От садового общества «Студеный ключ» до деревни Федоровка три километра. Вдоль дороги березки, цветочки, бабочки, небо голубое, голубое. Сказать честно, я с похмелья… Поэтому трава ядовито зеленая, небо плохое, деревья унылые, утро нехорошее. Вот и магазин с поэтическим названием «Заречный». Сейчас это единственное стоящее место на земном шаре. Собираю все силы своей души в кулак для марафонского рывка. Башмаки покрытые толстым слоем пыли отсчитывают: сто, десять, пять метров. Со всеми шансами на успех, я устремляюсь к прилавку, словно собираюсь перепрыгнуть через него и схватить, конечно, не булку хлеба. Не спуская глаз с объекта с винтовой пробкой, чуть жизнерадостным, чуть мрачноватым видом становлюсь в очередь и с помощью края прилавка и локтей, даю отдых ногам. Впереди меня стоит, этакая бабенция с желтой, как солома головой и лицом, похожая на лисицу. Сдается мне она встала спозаранку, у нее дома нет плетенного кресла-качалки, зато имеется ворох нестиранного белья, муж пьяница и куча ребятишек. В красной ладони у нее, что ни на есть банкнота или купюра. Этих денег хватит на хорошую еду, бутылку вина с приличной этикеткой, на чаевые официанту и такси до дому. Но у моей знакомой в голове вряд ли бродят подобные мысли. Взгляд ее лениво, нехотя, словно делая одолжение, ползет по полкам отдела гастрономия. Ползет, как сонная черепаха вверх; ползет, как полуживая улитка, вниз; потом влево, потом направо и возвращается на исходную точку. За это время можно купить поллитровку, прикончить, забросить в кусты и вернуться за второй. Через пять минуту, дополнительного, трезвого житья, чувствую, нервы мои не выдерживают.
«Алло! Ручной тормоз или как тебя там…? Тут тебе не картинная галерея»!? – из соображения безопасности кричу я внутренним голосом и снова замыкаюсь в угрюмом молчании. Это дает результат. Не проходит и десяти минут, как всеобщая тишина прерывается.
«Мне бы, это кило, гм… муки. Да, это самое, мука гм-м-м, Чишминская или Сибайская»? – говорит она с расстановкой и полупрожеванными синтаксически-географическими уточнениями и вздыхает, как бы желая добавить: «Господи, что тут еще можно купить»? После некоторого молчания, за это время по улице проезжает телега и три раза кукарекает петух, немая мумия снова шевелит губами.
«Три кило крупы, нет четыре…это самое, пшенной» – говорит бестолковая баба, разжевывая каждую букву с таким аппетитом, с каким, наверно, и будет лопать эту пшенную кашу с постным маслом.
«Это самое», видимо, ее любимое словосочетание. Но мне сейчас не до этого. Из меня катит пот, как из губки, когда ее сожмут в кулаке. Рубашка прилипает к телу, я начинаю понимать, между мной и бутылкой вырастает китайская стена. Судьба приговорила меня к смертной казни и нудным голосом читает длинный приговор.
