Уважаемые подписчики и читатели! Я надеюсь, вам понравился мой перевод «Игры престолов» и вы с удовольствием продолжите вместе со мной читать эпопею Джорджа Мартина. Приятного чтения!
Арья
В Винтерфелле ее называли Арья Лошадиная Морда, и она думала, что хуже быть не может, но это было до того, как мальчик-сирота Ломми Зеленые Руки назвал ее Тупоголовой.
Ее голова стала шишковатой, когда она прикоснулась к ней. Когда Йорен затащил ее в тот переулок, она подумала, что он хотел убить ее, но угрюмый старик только крепко держал ее, распиливая своим кинжалом циновки и путаницу. Она вспомнила, как ветерок разметал пряди грязных каштановых волос по брусчатке в сторону септы, где умер ее отец.
- Я забираю мужчин и мальчиков из города, - зарычала Йорен, когда острая сталь царапнула ее по голове. - Теперь стой смирно, мальчик.
К тому времени, как он закончил, от ее скальпа остались лишь пучки волос и щетина. Позже он сказал ей, что оттуда до Винтерфелла она будет мальчиком-сиротой Арри.
- Ворота не должны быть трудными, но дорога - другое дело. Тебе предстоит пройти долгий путь в плохой компании. На этот раз у меня тридцать человек, все мужчины и юноши идут к Стене, и не думай, что они похожи на твоего брата-бастарда. - Он встряхнул ее. - Лорд Эддард дал мне возможность выбрать подземелья, и я не нашел там никаких маленьких лордиков. Из этой компании половина быстро передала бы тебя королеве за помилование и, возможно, несколько серебряных монет. Другая половина сделала бы то же самое, только сначала они бы тебя изнасиловали. Поэтому держись особняком и готовь воду в лесу, в одиночестве. Это будет самая сложная часть - мочиться, так что не пей больше, чем тебе нужно.
Покинуть Королевскую Гавань было легко, как он и говорил. Стражники Ланнистеров на воротах останавливали всех, но Йорен назвал одного по имени, и их повозкам махнули рукой, пропуская. Никто не удостоил Арью даже взглядом. Они искали высокородную девушку, дочь Десницы короля, а не тощего мальчика с остриженными волосами. Арья ни разу не оглянулась. Она хотела, чтобы поднялась Буря и смыла весь город, Блошиный Конец, и Красный Замок, и Великую Септу, и все остальное, и всех тоже, особенно принца Джоффри и его мать. Но она знала, что этого не произойдет, и в любом случае Санса все еще была в городе и ее тоже смоет. Когда она вспомнила об этом, Арья решила вместо этого пожелать Винтерфелл.
Йорен ошибался насчет мочи. Это была вовсе не самая сложная часть; Ломми Зеленые руки и Горячий Пирог были самой сложной частью. Мальчики-сироты. Йорен подобрал нескольких на улицах, пообещав еду для их желудков и обувь для ног. Остальных он нашел в цепях.
- Дозору нужны хорошие люди, - сказал он им, когда они отправились в путь, - но вам придется много поработать.
Йорен забирал из подземелий и взрослых мужчин, воров, браконьеров, насильников и тому подобное. Хуже всего было тем троим, которых он нашел в черных камерах, которые, должно быть, напугали даже его, потому что он держал их скованными по рукам и ногам в кузове фургона и клялся, что они останутся в кандалах до самой Стены. У одного не было носа, только дыра на лице, где его отрезали, а у отвратительного толстого лысого с острыми зубами и кровоточащими язвами на щеках были глаза, не похожие ни на что человеческое. Из Королевской гавани они вывезли пять повозок, нагруженных припасами для Стены: шкуры и рулоны ткани, прутья чугуна, клетка с воронами, книги, бумага и чернила, тюк кислолиста, банки масла и сундуки с лекарствами и специями. Повозки тянули запряженные плугом лошади, и Йорен купил двух скакунов и полдюжины ослов для мальчиков. Арья предпочла бы лошадь, но осел был лучше, чем езда на повозке. Мужчины не обращали на нее внимания, но ей не так везло с мальчиками. Она была на два года младше самой младшей сироты, не говоря уже о том, что была меньше и худощавее, и Ломми и Пирожок восприняли ее молчание как признак того, что она напугана, или глупа, или глуховата.
