Сирены уже слышались отчётливо. Я нырнул за угол. На противоположной стороне зиял проход между домами. Я бросился туда. Раздался визг тормозов, удар и боль.
Я озирался по сторонам, пытаясь понять, что произошло. Я лежал на земле, машина стояла рядом и болело бедро.
Черт! Я так был занят мыслями о том, куда спрятаться, что забыл элементарно посмотреть по сторонам, прежде чем перебегать дорогу.
Вой сирен уже набатом звенел у ушах. Я вскочил. Нога болела, но кости были целыми. Ко мне подбежал мужчина.
— Простите, вы так быстро выскочили на дорогу... Я не успел затормозить. Вы целы? Давайте я отвезу вас в травмпункт.
Уехать отсюда!
Эта мысль показалась спасительной.
— Если будет не сложно, я пожалуй соглашусь.
— Замечательно! — заулыбался водитель. — Мы же обойдемся без заявления в полицию?
— Да, конечно. Поехали.
Я доковылял до машины. Нога болела довольна сильно.
Мы ехали по залитому солнцем городу, а я судорожно пытался придумать дальнейший план. В больницу ехать я не собирался.
— Сегодня менты шмонают город, — проговорил водитель. — Маньяка ловят. Надеюсь нас не остановят. Но вы уж потерпите, если что. Не сдавайте меня. За такое прав лишиться можно. А у меня дети. Их кормить надо. А машина — наша кормилица.
Я не слушал. Мне его даже жалко не было. Здесь каждый сам выкручивается как может.
Я посмотрел в окно. Район был знакомым, здесь стоял публичный дом, в котором я иногда бывал.
Кто решит искать беглого преступника у проститутки среди бела дня?
— Остановите здесь.
— Здесь?!
— Да. Я не далеко живу, дойду. Со мной всё в порядке. У вас же свои дела есть. Вам, наверное, работать надо, детей кормить.
Последние слова произвели нужный эффект. Больше вопросов он не задавал. Высадил меня, попрощался и смылся побыстрее, пока я не передумал.
Когда его машина скрылась из виду, я, прихрамывая, поплёлся к публичному дому. Днём здесь было тихо, но я знал, что работают они круглосуточно.
Я вошёл и спросил Милену — миловидную блондинку. Она мне нравилась. Не была бы она проституткой, на ней можно было бы и жениться.
Проходя по коридорам, я столкнулся с хозяином этого заведения. Я кивнул ему, обдумывая насколько реально попросить помощи у него, но отбросил эту мысль. Он приветлив с постоянными клиентами, пока те приносят деньги, но друзей у него не было, только нужные и выгодные связи.
Милена кошкой проскользнула в комнату и забралась ко мне на кровать. Но я остановил её.
— Я просто хотел увидеть тебя, поговорить.
— Поговорить? — удивилась девушка.
— Да, это же не запрещено?
— Любой каприз за ваши деньги.
— Тогда просто полежи со мной.
Я рассказывал ей про жену и сына, про мою прошлую жизнь. Зачем? Не знаю, просто хотелось вспомнить ещё раз о том хорошем, что было раньше перед лицом неизбежно надвигающейся безысходности.
— У тебя всё так замечательно. Хорошо, когда родители дают возможность детям получить образование и состояться в жизни. Вообще хорошо, когда родители любят детей. Тогда им все дороги открыты, — грустно проговорила Милена. — Мне так не повезло. Я родилась здесь. Отца не знаю, а мать была проституткой. Я её никогда не видела трезвой. Я ей была не нужна. Она умерла от сифилиса, когда мне было двенадцать.
— У меня тоже не всегда всё было так безоблачно. Отец тоже был алкоголиком. Издевался надо мной в детстве, оскорблял, бил. А мама была хорошая. Такая же красивая, как ты. Но ей тоже приходилось терпеть побои мужа, и она никак не могла защитить меня. Её тоже уже нет в живых. А этот козёл всё так же жив и здоров, и так же пропивает всё добро, что осталось ему от мамы. Я скорей назло отцу поступил в институт. Хотел сделать всё, чтобы не быть на него похожим.
В школе тоже не всё гладко было. Я был застенчивым мальчиком, собственно, как любой ребёнок алкоголика, которого избивали за любую провинность.
Знаешь, классе в восьмом я влюбился в одноклассницу. Она была красивая: длинные светлые волосы, белоснежная кожа, тонкие пальцы и зелёные глаза. Правда она была своенравна и высокомерна, но это я сейчас понимаю, а тогда она казалась мне неземной нимфой.
Я нашёл подработку, на заработанные деньги купил букет красных роз. Мне казалось, что они лучше всего передают мои чувства к ней. И вот, набравшись смелости, я принёс в школу розы с письмом, где признавался ей в любви. Положил ей на парту и стал ждать начала уроков.
Она зашла, увидела розы, её глаза засветились от счастья. Я в предвкушении ждал. Она взяла письмо... Ох, что было дальше. Она изменилась в лице. Вместо счастья на нём появилась насмешка. А потом она указала на меня и на весь класс рассмеялась. Её слова до сих пор звучат у меня в голове: "Вы посмотрите на этого придурка! Он решил, что я могу влюбиться в такого заморыша, как он!"
Они смеялись все.
Я вылетел из класса и неделю не ходил в школу, пока класуха ни пришла к нам домой выяснять, что со мной случилось. Влетело же мне тогда от отца.
Я замолчал. Зачем я рассказывал всё это проститутке, я не знал. Но на душе скреблись кошки, и безумно хотелось с кем-нибудь поговорить, излить душу, снять с себя это напряжение. Иначе мне казалось, что я сойду с ума.
За дверью послышался шум. Я напрягся. Нет, здесь меня не найдут. Водитель поехал в полицию? Узнал меня? Нет, он боялся связываться с ментами.
Всё хорошо.
Но тут дверь распахнулась. На пороге стоял хозяин этого притона, а за ним детектив, мой бывший напарник.
Я вскочил с кровати, нога тут же отозвалась болью. Они входили в комнату один за другим. Вооружённые оперативники и среди них Мари. Чёрное платье струилось по её точенной фигуре, волосы убраны под шляпку, лицо скрывает вуаль, на губах брезгливая полуулыбка.
Она, это она навела на меня детектива и пришла лично убедиться, что меня схватят. Но почему? Почему даже она предала меня?
Бежать было некуда. Десяток стволов в упор смотрели на меня. Одно движение и я труп.
Но лучше так, чем гнить в тюрьме за чужие грехи.
Я бросился к окну. Выстрел, как гром, прорезал тишину комнаты. Я почувствовал резкую боль. Перед глазами было окно, в него струился яркий солнечный свет, такой редкий в этом проклятом городе. "Хороший день, чтобы умереть," — успел подумать я. А потом наступила темнота...