафа и врал, что это не он. Я ему сто раз сказал, что мужик должен отвечать за свои поступки всегда, и всегда быть честным — разбил, признай, но он упёрся как бык… А потом, кстати, он ушёл в школу, а я уехал к себе в магазин, если тебе интересно и уже туда, мне позвонили из школы и сказали, что мол ваш сын в травмпункте, приезжайте. Я как идиот подорвался и поехал. Лешка сидел с медиками, на мой вопрос что случалось, мне ответили, что он, гиперактивный, носился по школе и в какой-то момент отвернулся и не заметил колонну, в холле, на бегу, повернулся, в самый последний момент, и врезался. Всё — минус зуб. Перестань нести чушь, Надь, это и в медицинской карточке, в школе написано, не я придумал». «Леш, чё ты молчишь? Расскажи маме, как всё было, — обратился Игорь к сыну, — чё молчим?» «Ты урод настолько запугал его, что он даже говорить не хочет» — выпалила Надя. Игорь оделся и молча вышел, хлопнув дверью.
Сентябрьский дождь с мокрым снегом только усиливал тот дисбаланс, который происходил в реальности и тем, что происходило в его отношения со Светой. Вечная, как ему казалось, ругань, неудовлетворённость, ненужность, с одной стороны, и искренняя, светлая любовь, ставшая для него наркотиком, с другой. Решение, как казалось, лежит на поверхности — решайся, всё в твоих руках и в первую очередь твоё собственное счастье и жизнь — ты выбираешь быть ли счастливым или нет. Всё было бы решено ещё несколько лет назад, но память, такая штука, которая накрепко связывает близких людей, цепочкой общих и, обязательно, прекрасных воспоминаний, пряча, в самые потаённые и тёмные уголки, негативные, грязные и неприятные, при этом обязательно оставляет лазейку для надежды в прекрасное будущее. Игорь, верил, что всё ещё можно изменить и оно обязательно должно измениться в будущем, но становилось всё хуже и хуже — лучше уже не будет никогда, всё в прошлом — это отчётливо он понял только теперь, когда ему было с чем сравнивать. Но дети… Игорь не раз мысленно спорил сам с собой, пытаясь ответить на вопрос, как будет лучше для детей, с отцом, в семье, где отсутствует понятие любви, где даже воздух периодически звенит от накала, или без, с матерью, у которой появится шанс найти по-настоящему любимого человека? Могут ли дети быть счастливыми в семье, которая несчастна сама? Для большей наглядности он сравнивал свою семью и семью Светланы, ситуации в них и ужасался — счастливые семьи счастливы по-разному, а несчастные — одинаково несчастны. Что мог дать отец, избивающий мать на глазах детей? Какой пример Сашка мог показать, даже если отбросить всё истории с наркотиками и попытаться представить, что больше такого не повторится? Да и хочет ли он сам, Игорь, жить всю оставшуюся жизнь с рюкзаком, набитым до верху, только двумя кирпичами, — «должен» и «обязан?» Есть ли место в этом рюкзаке ещё хоть для чего-нибудь? Он хочет быть любимым и хочет любить.
Вымокнув и замерзнув под дождём, Игорь развернулся и направился в сторону дома, самое сложное было сделано — решение было принято.
Вернувшись домой, под гробовое молчание Нади, Игорь собрал спортивную сумку, упаковал первое, что попалось на глаза, из своих вещей, взял ключи и документы от машины: «Надь, ты прости меня, я не люблю тебя, так же как ты меня — я ухожу. Постараюсь уехать куда-нибудь в другой город. Детей я не бросаю — хочу, чтобы ты об этом знала и ни от алиментов, ни от помощи отказываться не буду никогда. Да, так же хочу, чтоб ты узнала от меня — я люблю Свету, жену Сашки и постараюсь быть с ней — она тоже меня любит. Всё. Пока. Прости» — под грохот падающей мебели и бой посуды, он закрыл за собой дверь.
Вышел, сел в машину, забросив сумку на заднее сиденье, отъехал от дома в соседний двор, с целью выдохнуть, собраться с мыслями и успокоиться. Дороги назад для него уже не было. С одной стороны, волосы шевелились при осознании того, что он наделал, с другой стороны, стало легче дышать ведь ужасный конец лучше, чем ужас без конца. Но это ещё не всё — теперь нужно разобраться с любовью. «Так будет лучше всем, включая Надю и детей, — говорил себе Игорь и уверенность успокаивала, — самое время поставить все точки на „и“, да-да, нет-нет, но решать и делать нужно здесь и сейчас. От этого зависит, без преувеличения, вся дальнейшая жизнь и даже краткосрочные планы, включая, где сегодня спать и, что делать завтра».
Звук дверного звонка в квартиру Сашки и Светы не нравился ему никогда, но в этот раз показался ещё более колючим и громким… «Привет, проходи, какими судьбами? — встретил его Сашка, –пошли на кухню — Светка уборку затеяла, не будем мешать». Они прошли на кухню, где Игорь, собравшись с мыслями, сказал — «Саня, я собственно, по делу… Дело в том, что я люблю твою жену, а она любит меня — это так. Но это ещё не всё — я пришёл не к тебе, а к ней, вернее, за ней, если она захочет быть со мной». Саша слегка отшатнулся назад, не веря своим ушам и пытаясь свести, мягко говоря, неординарное заявление, в нелепую шутку, крикнул в глубину квартиры — «Свет, тут Игорь пришёл, говорит, что любит…» На пороге кухни появившаяся Светлана прервала мужа — «Да, я слышу. Я тоже его люблю. Да, Игорь, я поеду с тобой». «Свет, тогда у тебя есть пять минут на сборы, возьми самое необходимое и документы — выходи и жди в машине, она открыта. «Саш, что-то объяснять и оправдываться глупо, поэтому я предлагаю тебе следующее — так как было раньше уже никогда не будет, ни у кого из нас. Тем не менее, жизнь продолжается — ты меня знаешь достаточно лет, чтобы поверить, что своё слово я держу всегда, так вот — я даю тебе слово, что детей мы заберём, максимум через три месяца, но постараемся в кратчайшие сроки». Краем глаза, Игорь увидел, как открылась и закрылась за Светланой входная дверь, — «Мы сейчас уедем неизвестно куда и не известно, где устроимся на работу, но три месяца — крайний срок. Посмотри, пожалуйста, за детьми, пока мы обустроимся, я тебя прошу, в конце концов, это не только дети Светы, но и твои. Она не бросает своих детей ради меня — это я думаю, ты понимаешь. Ты можешь мне пообещать, что присмотришь за ними? Три месяца, максимум — или я или Света приедет потом, за ними и ты будешь свободен? Это последняя моя просьба к тебе». «Да, договорились» — ответил Александр.
Друзья, если вам понравилась прочитанная глава, не забудьте поставить лайк! (Вам ведь понравилось прочитанное, а я об этом узнаю и мне будет приятно.)
Приобретать книгу совершенно необязательно – обещаю, я выложу её всю на своём канале бесплатно!
Но если я вас не переубедил и вам не терпится узнать всю историю или вы хотите приобрести книгу в коллекцию, поддержать автора – бумажная и электронная версия доступны по ссылке: повесть «ШраМы».
Кроме того, встретиться с главными героями повести и заглянуть в их прошлое вы можете в уже опубликованной повести «Сценарий Шторм» по ссылке: повесть «Сценарий Шторм».