После второй отслойки, после того как в родильном отделениии моё состояние стабилизировали, я вернулась в свою палату в дородовое.
В ту ночь я не могла уснуть, боялась повторения. Вечером я долго разговаривала с Глебом Владимировичем, он пришёл вечером из родильного проверить моё состояние и после этого разговора у меня никак не выходила из головы его фраза, что нужно обязательно дотянуть до тридцати недель, тогда у ребёнка больше шансов на нормальную здоровую жизнь.
Я всё думала об этом, как же продержаться, ведь это от меня не зависит. Вспомнила тогда вдруг про Распутина. Была в истории государства нашего такая фигура старец Распутин, который умел останавливать и останавливал кровь юному царевичу Алексею. А ведь это было больше ста лет назад, современная медицина давно шагнула далеко вперед. Вчера ко мне применили один из методов, мне кровотечение остановили переливанием крови... Вобщем, думая обо всё этом под утро я задремала, и только перед глазами поплыл какой-то сон, в палату пришла Ольга Викторовна, акушерка, она всегда по утрам измеряла давление.Всё было в норме, и только я снова начала проваливаться в сон, в палату вошла Анна Владимировна, мой лечащий врач, её уже знакомый, спокойный и приятный голос "Олеся, доброе утро," разбудил меня! "Вот оно, акушерство", -продолжала она,- "Непредсказуемое, когда в любой момент всё может измениться. Ещё позавчера казалось, что состояние твоё стабильное, мы даже хотели тебя выписывать, а теперь об этом не может быть и речи. Я рада, что кровотечение остановили, тебя стабилизировали, отдыхай."
Она ещё немного постояла у кровати, задумчиво глядя в окно на заснеженные деревья. Мне показалось, она что-то хочет ещё мне сказать.Нет, не сказала и я не стала ничего спрашивать у неё ни про возможные варианты развития событий, ни про то, сколько можно продержаться в такой ситуации, хотя мысли толпились в голове.
Срок был ещё всего 26 недель, мне было страшно.Но пока я не спрашивала, у меня оставалась надежда. Надежда на то, что всё ещё каким-то образом наладится...
На тумбочке у моей кровати стояла маленькая иконка Ксении Петербургской, её принесла мне мама вчера вечером, когда меня первели из родильного. Икона со знакомым изображением
почитаемой у нас в Петербурге святой,казалось, приглядывала за мной,и она, наверное, знала, что там впереди...
также было, когда накануне нового года я вернулась с узи в свою уже привычную мне палату дородового отделения , настроение у меня было совсем не праздничное. Неутешительные результаты исследования и общее самочувствие подсказывали мне, что на праздники я останусь в институте. Это как минимум, а как максимум, я вот-вот рожу, шейки уже почти нет, она меньше 10мм. Да ещё сразу после узи ко мне в палату пришёл терапевт, послушал сердце, осмотрел. "Ну всё", - подумала я, опять готовимся к родам. Да, это было странно, но за последние две недели, мне кажется, я уже привыкла к мысли, что вот-вот рожу, и роды эти будут в любом случае преждевременные. Беременность пытаемся удержать, но было уже две отслойки, в 23 и 25 недель. А ведь срок всего 26 недель.
Когда моя лечащая врач зашла в палату, она, увидев моё отчаяние на лице, спокойно сказала: "Спокойно, сохраняемся дальше." И постояв несколько секунд в дверях, ушла. Мне показалось, что она избегает моих вопросов, а я и сама не хотела их задавать, потому что догадывалась, что мне ответят.
За месяц, что я нахожусь на сохранении, я пришла к выводу, что в такие патовые моменты, когда уже всё висит на волоске, я не задаю вопросы врачам, потому что пока я не спросила, у меня остаётся надежда...
Ну да, узи плохое, но ведь сейчас я не кровлю, и не закровлю, если не разволнуюсь и не разревусь. А вдруг даже с такой шейкой я протяну ещё немного, а вдруг отслоек больше не будет, ну вдруг каким-то чудесным образом всё ещё наладится...
Удивительно, но я успокоилась... По телевизору тогда шёл фильм "Зимняя вишня", я стала его смотреть, и, кажется, смогла отвлечься.
Звучит ужасно, но я уже привыкла к состоянию постоянной угрозы и тому, что вот-вот рожу, а ведь срок сейчас всего 26 недель.
Ещё неприятность была в том, что на праздники наше отделение закрывается на проветривание, и на праздники меня переведут на Третье дородовое, а там всё по-другому, другой лечащий врач, и быть может другая тактика. Неспокойно было от этой мысли, но что поделать, это была теперь моя реальность, в которой нужно было приспосабливаться и по возможности не стрессовать, чтобы не навредить малышу…
Вечером меня ждал ужин и вечерние капельницы, после всего этого наступала ночь и вот тут подступал страх, который днём уходил на второй план. Соседей у меня в те дни не было, так что доброй ночи пожелать было некому. Я не выключала свет на ночь, одной в палате было не по себе. Я закрывала глаза и молилась, чтобы сегодня ночь прошла спокойно, и больше не было кровотечения.
Иконка Ксении Петербургской, которую принесла мне мама после второй отслойки, стояла на тумбочке и приглядывала за мной, она то, наверное, знала, что будет дальше…
