После окончания четвертого курса студентов мединститута направляли на лечебную практику в районные больницы. Меня и Женю Кривчикова решили отправить в Корочанскую районную больницу. Во-первых мы приехали в мединститут из этого района, во-вторых у нас там не было проблем с жильем.
Из истории: "Корочанская больница была построена в 1905 году на средства земской уездной управы по последнему слову техники. Спроектировал комплекс губернский инженер из Курска. Больница имела несколько отделений: терапевтическое, хирургическое, отдельно стоял родильный дом.
По тем временам обеспечена современным медицинским оборудованием, имела вентиляцию, артезианскую скважину, свое подсобное хозяйство, выращивала картофель, содержала свиноферму. Руководил больницей Сигизмунд Артурович Белявский, опытный врач-хирург.
В больницу принимали на лечение не только жителей Корочанского района, но и окрестных сел, где находились свои участковые больницы. Это была единственная центральная больница в уезде, а в его территорию входила Большая Троица, Прохоровка, Скородное, Большая Халань, Радьковка, Неклюдово.
Во время первой мировой мировой войны по решению Курского губернского земства на базе больницы был создан военно-полевой хирургический госпиталь, выехавший вскоре под началом С.А. Белявского на Западный фронт в Белоруссию. Достоверных документов об участии медперсонала в боевых действиях в архивах больницы не сохранилось. С 1941 по 1947 год главным врачом больницы был П.Я. Красовский".
...В 1952 году больница была уже старая, полуразрушенная, нуждалась в капитальном ремонте, но недостатка в больных не было. Мы с Женей помогали персоналу больницы. На нас смотрели как на безотказных помощников, причем во всех кабинетах. Мы честно работали везде куда нас посылали - в операционной, родильном доме, терапевтическом отделении, стоматологическом и гинекологическом кабинетах.
Незадолго до нашего приезда в больницу хирург "от Бога" Коваленко Филипп Иванович умер от инфаркта. Чтобы не оставлять большой район без хирургической помощи, из Белгородской областной больницы командировали опытного пожилого хирурга, фронтовика. К сожалению, я не запомнил имя, отчество, фамилию человека, который учил нас с Женей во время практики. А таких людей забывать нельзя...
Он дал нам очень многое для жизни. Для нас с Женей это была находка. Он оперировал буквально все и тут же учил нас. Опыт у него был колоссальный - он прошел войну, а это что-то значило. Анестезиолога в больнице не было. Наркоз (маска Эсмарха, хлороформ или эфир) давал или кто-то из нас или старенькая медсестра. Надо признать, что по хирургии и смежным дисциплинам мы вряд ли получили бы где-то больше знаний, чем в Короче. Лечебная практика в больнице для нас была отличная.
Мы ассистировали хирургу во время операций: множественных переломах костей, непроходимости кишечника, ущемленных грыжах и др. Кроме того, в больнице не было зубного врача, а одно время и гинеколога. "Шеф" посылал нас в эти кабинеты принимать больных. Приходилось заниматься стоматологией и гинекологией. В зубном кабинете бормашина была допотопная, как пряха...
Руководитель практики доверял нам самим вести амбулаторный прием. Народ приезжал издалека на лошадях. Около здания амбулатории стояли десятки подвод. Мы консультировались с шефом только в сложных случаях. Лично мне потом в жизни,особенно во время службы на Дальнем Востоке врачом топографического отряда, многое из того, чему он нас учил, пригодилось.
Во время лечебной практики были и трагические и смешные случаи. О трагических случаях вспоминать не буду, а об одном смешном случае расскажу. Прооперировали мы старушку из далекой деревни по поводу ущемленной грыжи. Сколько ей было лет, я не помню, но она очень плохо слышала. Слуховых аппаратов тогда в нашей глуши не было. После операций на кишечнике хирургов всегда интересует вопрос, отходят ли газы.
Во время обхода хирург спросил её:
– Как дела, бабуля? Газы отходят?
– Хто уходит? - оттопырив ушную раковину, переспрашивает бабушка.
– Газы, говорю, отходят или нет? - громче повторяет хирург.
– Не пойму, сынок, что ты говоришь. Кричи, милый, громче! Глухая я.
Поняв, что высоко "научного" контакта с бабушкой не получится, хирург кричит ей в ухо:
– Пердим, мать, или не пердим?
Старушка, наконец, понимает вопрос. Утвердительно кивая головой и улыбаясь, отвечает:
– Пердим, батюшка, пердим!
Все больные в палате смеются до слёз.
Прошу прощения у читателей за некоторые натуралистические подробности операции, но однажды нам всем, в том числе и нашему шефу, показалось, что ещё мгновение и мы потеряем женщину. Из дальней деревни на подводе доставили роженицу. Чтобы спасти её и ребенка, необходимо было срочно сделать Кесарево сечение. Всё шло нормально, извлекли живого мальчика, но операция осложнилась атонией матки и мы никак не могли справиться с сильным кровотечением. Женя с хирургом продолжали операцию, а я получил команду через влагалище найти шейку матки, сжать её со всей силой и держать пока кровотечение не остановится. Сколько это продолжалось уже не помню, но моя рука онемела, пальцев не чувствовал, их свела судорога, но шейку матки я не отпустил. Одновременно роженице переливали кровь. Ребенок и мать были спасены.
После окончания рабочего дня мы писали с Женей подробный дневник с перечислением всех выполненных нами операций и процедур. Дневник подписывал руководитель практики.
Но случилось то, что случилось.
На мое имя из Ленинского райвоенкомата города Харькова, где я состоял на воинском учете, как студент медицинского института, пришла повестка с требованием немедленно явиться в военкомат. Я уже знал почему меня вызывают в Харьков.
При институте в 1951 году был создан Военно-медицинский факультет для подготовки войсковых врачей. Я значился среди кандидатов в слушатели. В первый набор попали Н.Л. Крылов - будущий начальник Главного военного клинического госпиталя имени Н.Н.Бурденко. Н.Ф.Сергиенко - будущий главный уролог этого госпиталя. Главный врач Корочанской районной больницы В.Е.Карпенко и многие другие, ставшие известными врачи.
Слушателей на факультет отбирали во всех мединститутах РСФСР, Украины, республик, Кавказа и Средней Азии. На следующий день я приехал в Харьков.
В тот же день кандидаты в слушатели прошли медицинскую комиссию, получили обмундирование и погоны лейтенантов медицинской службы и уже вечером были доставлены в Чугуевские лагеря, где нам предстояло в течение месяца осваивать военное дело. Самое интересное, что взводом офицеров медицинской службы командовал старшина сверхсрочной службы (фронтовик), что вызывало улыбку у гражданских людей, когда мы маршировали по улицам Харькова. Я был призван на военную службу 27 июня 1952 года.