«Каша гречневая три килограмма. Крупа перловая полтора кило. Два кило, это самое - рису». Говорит женщина с прерыванием, не дай бог, купит, что не нужное? Именно эти паузы, жалят мой мозг, как москиты. Чтобы не афишировать свои чувства, я поднимаю глаза к потолку. Если бы на ее голову, упал кусок штукатурки, я бы ничего не имел против. Нафаршировав меня мучными продуктами, женщина переключается на отдел бакалея. Скоро я был сыт по горло мороженой скумбрией, камбалой, ставридой. Рыба успеет протухнуть, а она все будет покупать и покупать. Словно услышав мои мысли, женщина переключается, на соленую рыбу. Селедка напоминает о рюмке холодной водки. Страдаю, но терплю. Мечтая о добавочном продавце, смотрю на своего мучителя боковым зрением, как петух на зерно и, кажется, кое-что, начинаю понимать. Я трогаю себе лоб и думаю, это не простоя вылазка в магазин за хлебом и пачкой соли. Не будучи ученым психоаналитиком, мне знакома эта структура женских вывертов. Муж не пил неделю и заработал сверхкапитал и ей надоело быть Варькой или Манькой, сегодня она вялая, апатичная m a d a m из коттеджа, которая не знает куда девать деньги. Сегодня она Ого-го-го! Во всей так сказать своей экспозиции. Магазин открыт исключительно только для нее. Она наслаждается. Здесь она может давать указания, и ей прислуживают, как артистке. Это событие в беспросветной жизни и это сияние, этот триумф она хочет продлить как можно дольше. И ей нужен зритель, было куда приятнее, если бы кроме двух-трех кумушек, в очереди стояло все женское и мужское население Федоровки и корреспондент отдела светской хроники Уфимского района. Мою персону, обдающего спиртными парами и гримасой изображающего человека, которому надо пораньше вернуться домой, она едва замечает.
Покончив, с мороженной и соленой рыбой обжорка в юбке, делает полуоборот направо. Теперь о веселом. Меня начинает «колбасить» в прямом и переносном смысле. «Краковская», «трапезная», «ливерная». Потом: сыр, бананы, халва, перец, снова селедка, банка маринованных огурцов и другие вкусные вещи. Кошмарная смесь! Ощущение такое, будто в тебя залили раствор цемента или заколотили в глотку бетонную сваю. Брр… И врагу такого не пожелаешь. Сколько волнений может выпасть на долю человека, в очереди обыкновенного сельпо. Начиная с этого момента, мысль бросить пить не оставляет меня. Но я даже не могу ходить из угла в угол, будто волк в клетке, обдумывая свое решение. Стою неподвижно, будто в цепях, а ненасытное существо, все клюет и клюет мою печень. Прометей некоторым образом. Все это может иметь самые пагубные последствия. Вот, вот внесу свою лепту в численность мертвецов на почве алкоголизма. Бедолаге, своевременно не поднесли спасительную порцию алкоголя, он и сыграл в ящик. Мое положение гораздо хуже и трагичнее. Обыкновенному, непьющему человеку этого не понять. Дал дуба с деньгами в кармане. Где…? В магазине, где торгуют водкой! Среди до боли, родных и знакомых: «Бирская», «Белебеевская» «Пшеничная». Форменный идиотизм. Даю клятву. Это последняя бутылка в моей жизни. Все. Баста. Ни, ни …, ни завтра, ни послезавтра.
Между тем очередь доходит до галантерейного отдела, где ненасытный крокодил начинает покупать всякую всячину. После хозяйственного мыла и зубной пасты женщина укрепляется на позиции – что бы еще, этакое купить. Перед глазами все плывет. Кажется, проходит целая вечность. Пока она думает можно прогуляться в лесу, или съездить в Уфу и купить спиртное более хорошего качества. Нет названия в человеческом языке мукам, которые я терплю. Настроение такое, что не хочется жить. За моей спиной шепчутся и хихикают. Весь мир, кажется, в заговоре с целью погубить меня.
