История похода Субэдея и Джебе в Закавказье, а затем, через дербентский проход – на Северный Кавказ – давно стала хрестоматийным образцом молниеносной победы над неуступчивым соперником и примером недальновидного и губительного по своим последствиям предательства. Измена половцев, в переломный момент оставивших союзников-алан один на один с монголами, зафиксирована практически во всех научных, околонаучных и абсолютно ненаучных текстах, так или иначе рассматривающих историю падения государств Северного Кавказа под ударами войск Темучина. И это довольно странно – как оказывается, историки, как правило, проявляющие феноменальную недоверчивость к источникам информации, в данном случае доверились, фактически, одному автору.
«Когда они пришли в область алан, а жители тамошние были многочисленны, то они сообща с кипчаками сразились с войском монголов; никто из них не остался победителем. Тогда монголы дали знать кипчакам: « Мы и вы – один народ и из одного племени, аланы же нам чужие; мы заключим с вами договор, что не будем нападать друг на друга и дадим вам столько золота и платья, сколько душа ваша пожелает, предоставьте их нам». Они прислали много добра; кипчаки ушли обратно и монголы одержали победу над аланами, совершив всё, что было в их силах по части убийства и грабежей. Кипчаки, полагаясь на мирный договор, спокойно разошлись по своим областям. Монголы внезапно нагрянули на них, убивая всякого, кого находили…» – это единственное свидетельство разгрома Алании в результате предательства кипчаков, зафиксированное в «Джами ат Таварих», принадлежащего перу Рашида ад Дина.
Но вот что настораживает. В сочинении довольно подробно описывается противостояние Субэдея и Джебе и грузинских владетелей, описывается с достаточно уверенной датировкой происходящего – 1221 год. Всё же, что касается действий монголов на Северном Кавказе, остаётся нехронологизированным. Понятно, что «Джами ат Таварих» писалась через сотню лет после описываемых в летописи событий, но стоит заметить, что, в целом, Рашид ад Дин прекрасно понимал характер создаваемого им творения и во всех остальных частях своей рукописи скрупулёзно выстраивал временную последовательность событий с чёткими датами. К тому же он оказался настолько осведомлённым, что приводит слова неизвестных агитаторов Субедея, распропагандировавших туповатых и жадных половцев.
Других исторических свидетельств о масштабных сражениях Субедея и Джебе с объединенным войском Алании и Дешт-и-Кыпчак, де факто, не имеется – если, конечно, не считать многочисленные сетования по поводу, отстоящие от точки реальных событий на сотни и сотни лет и сотни и сотни километров. А вот в «Золотом сказании» – одной из подробных хронологий монгольских завоеваний нет даже упоминания о битвах начала 1220 годов на Северном Кавказе.
Основой летописи Рашида ад Дина послужил труд Джувейни – «История завоевателя мира» – признаваемый в качестве самого достоверного и подробного свидетельства становления империи великого Чингисхана. Это очень детальное описание, не пренебрегающее упоминаниями о стычках, жертвами которых стало буквально несколько человек: «…Тем временем Субутай прибыл к Дамгану… в городе осталась банда головорезов, отказавшихся сдаться, и, выйдя ночью из города, они сражались у его ворот, и с обеих сторон было убито по нескольку человек». Напомним – речь идёт о военных кампаниях, буквально перекраивавших облик цивилизованного мира. Что же такой дотошный наблюдатель, как Джувейни, общавшийся с непосредственными участниками событий, сообщает о ходе боевых действий на Северном Кавказе в 20-х годах XIII века? «…Потом они (Джебе и Субедей) подошли к Дербенту, про который никто уже не помнил, чтобы армия когда-то проходила через него или шла этим путём на войну, но они прибегли к хитрости и так прошли через него» – и, внимание, далее – «Армия Туши (Джучи) располагалась в Кипчакской степи и рядом с ней; они соединились с нею и оттуда отправились к Чингисхану». Где же эпохальная битва, надломившая могущество Алании?
Ни в 1238 году, при осаде Магаса, ни через сорок лет после этого при взятии Джулата (Дедякова), ни один источник не упоминает о каких-либо союзниках этих городов, зато в документах присутствует «кипчакско-аланский» союз. Странная доверчивость алан? Между тем, после курултая 1235 года, когда монголами было принято решение расширить свою экспансию на запад, у гипотетической Алании было время подготовиться к серьёзной войне. А после поражения адыгов во главе с Тукарой – позаботиться о мобилизации союзников.
Если не измышлять какие-либо версии, противоречащие принципу Оккама, то придётся признать – к появлению монголов на Северном Кавказе Алании, как единого государства, попросту не существовало. Выступив в роли одного из основных доноров Великого переселения народов за несколько веков до этого, поочерёдно поглощаемая и гуннами, и аварами, и хазарами, к XIII веку Алания представляла собой весьма рыхлый и разноязыкий конгломерат, в котором, если судить по дошедшим до нас именам правителей, всё более и более заметную политическую роль начинала играть иранская составляющая. Половцы – весьма возможно и находившиеся в естественном союзе с тюркоязычными народами Алании – попросту не знали, что являются также и военными партнёрами конфедератов Грузии – да, действительно сильно потрёпанной нойонами. Грузии, весьма своеобразно отплатившей «сорока тысячам кибиткам» хана Артыка – Отрока русских летописей – за помощь в борьбе с сельджуками.
Почему простое, по всей видимости, прохождение Субедея и Джебе через Северный Кавказ - быть может, ознаменованное стычками с грузинскими подданными - приобрело такую трагическую окраску, столь явный дидактический оттенок басни о чести и предательстве?.. Может быть, это следствие личной неприязни Рашида ад Дина к тюркам – высокородному персу, естественно, претило его подчиненное положение в государстве, в котором уже полностью возобладали тюркский язык и культура. Такое можно простить человеку, рождённому с интригой на языке, человеку, который, числившись всего лишь врачом, на самом деле был персом, который мог бы претендовать на престол Ирана. Но есть и другая возможность – некий индивидуальный или коллективный разум, в своих целях использующий смутные сведенья, достаточно умело создающий необходимые ему имиджевые этнопортреты. Вот это – реальная загадка истории, причём истории новейшей.