- Посмотри, какой меч у Шишковатого, - сказал Ломми однажды утром, когда они брели мимо фруктовых садов и пшеничных полей. Он был учеником красильщика, прежде чем его поймали на воровстве, и его руки были в зеленых пятнах по локоть. Когда он смеялся, то ревел, как ослы, на которых они ехали. - Где такая грязная крыса достала себе меч?
Арья угрюмо прикусила губу. Она могла видеть спину Йорена в выцветшем черном плаще впереди повозок, но она была полна решимости не идти к нему с криками о помощи.
- Может быть, он маленький оруженосец, - вставил Горячий Пирог. Его мать до смерти была пекарем, и он весь день катил ее тележку по улицам, крича Горячие пироги! Горячие пирожки! - Маленький оруженосец какого-то знатного лорда, вот и все.
- Он не оруженосец, посмотри на него. Держу пари, это даже не настоящий меч. Держу пари, это просто какой-то игровой меч, сделанный из жести.
Арья ненавидела, когда они высмеивали Иглу.
- Это сталь, выкованная в замке, тупицы, - огрызнулась она, поворачиваясь в седле, чтобы свирепо посмотреть на них, - и вам лучше заткнуться.
Мальчики-сироты заулюлюкали.
- Где ты взял такой клинок, Шишковатый? - Пирожок хотел знать.
- Возможно, он украл это.
- Я этого не делал! - закричала она. Джон Сноу дал ей Иглу. Возможно, ей пришлось позволить им называть ее Тупицей, но она не собиралась позволять им называть Джона вором.
- Если бы он украл это, мы могли бы забрать это у него, - сказал Пирожок. - В любом случае, это не его. Я мог бы воспользоваться таким мечом.
Ломми подстрекал его.
- Давай, сними это с него, я тебе советую.
Горячий Пирог пнул своего осла, подъезжая ближе.
- Эй, Шишковатый, дай-ка мне этот меч. - Его волосы были соломенного цвета, жирное лицо загорелое и шелушащееся. - Ты не знаешь, как им пользоваться.
Нет, знаю, могла бы сказать Арья. Я убила мальчика, толстяка вроде тебя, я вонзила ему меч в живот, и он умер, и я убью и тебя тоже, если ты не оставишь меня в покое. Только она не осмелилась. Йорен не знал о мальчике-конюхе, но она боялась того, что он может сделать, если узнает. Арья была почти уверена, что некоторые из мужчин тоже были убийцами, те трое в кандалах наверняка, но королева не искала их, так что это было не то же самое.
- Посмотри на него, - проревел Ломми Зеленые Руки. - Держу пари, он сейчас заплачет. Ты хочешь заплакать, Тупоголовый?
Прошлой ночью она плакала во сне, ей снился ее отец. Утром она проснулась с красными глазами и сухой, и не смогла бы пролить больше ни слезинки, даже если бы от этого зависела ее жизнь.
- Он сейчас намочит штаны, - предположил Горячий Пирожок.
- Оставь его в покое, - сказал мальчик с лохматыми черными волосами, который ехал позади них. Ломми назвал его Быком из-за рогатого шлема, который он постоянно полировал, но никогда не надевал. Ломми не осмеливался насмехаться над Быком. Он был старше и крупным для своего возраста, с широкой грудью и сильными на вид руками.
- Тебе лучше отдать Пирожку меч, Арри, - сказал Ломми. - Пирожок очень этого хочет. Он забил мальчика до смерти. Держу пари, он сделает то же самое с тобой.
