"По старой дружбе" Часть 40
Краснов
— Каждый год в последнюю пятницу ноября в школе проводится конкурс красоты среди девчонок старших классов. И каждый год победительницей становится Венера – главная красавица школы с холодным сердцем и дерзким нравом. Но на этот раз у нее есть конкурентка: ее сводная сестра с ангельской внешностью и безупречным характером.
— Хватит дурачиться, Леш, — я слушаю этого недоделанного комментатора, сидя спиной ко всей честной компании. — Дань! Иди к нам.
Это произносит Влада. Она совсем освоилась и в каком-то смысле заняла место Венериной. Теперь все мужское внимание приковано к ней, а девочки сюсюкаются с ней, как будто она – домашний котенок.
Я нехотя поднимаюсь со своего места, натягиваю на лицо улыбку, поворачиваюсь и подхожу к их последней парте.
— А это Даниил Краснов, — продолжает корчить из себя идиота Леша: делает вид, что шариковая ручка – это микрофон, — главный пострадавший от рук хладнокровной Венеры. Когда-то она разбила ему сердце, выбрав вместо него высокое положение в обществе. С тех пор он стал ботаником, несчастным и одиноким. Что вы думаете, Даниил: кто в этом году станет королевой красоты? За кого отдадите свой голос вы?
Владе, кажется, интересно, что я отвечу. Она мило улыбается и не сводит с меня глаз. Леша протягивает ручку ко мне и ждет, насмешливо играя бровями.
— Мой голос за тебя, Лешенька, — язвительно процеживаю я. — Главная королева у нас – ты.
Он заводится мгновенно, вскакивает на ноги, опрокидывая стул и сверкая глазами. Влада тут же спрыгивает с парты, хватает меня за локоть и уводит по проходу к самой двери.
— Тише. Что это на тебя нашло?
— Извини. Просто они мне – не друзья. Бесит это всё.
— Они – неплохие парни, — пожимает плечами Влада и возвращается глазами к парте Леши и Макса: они там о чем-то спорят, и уже забыли про меня. — Не пойму только, как они столько времени дружили с Венерой. И вообще, почему они называют ее именно так? Из-за фамилии? Ей бы подошло что-то, связанное с венерическими заболеваниями.
Теперь она часто обнажает свою истинную натуру. Больше не боится, считает меня своим в доску. И я обязан подыгрывать ей, если хочу выяснить правду.
Последнюю фразу она произносит так громко, что слышит весь класс. Смеются практически все, что вызывает у меня тошноту. Как они так быстро изменили свое мнение о Венериной? Вчера она была самой популярной девчонкой, звездой класса, а сегодня уже – изгой общества и объект жестоких насмешек. Не смеется только Максим. И в этот момент я даже немного его уважаю. Но вот мне придется переступить черту, если я хочу заслужить доверие Влады.
— При ее многочисленных любовных похождениях такое прозвище бы ей подошло больше, — я произношу это обычным повседневным тоном, и мне хочется стукнуть самого себя по башке.
Однако Владе моя реплика так нравится, что она покатывается со смеху и кокетливо шлепает меня по животу. Если бы Лена была в классе, я бы не смог так унизить ее. Но ее нет.
Движение позади меня заставляет обернуться. Я ошибся. Она все слышала и стояла прямо за моей спиной. Мое сердце колотится с такой силой, что я чувствую пульс даже в пятках. Влада ожидает от меня дальнейших действий. И я делаю всё, чтобы порадовать ее.
— Что смотришь? — мой голос звучит зловеще, не ожидал, что я могу быть таким козлом. — Типо я сказал неправду?
Если уж после этого Влада не расскажет мне о себе всё, то я уж не знаю!
Венерина еще несколько секунд смотрит на меня, затем разворачивается и просто уходит. Это так на нее не похоже, что мне даже жутко. Я ожидал как минимум пощечины.
— Жестко ты с ней, — говорит Влада, наклоняясь ко мне и глядя вслед Венериной сочувственным взглядом.
Мне хочется схватить ее за голову и сжимать, пока она не расскажет мне всё о том, зачем приехала на самом деле. Что ей надо от Венериных? Какая девчонка по доброй воле станет навязываться к чужой семье, не принимающей ее, и ждать отцовской любви от такого человека, как Владимир Венерин? Ни за что не поверю, что это всё, что ей нужно. Когда она поделиться со мной всеми своими тайнами, я буду готов. И я докажу Венериным, что она – вовсе не невинный ангел. Остается надеяться, что после всего Лена сможет меня простить.
— Ты была права, — отзываюсь я, — ее пора поставить на место.