Нет, я никому не позволю шутить, издеваться над собой. Похмельная обида душит, «башка» трещит, в глазах рябит, виски давит, сжимаю кулаки и покрываюсь мурашками. Сложилась самая настоящая опасная ситуация. Припоминается самая греховная сцена из «Преступления и наказания». Я никогда не был робок с женщинами. Под влиянием психической боли и танталовых мук, весь превращаюсь в стопроцентного убийцу. Вперив глаза в профиль своего мучителя, думаю, каким образом в Федоровке можно уничтожить женщину? Чтобы окончательно не взбеситься, начинаю считать. Триста сорок шесть, триста сорок семь, триста сорок…
«Бутылку водки, Белорецкая » - слышу я и сбиваюсь со счета. Субъект с багровым лицом, видимо, оседлый гражданин Федоровки, ловким маневром через голову с соломенными волосами, покупает пузырь, и был таков. И все это за один миг! Это уже сверхиздевательство. Величайшее безобразие. Мои щеки вспыхивают. Сильнее прежнего хочется выпить. Мысленно позавидовав мужику, пытаюсь думать о чем-нибудь другом и гримасой изображаю каменного сфинкса, которому все «трын-трава». Успокаиваю себя, что эта сотая, последняя покупка и выдерживаю безалкогольное состояние, еще некоторое время. За это время меня угощают коктейлем из рыбьего масла, с добавлением томатного соуса и яблочного сока. На десерт нескончаемого меню, битком набитая кладовка, чулан и холодильник, покупает три бутылки водки. В гуще мрака, вспыхнула искра. Обычно после третьей бутылки я становлюсь сентиментальным, галантным джентельменом. В припадке хороших чувств, желаю ей несварения желудка и аллергию на рыбу. Располагая запасом еды, которой хватило бы на прокорм целой армии, аспид моей души, мучитель, ненасытное чудовище, конфисковав к тому же мой интеллект, об этом я соображу чуть позже, в компании соседки-носильщика идет к выходу.
Глупо после стольких мучений, потратить каких-то несчастных сто двадцать рублей. Что бы, спасти свой престиж и избежать репутации никудышного алкоголика, на пять минут забываю о «жажде». Лиха беда начало. Не зная с чего начать, начинаю с пшенной крупы и так далее по списку, с памятью у меня пока все нормально. «Колбаса ливерная, сосиски молочные, пельмени самолепные, дрожи сухие…» заводят меня дальше и дальше. Шпарю без передыху, будто вслух читаю кулинарную книгу. Ну и под конец, «жизненно важный» вопрос. Да! Да! Бахус уже реет в воздухе. Спасительная жидкость булькает, журчит в «шлангах». И тут меня ждет неприятный сюрприз. Подлость, какая? Нет, водка не кончилась.
Кончились деньги?!.
На бутылку не хватает!
Надо же было такому случиться. Кто бы мог подумать. Роковая, трагическая минута. Умоляющим голосом, пытаюсь отказаться от ячневой крупы и перловки, но продавщица уже пробила товар в кассе. Бормоча ругательства, я не свожу изумленного взора с двух пакетов набитых до верху бесполезной закуской. Совершенно уже ничего не понимаю? Что происходит? Куда я попал? Караул! Помилуйте! Зачем мне эти продукты?... и как я донесу все это до садового участка? Потом, я протопал три километра, чтобы купить бутылку водки…? А где эта бутылка, спрашиваю я? Обреченный на вечное похмелье, выхожу на улицу. Удивляясь этой странной и быстрой метаморфозе, даже не могу в немом изумлении развести руками, они заняты пакетами по десять килограммов каждая. Угнетаемый невыносимым страданием, иду по прямой. Иду, куда ноги несут, иду до тех пор, пока не упираюсь в лес. Смотрю на осину, какой сук покрепче? Рядом течет речка Юрмашка. Шумел камыш, деревья гнулись… Глубокий омут, глядит черным, не мигающим глазом, и будто чего ждет. Камень на шею и…, нет прошу прощения с непривычки страшновато. Тесное общение с природой, проясняет мозги. Закон есть закон. Наш брат, забулдыга, должен, знаете испустить дух под забором. Ради такой чудесной перспективы, внезапно ощущаю в себе силы для борьбы с судьбой – злодейкой. После стольких мучений захотелось знаете кутнуть. Трезво оценив ситуацию, иду по переулку Федоровки. Может, удастся часть продуктов обменять на самогон…И..?!
Нет. Клянусь. Это будет последняя выпивка в моей жизни. Ни, ни, ни капли. Не завтра, не послезавтра.
Автор: Ирек Муктасаров
Журнал "Бельские просторы" приглашает посетить наш сайт, где Вы найдете много интересного и нового, а также хорошо забытого старого.