- Я сбил его с ног и пнул по яйцам, и продолжал пинать, пока он не умер, - похвастался Пирожок. - Я разнес его на куски. Его яйца были разорваны и кровоточили, а член почернел. Тебе лучше отдать мне меч.
Арья сняла с пояса свой тренировочный меч.
- Можешь взять этот, - сказала она Пирожку, не желая драться.
- Это просто палка. - Он подъехал ближе и попытался дотянуться до рукояти Иглы. Арья свистнула палкой, когда укладывала дрова на заднюю часть осла. Животное хрипело и брыкалось, сбросив Пирожка на землю. Она спрыгнула со своего собственного осла и ткнула его в живот, когда он попытался встать, и он с ворчанием сел обратно. Затем она ударила его по лицу, и в носу у него хрустнуло, как будто сломалась ветка. Из ноздрей потекла кровь. Когда Горячий Пирог начал завывать, Арья повернулась к Ломми, который сидел на своем осле с открытым ртом.
- Ты тоже хочешь меч? - крикнула она, но он не ответил. Он поднял выкрашенные в зеленый цвет руки перед лицом и завизжал, чтобы она убиралась.
Бык крикнул: Сзади, - и Арья развернулась. Горячий Пирог стоял на коленях, сжимая в кулаке большой зазубренный камень. Она позволила ему бросить камень, пригнув голову, когда он пролетел мимо. Затем она бросилась на него. Он поднял руку, и она ударила по ней, а затем по его щеке, а затем по колену. Он схватил ее, но она отскочила в сторону и отскочила деревяшкой от его затылка. Он упал, поднялся и, спотыкаясь, побрел за ней, его красное лицо было все в грязи и крови. Арья приняла позу танцовщицы в воде и стала ждать. Когда он подошел достаточно близко, она сделала выпад прямо между его ног, с такой силой, что, если бы у ее деревянного меча было острие, оно вошло бы ему между ягодиц. К тому времени, как Йорен оттащил ее от Пирога, тот растянулся на земле в коричневых и вонючих бриджах и плакал, пока Арья била его снова, и снова, и снова.
- Хватит, - взревел черный брат, вырывая меч-палку из ее пальцев, - ты хочешь убить дурака?
Когда Ломми и некоторые другие начали визжать, старик тоже повернулся к ним.
- Заткните свои рты, или я заткну их за вас. Еще что-нибудь подобное, и я привяжу вас за повозками и притащу к стене. - Он сплюнул. - А тебя это касается дважды, Арри. Ты идешь со мной, мальчик. Сейчас же.
Все они смотрели на нее, даже трое прикованных в повозке. Толстяк щелкнул острыми зубами и зашипел, но Арья проигнорировала его. Старик оттащил ее подальше от дороги в заросли деревьев, все время ругаясь и бормоча.
- Если бы у меня была хоть капля здравого смысла, я бы оставил тебя в Королевской Гавани. Ты слышишь меня, мальчик? - Он всегда рычал это слово, вкладывая в него кусочек, чтобы она наверняка услышала. - Расшнуруй свои бриджи и спусти их вниз. Продолжай, здесь тебя никто не увидит. Сделай это.
Арья угрюмо сделала, как он сказал.
- Вон там, у дуба. Да, вот так. - Она обхватила ствол руками и прижалась лицом к шершавой древесине. - Ты кричишь сейчас. Ты кричишь громко.
- Я не буду, - упрямо подумала Арья, но когда Йорен приложил деревяшку к задней части ее обнаженных бедер, из нее все равно вырвался крик.
- Думаешь, это больно? - спросил он. - Попробуй это.
Просвистела палка. Арья снова вскрикнула, схватившись за дерево, чтобы не упасть.
- Еще раз.
Она крепко держалась, прикусив губу, вздрогнув, когда услышала приближение удара. Удар заставил ее подпрыгнуть и взвыть. Я не буду плакать, подумала она, я не буду этого делать. Я Старк из Винтерфелла, наш символ - лютоволк, лютоволки не плачут. Она чувствовала, как тонкая струйка крови стекает по ее левой ноге. Ее бедра и щеки горели от боли.
- Возможно, теперь я привлек твое внимание, - сказал Йорен. - В следующий раз, когда ты ударишь палкой одного из своих братьев, получишь вдвое больше, чем даешь, слышишь меня? А теперь прикройся.
Они не мои братья, подумала Арья, наклоняясь, чтобы подтянуть бриджи, но она знала, что лучше этого не говорить. Ее руки возились с поясом и шнурками. Йорен смотрел на нее.
- Тебе больно?
Спокойна, как стоячая вода, сказала она себе, как учил ее Сирио Форель.
- Немного.
Он сплюнул.
- Этому пай-мальчику хуже. Не он убил твоего отца, девочка, не этот воришка Ломми. Ударив их, ты его не вернешь.
- Я знаю, - угрюмо пробормотала Арья.
- Есть кое-что, чего ты не знаешь. Это не должно было случиться так, как случилось. Я собирался уезжать, повозки были куплены и загружены, и пришел мужчина с мальчиком для меня, кошельком с монетами и посланием, неважно, от кого оно. Лорд Эддард хочет взять черное, он говорит мне: подожди, он пойдет с тобой. Как ты думаешь, почему я там был? Только кое-что пошло не так.
- Джоффри, - выдохнула Арья. - Кто-то должен убить его!
- Кто-нибудь это сделает, но это не буду ни я, ни ты. - Йорен отбросил свой древковый меч.
- Кислолист вернулся к повозкам, - сказал он, когда они возвращались на дорогу. - Пожуешь немного, это поможет от жжения.
Это действительно помогло, хотя вкус у него был отвратительный, и ее слюна выглядела как кровь. Тем не менее, она шла пешком весь остаток того дня, и день после, и еще день после этого, слишком измотанная, чтобы сидеть на осле. С Горячим Пирогом было хуже; Йорену пришлось переставить несколько бочек, чтобы он мог лечь в кузове повозки на мешки с ячменем, и он хныкал каждый раз, когда колеса наезжали на камень. Ломми Зеленые Руки даже не пострадал, но держался от Арьи как можно дальше.
- Каждый раз, когда ты смотришь на него, он дергается, - сказал ей Бык, когда она шла рядом с его ослом. Она не ответила. Казалось, безопаснее ни с кем не разговаривать. Той ночью она лежала на своем тонком одеяле на твердой земле, глядя на большую красную комету. Комета была великолепна и пугала одновременно. Красный меч - так назвал ее Бык; он утверждал, что она похожа на меч, лезвие которого все еще раскалено докрасна в кузнице. Когда Арья прищурилась, она тоже увидела меч, только это был не новый меч, это был Лед, двуручный меч ее отца, весь из волнистой валирийской стали, а красным была кровь лорда Эддарда на лезвии после того, как сир Илин, Королевский судья, отрубил ему голову. Йорен заставил ее отвести взгляд, когда это произошло, но ей показалось, что комета выглядела так, как, должно быть, выглядел Лед после.
Когда она наконец заснула, ей приснился дом. Королевский тракт проходил мимо Винтерфелла по пути к Стене, и Йорен пообещал, что оставит ее там, и никто не узнает, кем она была. Она жаждала снова увидеть свою мать, и Робба, и Брана, и Рикона... но больше всего она думала о Джоне Сноу. Она хотела, чтобы они каким-то образом оказались на Стене перед Винтерфеллом, чтобы Джон мог взъерошить ей волосы и назвать ее младшей сестренкой. Она говорила ему: Я скучала по тебе, и он тоже говорил это в тот же момент, так, как они всегда говорили что-то вместе. Ей бы это понравилось. Это понравилось бы ей больше всего на свете.